Режиссер:
Алексей Октябринович Балабанов. Сценарий Алексей Балабанов по мотивам одноименной пьесы С. Беккета, оператор Сергей Астахов, художник Сергей Карнет, звукооператор Галина Голубева, редактор Юрий Павлов, монтаж Раиса Изаксон, Галина Корнилова, пролюсер Алексей Герман.
В главных ролях: Виктор Сухоруков. В ролях: Лика Неволина, Евгений Меркурьев, Георгий Тейх, Николай Лавров, Надежда Илюхина и пр..
Награды:
1992 — лучший полнометражный фильм — фестиваль "Дебют-92" (Москва) 1991 — лучший фильм — фестиваль "Молодость-91" (Киев); Приз "Грезы Парижа" и Диплом общего жюри по разряду игрового кино, Диплом и приз жюри критиков "За создание целостного кинематографического мира и бескомпромиссное следование изначальному авторскому выбору" — фестиваль в Заречном.
Интересные факты о фильме:
Первый полнометражный художественный фильм Алесея Балабанова.
В саундтреке использована непонятная пока мне музыка Рихарда Вагнера (знатоков прошу написать в комментарии), а также композиция Гарри Уоррена 'Too Many Tears' 1932-го года (слова некоего Дублина (Dublin)). Исполняет Bert Ambrose и его оркестр. Песня отличная, вот ее текст:
Too many tears, Each night I go to bed, I lay awake and shed Too many tears; Your memory Is bringing me Too many tears. Too many years I wasted loving you, And you know I was true, Too many years, I cared a lot, What have I got? Too many tears. I know I should have found a new love, And don't you think I didn't try; But I found out a "number two" love Never seems to satisfy. I'll never learn To smile again and sing, I gave you ev'rything; And in return What did you leave for souvenirs? Too many tears.
Ссылка на исполнение присутствует в тексте рецензии.Версия для печати
Валентность в лингвистике, как и в химии — это способность слова присоединять к себе другие слова или словосочетания. Бывает обязательная и факультативная валентности. Так, например, у слова "молить" обязательных валентностей 3: кто просит, кого и о чем (мужчина молил женщину о сексе). Поэтому глагол "молить" называется трехвалентным. Факультативных же валентностей у него полно: когда молит, по какой причине, где и т.д. (мужчина молил женщину о сексе в замке в полночный час, ибо хотелось ему потрахаться).
По существу, любое предложение — последовательное заполнение валентностей, обязательных и факультативных. Валентность можно понимать широко — как заполнение какого-то свободного места. Например, мы можем спросить: хорошо, мужчина молил женщину и т.д., но что дальше-то было? Дала или не дала? Чувствуется некоторая смысловая пустота, ситуация требует разъяснения. С грамматической точки зрения все нормально, но с точки зрения здравого смысла описание ситуации явно не закончено. Женщина равно могла как дать ему, так и отказать. Появляется новая валентность, которую нужно заполнить следующим предложением; на самом деле валентностей много, потому что нас может интересовать не только судьба данных конкретных половых взаимоотношений, но и местоположение замка, отношение ко всему этого сторожа и т.д. Такой валентности в грамматическом смысле не существует, но почему бы нам, хотя бы в рамках этой рецензии, не ввести термин "метавалентность" или, например, "семантическая валентность"? Лингвисты могут меня сейчас убить; но, по-моему, то, о чем я говорю, вполне интуитивно понятно и может быть использовано дальше.
Далее, если следующее предложение будет таким: "Женщина отказала", то имеет место выпадение обязательных валентностей "кому" и "в чем" к слову "отказала". На самом деле эти валентности заполнены предыдущим предложением. То есть: когда имеется контекст, некоторые валентности заполнять не обязательно, вернее, они при помощи контекста заполняются сами собой.
Любой текст — это последовательное заполнение контекста, как легко видно; то есть последовательное описывание ситуации, или, иначе сказать, последовательное избавление от всех и всяческих неопределенностей. Можно это понимать и так, что любой текст — это заполнение все новых и новых валентностей и метавалентностей, причем некоторые могут закрываться контекстами уже описанными или описанными позже. Для полного описания ситуации требуется бесконечный текст, и в нем бесконечно много валентностей.
В лучших произведениях Беккета так много пустоты. Я все думал и никак не мог понять, как это у Беккета получается так здорово оставаться вне времени и даже (в меньшей степени) вне пространства, хотя всякие временные метки у него присутствуют. Типа, звонит телефон, значит, дело происходит уже после его изобретения, и так далее. И ощущение пустоты, хотя героев не всегда так уж мало. После просмотра "Счастливых дней" Балабанова, кажется, частично становится понятно.
Пустота там не в том, что мало героев, а что все герои как бы сами по себе, пустота не в них, а вокруг них. Не заполнено много важных валентностей. Технически это выражается в том, что нет второстепенных героев. Героев сколь угодно много может собраться в одном месте, и даже образовать толпу, но это все будут главные лица.
Немного похоже на то, что главное в разговоре — паузы между словами. Паузы определяют структуру пустоты, они как дыры в ткани повествования. Это я плохо сказал, не очень понятно; оставил незаполненными много валентностей.
Оттого и в фильме Балабанова на улицах пусто, и все лица знакомые. С точки зрения понимания пустоты, кстати, Балабанов очень хорошо понял Беккета. Где-то я прочитал, что сюжетно Беккета в этом фильме очень мало. Возможно. Возможно. Я не читал пьес Беккета, даже "В ожидании Годо", зато прочел, наверно, все романы и несколько повестей. Даже купил несколько экземпляров "Моллоя" и раздавал всяким своим знакомым.
(Upd.: Через два года после написания этой рецензии я купил в Дублине сборник рассказов Беккета; "Счастливые дни" Балабанова — более или менее 'The End' с элементами 'First Love', 'The expelled' и 'The Calmative').
Беккет не заполняет валентности, Балабанов тоже. Оттого и абсурд. Доходит до того, что даже валентность имени главного героя не заполнена — для такой ситуации существует термин "свободная валентность". Персонажи, которые заполняют эту свободную валентность, делают это как захотят — кто завет его Сергей Сергеичем, кто Петром, а кто Борей. Не заполнены и валентности возраста; нет и морали в привычном нам понимании этого слова; вместо друга у одного человека ослик, у другого ежик; привязанности сильные, но эти ослик и ежик встали как атомы водорода к атому углерода, чиста заполнить валентность. То же самое со свободной валентностью любимого человека, отца ребенка. Это очень хорошо видно: когда женский персонаж готов родить, мужской персонаж ему уже не нужен.
Насчет ежика: в фильме он очень здорово топает. Когда я впервые услышал, как топают ежи, я не мог заснуть в палатке — думал, топают посторонние люди. Потом высунул из палатки башку — и как было здорово на улице! Какая-то была сухая гроза, мелькали молнии, дул ветер. И по земле бегали и топотали ежики.
Вообще странно, что Беккета так мало экранизируют — в основном телепостановки "Waiting for Godot". Поскольку он не заполняет валентности, то предоставляет это сделать экранизаторам. Произведения Беккета — это квинтэссенция смысла, в любых декорациях они будут звучать — в большинстве случаев не аутентично, конечно, но смысл в них будет. На пустоту Беккета легко налагать декорации — в отличие от, например, пустоты Кафки; одни только кафкианские декорации, не передающие смысла, уже готовы обмануть искушенных киноманов.
В этом фильме Беккет наложился на пустоту питерских улиц, на фирменный балабановский трамвай, едущий по утренней улице, на перестроечную разруху, на гоголевско-достоевский Петербург.
Музыка, которая чувствуется в пустоте Беккета, у Балабанова звучит явно — навязчивое повторение двух мелодий. Вот одна из них:
Вторую найти не могу, знаю только, что это Вагнер.
Навязчиво повторение и нескольких мотивов: мотив запретной двери, мотив "двойника", мотив взаимоотношений отца и сына.
Операторская работа прекрасна, но не затмевает собой остального. Оператор, кстати, сделал бы честь и Юфиту, который в моем представлении славен бессмысленными красивыми кадрами, но пустотой смысла, то есть плохой пустотой, неправильной (я, правда, видел только один его фильм, поэтому могу и ошибаться). Отличный оператор, который во многом вытянул другой балабановский фильм, "Про уродов и людей". Игра актеров, кастинг, атмосфэра — я, ну, не знаю, просто не вижу тут слабых мест. Но предполагаю все же, что фильм этот на любителя. Меня приучило к этому, что мало кто из знакомых дочитали "Моллоя", по-моему, прекраснейшую книгу на земле. Ну что ж, я любитель.
Хоя нет, вижу одно слабое место. Слишком понятно становится в конце, о чем этот фильм. Чуть ли прямо не артикулируется. Не знаю, не знаю, насколько тут можно говорить об уважении к зрителям. С другой стороны, — — —.
P.S. Спустя довольно долгое время узнал, на каких именно беккетовских произведениях основывается фильм Балабанова. Это новеллы 1945-1946 гг. First Love, The Expelled, The Calmative, The End — все довольно гениальные, я их читал в оригинале.
