В главных ролях: Энди Гарсия. В ролях: Стив Бушеми, Кристофер Уокен, Кистофер Ллойд, Уильям Форсайт, Билл Нанн, Трит Уильямс, Габриэль Анвар, Дон Чидл.
Награды: 1996 — Приз критиков — Гари Фледер (Cognac Festival du Film Policier)
1996 — Спец-приз жюри — Гари Фледер (Cognac Festival du Film Policier).
Интересные факты о фильме:
Есть две версии происхождения названия фильма. Самая распространённая — что название фильма позаимствовано из песни Уоррена Зевона 1991 года с таким же названием. Иная версия — что название имеет отношению к роману "В дороге" Джека Керуака, где рассказчик сочиняет стишок с таким, примерно, текстом: "Там, в Денвере, там, в Денвере, всё, что я сделал — умер".
Имя персонажа "Джимми Святоша" позаимствовано из песни Брюса Спрингстина "Lost in the Flood" 1973 года.
Одна из ярких черт диалогов картины — исключительный и узнаваемый словарь персонажей. Этот словарь был создан сценаристом Скоттом Розенбергом, который смешал слэнг солдат, воевавших во Вьетнаме, со слэнгом байкеров, и добавил несколько характерных выражений и элементов произношения от себя.Версия для печати
Гари Фледеру и его картине одновременно повезло и не повезло. Фильм вышел в 1995 году — вершине, пике и апогее гангстерских драм, блатных боевиков и "криминальных фильмов". Естественно, картина впитала атмосферу эпохи и её настрой. Можно с большей или меньшей уверенностью утверждать, что если бы фильм вышел пятью годами раньше или пятью годами позже — он не получился ты настолько же блестящим, чётким, и... совершенным, чёрт, я не найду другого слова.
С другой стороны — именно потому, что фильм вышел в 1995 году, он оказался не только блестящим, чётким и совершенным, но ещё и нахуй никому не нужным. Потому что смотреть ещё одну байду про то, как пацаны устроили тёрки, и в конце концов друг друга порешили, после "Прирождённых убийц" и "Криминального чтива" никому уже не хотелось. Фильм оказался затёрт в длинной веренице "подражателей Тарантино", хотя — снова-таки можно достаточно уверенно говорить — выйди фильм пятью годами раньше или пятью годами позже — он не проскочил бы настолько незаметно.
Философия, лежащая в основе картины, крайне умело играется с главной онтологической категорией всех времён — категорией жизни и смерти, и удивительно изящно (для столь жёсткой — "тарантиновской" — манеры подачи) балансирует между двумя этическими раскурсами: "метафизическим" и "биологическим".
Я сейчас объясню, что я имею в виду.
Возьмём Кастанеду. Не потому, что он первым написал про смерть, и не потому, что он написал об этом лучше всех, а просто потому, что он является, пожалуй, наиболее широко известным автором из всех, кто писал на эту тему. Дон Хуан, как известно (ещё в первой книге, кажется), предлагал молодому Кастанеде все свои поступки соотносить с собственной смертью, и, таким образом, каждое действие приобретало определённый масштаб. Ну, что-то вроде старой советской отговорки: "да это всё ерунда по сравнению с мировой революцией". Таким образом, все действия человека проявляли свою истинную сущность, и действия, которые на самом деле — по большому счёту — не важны, начинали казаться бессмысленными, а действия, которые важны для жизни в полном масштабе, оставались таковыми и при данном подходе.
Идея этого, конечно, была не нова. И до Кастанеды, и после множество людей писали на эту тему и рассуждали о жизни и смерти, кто-то лучше Кастанеды, но в основном, пожалуй, значительно хуже. Современному человеку тематика известна, большей частью, по ряду произведений о том, как Петя Сенечкин пошёл за водкой, и у него обнаружили рак. "Как", — закричал Петя, — "вот это да!" Дальше начинаются долгие смутные поиски истины: "зачем же я, блять, вообще жил на этом свете?" В конце делается какой-нибудь неутешительный вывод, типа "хватит пить", и недавно купленная в лабазе бутылка водки с треском разбивается об унитаз.
По такой схеме сделано невероятное число книг и фильмов. Из того, что бегло вспоминается — приснопамятные "Достучаться до небес", его американский клон "Пока не сыграл в ящик" и роман "Анжелика решает умереть" Пауло Коэльо. Как правило, герой в конце-таки умирает (это вопрос элементарной сценарной — то есть авторской — честности), но случаются и наёбки (как в той же "Анжелике"). Основная задача подобных произведений — вывести человеческую жизнь с бытового уровня до метафизического, то есть как бы "поднять" уровень осознания человеком собственной жизни. Примерно в таком же русле — только, как я уже сказал, в "тарантиновском" антураже — и развиваются события фильма "Чем заняться мертвецу в Денвере". Группа неюных уже ребят, отошедших от дел, оказывается втянутой в небольшое дельце, которое они с треском проваливают, и оказываются по уши в дерьме. (Сцена на автостраде, кстати — охуительная. Я готов присягнуть на библии, что это одна из сцен с самым неожиданным развитием событий во всём мировом кино. Впрочем, я могу присягнуть также на коране или бхагават-гите — мне похуй, я атеист). И ребят приговаривают. Теперь что бы они не делали, чем бы ни занимались, чего бы ни пробовали достичь — они мертвы.
Картина, по сути, построена на сравнении моделей поведения разных людей, оказавшихся в одной и той же ситуации.
Кусок (Кристофер Ллойд) готов принять свою судьбу. Он прожил хорошую жизнь, и пусть он сейчас крутит бабины в порно-кинотеатре, постепенно разваливаясь на куски из-за проклятой проказы, но — да, он танцевал в Париже на столе в ночном клубе с проституткой за две тысячи долларов. Ему нечего было больше желать от жизни, и не за что теперь цепляться.
Ветерок (Билл Нанн) попытается спрятаться, за что будет жестоко наказан. Он, по сути, окажется единственным человеком, которого убьют так, как рассказывает старик за столиком — то есть адски больно. Трусость, жалость, желание жить любой ценой — не те качества, которые симпатичны авторам фильма, и они расправляются с этим парнем по полной.
Такая же судьба ожидает и Франчайза (Уильяма Форсайта), попытавшегося сбежать. В общем-то, действие из той же трусливой серии, что и прятаться, потому и умрёт он крайне неприятно. Конечно, у него есть смягчающие обстоятельства — семья, жена и дети, из-за которых Святоша выпросил для него прощение, которое оказалось наёбкой. Ведь не может быть прощения тому, кто пытается наебать свою судьбу.
И, наконец, Критический Билл (Трит Уильямс). Звезда боевиков класса "Б" словно специально был выбран для этой роли, в насмешку над боевиковой парадигмой. Этот супергерой здесь — несдержанный великовозрастный ребёнок, не умеющий совладать со своими эмоциями, пожирающий дерьмо на спор, и ссущий в канистру из-под сока. Билл будет драться. И умрёт такой же честной смертью, как и Кусок — простой, открытой, красивой.
По сути, эта четвёртка демонстрирует нам всё множество возможных линий поведения человека перед лицом ужаса. Сталкиваясь с неизбежностью, каждый человек имплицитно пытается подтянуться, "подняться" куда-то выше, пытаясь представить свою жизнь чем-то большим, чем она является. Каждый человек из обывателя превращается в метафизика.
Но в действительности нет никакого "выше". Это наёбка. Это русские придумали, чтобы денег не платить. И именно об этом — о смене эстетического ракурса — повествует нам этот фильм. Джимми Святоша, оказавшийся перед выбором, все альтернативы которого ужасны, и не устраивают его, понимает, что выход находится с другой стороны. Базовое, всеобщее, универсальное и абсолютное — это не то, что находится "над" нами, а то, что находится "под" нами. Пирамида Маслоу шире у основания. И если человек хочет вылезти, выкарабкаться за пределы своей жизни, ему надо не "подняться" куда-то выше, а "опуститься" ниже, до самых низов, до самого своего человеческого естества. И криминальное противостояние между двумя бандитами, в котором Джимми Святоша обречён, он низводит до уровня биологического противостояния между двумя мужчинами — которое он с успехом выигрывает. Оплодотворённая его семенем протитутка уедет на автобусе, и вырастит здорового ребёнка, который когда-нибудь получит посмертное напутствие своего отца, а враг Джимми останется без потомства — и без смысла своего существования.
В фильме невероятно много эстетических фишек: например, этот старик-рассказчик, который при каждой авторской ремарке рассказывает эту историю новым парням, или характерные врезки "посмертных телеобращений" от клиентов Джимми Святоши. Но самой пострясающей фишкой фильма, конечно, является язык: абсолютно непереводимая мешанина слэнгов, обильно сдобренная "редисками — нехорошими человеками", выдуманными самим сценаристом, Скоттом Розенбергом. Например, когда Джимми приходит к Человеку-с-планом и спрашивает, что будет с его друзьями, тот говорит одно слово: - Гречка. - Гречка? — с ужасом переспрашивает Джимми. - Гречка, — уверенно отвечает Человек-с-планом. И в этот момент ты понимаешь, что ребятам — гречка. Так вот, ни разу мне не попадался перевод, где всё это было бы переведено хотя бы в половину так же клёво, как это звучит в оригинале. Ту же "гречку" склоняют на разные лады и всё бестолку: то "хана", то "обречены", то ещё какая-то гадость. Поэтому, если есть такая возможность, смотреть, конечно, лучше в оригинале. Хотя, в общем-то, идея фильма не меняется ни при какой озвучке.
ЗЫ: Почему-то в этой рецензии не нашлось места для Габриэль Анвар с красивыми глазами и ртом мёртвой рыбы. Поэтому я напишу здесь, как бы без всякого места: а ещё в фильме играет Габриэль Анвар. У неё красивые глаза, и рот мёртвой рыбы. За красивые глаза её часто раньше приглашали к себе пиздатые режиссёры. Но из-за рта мёртвой рыбы они её больше не приглашают, и они теперь снимается во всяких, прости господи, Библиотекарях-2. Энди Гарсия, впрочем, тоже куда-то сгинул. Такие дела.
