Да, здесь всегда так темно. Иногда кажется, что солнца больше никогда не будет, а ты живешь в подземелье, в бархатной коробке, обитой серым, которая начала промокать, пропуская внутрь слякоть. Гармония серого становится мешком, в который можно кричать, сколько влезет. Петербург пытались изображать пасторальным, легким, необязательным, пустым, грубым, жестоким и равнодушным, но, кажется, так и не достигли успеха ни в одном из случаев, потому что в конце всех песен Петербург — это полумертвый город, в котором время останавливается, с его коммунальными кухнями и Васильевским островом, стрелками в дымке, туманной водой. Это город декаданса, город-театральные декорации, которые расставлены не по плану, увядающая роскошь, барельефы, покрытые плесенью, почти руины, на которых горят неоновые вывески. Он роскошен, как может быть раскошен хорошо убранный труп в гробу, он — галлюцинация, видение наркомана, звуки, приглушенные в ушах контуженного, он — острова, которые не сообщаются друг с другом, мосты, которые иногда становятся отдельным городом. В Питер люди приходят, чтобы избавиться от назойливого зуда Москвы, влюбляются в него, потом бродят по улицам, расчищая глаза от снега и забывая, зачем они здесь, даже — кто они.
Волошин показал Питер таким, какой он есть. Он озвучил его темные переулки нойзом и электроникой, превратил его жителей в вычурно одетых фриков, вложил в уста необычных персонажей нарочито простые фразы. Он даже героя выбрал такого, который идеально подходит для истории, — москвичка Алиса устает от Москвы, которая ее выпивает своей бессмысленностью, и приезжает в Питер. Город встречает ее пустым трамваем и стеной дождя, через которую она пробирается в готическом платье, загримировав суть под маской. Это другая сторона зеркала, и Алисе, суровой, привыкшей полагаться на себя, она подходит. Волошин выбрал в качестве места действия огромную квартиру с отваливающимися кусками потолка, обшарпанной кухней, но внутри происходит маньеристское действо, танцы, бал. Ложась на кровать и глядя в потолок, героиня выключается, живет внутренней жизнью одиночки или насекомого, мир за оконом становится влажной пустотой. В ее одиночество проползает только бестолковое мужское животное — глуповатый, напористый наркоман Мертвый, живущий в соседней комнате. У Мертвого есть девушка-бармен Вэл, королева техно-клуба, сидящая на героине, и заполненная дождем пустота разражается необязательной демонстрацией силы, такой примитивной и отчасти смешной.
Думаю, что у "Нирваны" есть все шансы стать культовой, хотя возможно и обратное — для условно "умных" в ней чересчур простой сюжет, превращенный гримерами и костюмерами, композитором и режиссером в карнавал, а для условно "простых" — он слишком искусственный. На мой взгляд, снять более аутентичный фильм о моменте, когда после чего-то важного ничего не начинается, очень трудно. Питер в качестве синеватого янтаря, в котором шевелятся раскрашенные чудовища, подходит отлично. Волошин снимает, полностью отмежевываясь от традиции отечественных режиссеров заполнять кадр привычными, навязшими в зубах маячками. Помимо этого "Нирвана" — это фильм о духовном возрождении потерявшей веру и тягу к жизни сильной героини, которая находит в Вэл стержень города, что-то очень важное. "Просто все ушло — и ничего не пришло взамен", — объясняет Вэл свою жизнь. Алиса молчит, но ей это отлично понятно. К концу фильма она обретает себя и вместо манерного трупа становится живой. Замысловатые одежды, неестественный макияж компенсируются непринужденностью, простотой речи, в которой никто не следит за голосом и интонациями. Проезд на мотоцикле в разноцветных шлемах дикой формы превращается в констатацию того, что в питерской трясине произошла химическая реакция, две усталые марионетки снова начали жить. Аллея с проститутками становится экскурсией на территорию "Города грехов".
Отдельно хочется сказать про игру актеров. Шалаева, в общем-то, остается собой, но вот Ольга Сутулова просто великолепна. Ко всему прочему, "Нирвана" — это эстетский, холодный, но в целом — очень позитивный фильм. По сути, это кино про дружбу — про то, как затерянные и дрейфующие внутри этого проклятого мертвого города люди сталкиваются, выбивают друг из друга искры, а затем объединяются. Ведь страшно не то, что ты умрешь без любви, а то, что ты проживешь так долго-долго.