В главных ролях: Марлон Брандо, Мэри Мерфи, Роберт Кейт. В ролях: Ли Марвин, Джей С.Флиппен, Пегги Мали, Хью Сандерс.
Интересные факты о фильме:
Фильм был забанен в Великобритании вплоть до 1968 года.
Марлон Брандо и его "Черные повстанцы" ездят в фильме на "Триумфах" или других британских мотоциклах, в то время как Ли Марвин и его команда рассекают на "Харли Дэвидсонах". Кстати, "Triumph Thunderbird", на котором ездил Брандо, является его собственным мотоциклом.
Это был первым фильм, в котором использование известных брендов и логотипов не было проплачено. Более того, "Джонсон Моторс", производители "Триумфов", протестовали, чтобы их мотоциклы использовались в фильме.
Фильм основан на реальной истории, которая приключилась в Холистере, Калифорния, в 1947 году. Версия для печати
Приятное старомодное кино, в свое время наделавшее много шума и паразитирующее на образе "Ангелов Ада". В те далекие годы в США разгорелась целая война с грязными, пьяными и вечно безработными мотоциклистами: мирные жители боялись "Ангелов Ада" до дрожи в печенках, хотя те, собственно, ничего особенного и не делали. Особенной популярностью пользовалась история про налет на маленький городок во время турне мотобанд, где монстры в косухах изнасиловали бедных фермерских дочерей и все разгромили до основания. На самом деле происходящее выглядело несколько иначе, о чем подробно можно прочесть в журналистском исследовании Хантера Томпсона. Впрочем, "Дикарь", как и любое голливудское кино, к этим событиям имеет весьма опосредованное отношение. От истории осталась лишь банда, городок и схватившиеся за ружья жители. Другие фильмы на ту же тематику — "Мотоангелы Ада" с Джеком Николсоном или даже ужасное по своим качествам кино с Питером Фондой — ловят атмосферу лучше. Ну да они и появились позже, а пока на сцене немногословный Брандо в черных очках руководит сбродом и клеится к романтичной официантке. Весьма трогательно, особенно в сочетании с текстом "Эти шокирующие события произошли…"
Для меня это было первое знакомство с молодым Брандо. Это позже у него появилась дьявольская, грубая, нечистая аура, некий грязный ореол, из-за которого я недолюбливаю этого актера. А пока поза не отработана и в глазах можно увидеть смешливые искры. Для роли туповатого парня, не способного сказать "Спасибо", он подходит как нельзя лучше. Для роли вожака мотобанды — конечно, нет. Но не могли же продюсеры позволить выступать в этом качестве волосатому, вечно пьяному мужлану с отвисшим брюхом и толстыми ляжками, обхватывающими изрисованный и изукрашенный Харлей. Думаю, что с таким героем эта романтика закончилась бы несколько иначе.
В "Дикаре" же романтики предостаточно. Это и романтика бунтарства не против чего-то конкретно, а против сложившегося положения вещей, против привязок к месту, против оседлости, против обывателей, против преград и — как следствие — копов. Если все остальные члены банды — пропойцы и негодяи, то Джонни, их главарь, еще способен смотреть по сторонам, и именно этим привлекает мечтательную девушку. Главный нерв картины — это страх обывателей перед "черной саранчой", их напряжение, порождающее желание дать отпор еще до того, как свершится преступление. Закон должен быть одинаков для каждого, но так ли это на самом деле? Здесь и беспомощность обыкновенных людей перед взнуздавшей "железных коней" силой, и их же опасливость, нечестность, боязливость, перерастающая в жестокость. Так кто же лучше — плохо контролирующие себя члены банды или недалекие и самодовольные жители городка? Да никто. Победителями всегда остаются положительные люди, способные пробудить добро даже в бунтарях, — вот каким пирожком кормит нас Ласло.
Такая мораль мне симпатична, но подобный идеал на практике редко достижим. Романтический ореол, окружающий мотобродяг, со школьных времен не давал мне покоя, а когда однажды десятки облитых кожей и железом рокеров проезжали через мой маленький поселок (щас расплачусь), я надеялась, что один из них остановится и заберет с собой навсегда. Думаю, что сотни и тысячи молодых девиц мечтали примерно о том же, в США из части этих мечтательниц выросли "мамочки", коих трахают всей бандой, но главная героиня не только романтична, она еще и в достаточной степени умна, чтобы понять нелепость подобных мечтаний. Кесарю — кесарево, так что она свершит свой добрый поступок и останется в городке ждать более подходящего парня. Именно поэтому ее не повалили в траву и не надели подол на голову.
В сущности, вся эта незавершенная любовная история сделана так чертовски по-голливудски, что какие-то социальные нотки просто-напросто отступают на второй план. Но, если подумать, то возглас "Ох, Джонни" — это одновременно и сожаление о той жизни, которая уготована красавчику-Брандо, и бессилие, невозможность предложить что-то взамен, ведь у самой официантки ничего нет, жизнь ее не удовлетворяет, она заполнена смутными предчувствиями, мыслями о несбыточном счастье. И именно потому, что выбирать не из чего, и появились мотобанды, находящие цель не в достижении конечного пункта, а в дороге, передвижении, способности нестись, "куда глаза глядят".
Сейчас "Дикарь" выглядит обескураживающе наивно, но, думается, в 1953 году он выглядел… точно так же наивно. Тематика — вот что покорило публику, а британскую цензуру побудило запретить фильм к показу: ведь это, по сути, первый фильм, ориентированный именно на молодежь (основную и самую благодарную аудиторию Голливуда). Он не пытается направлять и учить мОлодежь, как это происходило в множестве фильмов ДО, снятых как в Америке, так и, например, в СССР. Фильм сам подстраивается под молодежь и пытается "достучаться" до старшего поколения. Удивительно, что раньше никому не приходило подобное в голову, а с другой стороны, и цензура тогда лютовала не в пример сильнее нынешней. Поэтому "Дикарь" содержит в начальных титрах смешное предупреждение: "Общество не должно допустить, чтобы подобное произошло вновь". Типа, "Коламбия пикчерс" представляет "социальный фильм". Ну, в общем, так оно и есть, фильм социальный, только выглядит он шибко пасторально.
В заштатный городок приезжает банда рокеров. Поскольку их главарю Джонни приглянулась молодая официантка, банда в городке задерживается на день. Пока Джонни "строит свою личную жизнь", остальные развлекаются: квасят в кабаке и нервируют местных жителей. Между тем, появляется еще одна, конкурирующая банда. Обе банды состоят в неплохих отношениях, особенно когда дело касается других, не таких как они, — то есть, "пижонов". В итоге, окончательно ужравшись, великовозрастные дебилы начинают куролесить, а Джонни попадается в лапы местным пожилым активистам, которые хотят навалять ему люлей (в мистическом городке вообще есть только один представитель юного поколения — та самая официантка, на которую запал Джонни). В результате несчастного случая погибает какой-то старикан (в Джона запустили гаечным ключом, он свалился с мотоцикла, и мотоцикл задавил старика). Парня арестовывают. Но появляются свидетели, которые говорят, что Джонни здесь не причем. Его отпускают, и он со своей бандой убирается восвояси. Конец фильма.
Этот фильм служит как бы оправдательным вердиктом шпане. Так и слышится голос за кадром: "Ах, это же всего лишь дети! Они резвятся, но никому вреда не приносят!". Несколько лет спустя Энтони Берджес в романе "Заводной апельсин" доведет эту мысль до абсурда: один из его персонажей, кажется, Пит, с особо изощренной жестокостью убивший массу людей, наконец взрослеет, женится и становится "нормальным" гражданином. Типа, всё, малечик перебесился.
То есть, если в твой городок приезжает стадо каких-то социопатов, то здесь самое лучшее — политика невмешательства. Иначе только хуже будет. Сейчас, например, Европы-России следуют именно этому политическому курсу и отличнейше живут-поживают. Фильм, однако же, смотреть невозможно, настолько он сделано осторожно и, да-да, политкорректно! Смотреть его просто скучно, хотя и понимаешь, что в этом фильме содержатся предтечи панковского направления, рокерского и пидорского, что фильм, как ни крути, культовый и этапный для всего синематографа.
Тот кто назвал старый Голивуд империей грёз бил не в бровь, а в глаз. Именно — империя грёз, способная порождать блестящие фантомы, тешить воображение манящими фата-морганами, обманывать иллюзиями и сказками о сладкой жизни желающих быть обманутыми. И как следствие — совершенно неспособная выйти из плена грёз, предъявить зрителю срез киножисти, смачный шмат дымящегося мяса реальности. Потому так уморительно смешно смотреть убогие косорыленькие потуги на отображение действительности, на попытку снять остросоциальный фильм, который то и дело норовит выскользнуть из-под шаловливых ручонок и войти в привычную колею мюзикла или ещё какого-нть дежурного голивуцкого жанра.
Фильм "Дикарь" напоминает сцены из "Кто подставил Кролика Роджера", когда главный герой пытается выбить из мультяшек показания, заставить их быть серьёзными, а они знай тонцуют и поют песни. Для них жизнь — это и есть песни и танцы, и жить по-другому они не умеют. При этом, мультяшки и не пытаются изобразить из себя обитателей нерисованного мира, тогда как создатели "Дикаря" будучи типическими мультяшками зачем-то попытались выйти за рамки. Наверно тлетворное влияние послевоенной Италии с её неореализмом не давало спать спокойно. Там давно шерстили реальность и в хвост и в гриву, представляли кеномотограф не в качестве передвижного цирка для потехи публики, а в качестве острого, критического киноглаза, способного оказывать влияние на обстановку. В Италии режиссёр из конферансье превратился в фигуру, руководящую судьбами. Возможно и в Америце иные захотели чего-то схожего.
В фокусе внимания кинокамер фильма "Дикари" — банда байкеров, разъезжающих по среднему западу на позорных мопедах в одеждах, которые немного спустя станут ассоциироваться с гей-движением. Если взять реальных байкеров из "Дикаря" и гипертрофированных геев из "Голубой устрице", что в фильме "Полицейская академия", то разницу почувствует лишь истинный специалист. С другой стороны — многое из их внешнего облика после почерпнули для себя тедди-бойз, по цепочке передавшие его скинхедам и панкам — узкие джынзы, подвёрнутые снизу и высокие чорные ботинки — я всю жизнь думал, что придумали эту аскетичную модель суровые парни из Лидса, Шеффилда или Манчестера, оказалось я был лох, я был не прав. Всё бы хорошо — но строгий пафос байкеров разрушают нелепые шапочки, слишком цветастые, манерные и девчачьи для настоящих пацанов. Да, чтобы выковать икону стиля нужно пройти через многия испытания.
Кредо этих пацанов на позорных мопедах — ехать куда глаза глядят, презирать пижонов и жить весёло — обычный символ веры любого нормального подростка. Собственно в фильме они и поданы — милыми, задиристыми, но, в сущности, безобидными ребятами. Ну да, они могут разнести бар в пьяном дебоше или попортить девчонку, но не потому что они плохие, а просто потому что они молоды и их них брызжет жисть. Не будет же никто сердиться на тигрёнка, загрызшего слонёнка — тигрёнка же вела не безобразная жажда крови, просто он ЗВЕРЬ и не может по-другому.
Совсем иное дело — чахлые обыватели, словно крысы прячущиеся по домам и со страхом выглядывающие на беснующихся чад природы-байкеров. Эти мерзкие подонки не забыли традиций линчевания и, сбившись в стаю готовы подвергнуть наказанию любого, кто им не мил. Чорная кожаная куртка главаря байкеров становится символом чорной кожи афроамериканцев, безликая свора обыватели ловит его, начинает бить, издеваться, хорошо, что фильм снят в 50-е годы, иначе не обошлось бы и без инициационной содомии. Слюнтяй полицейский сочувствует ребятам в смешных шапках и потому вступается за главаря мотобанды, но полицейскому указывают его место. Слюнтяй полицейский чувствует витальность, исходящую от парней; будучи сам изгоем он понимает, что их ненавидят только за то, что они не похожи на других: они не хотят вести скучную жизнь конторского служащего и протестуют против условностей филистёрского быта. В них — его надёжа. К тому же глава мотобанды приударил за его дочерью, работающей официанткой в баре-ресторане. При чём их роман развязывается в лучших традициях Фрейда — символом его чувства является спортивный кубок, типический фаллический символ, который герой сначала демонстрирует самочки, а потом пытается ей его подарить, намекая на половой акт. Самочка, разумеется, реагирует отрицательно — такие трофеи не дарят первой встречной. Но самец не отступает и весь день крутится вокруг, не выпуская из рук фаллического трофея и даже устраивая из-за него брачный турнир с лидером противоборствующей группировки самцов-мотоциклистов.
Наконец, так или иначе, он похищает самочку и везёт на кладбище явно с целью раскатать её на могилке, но она охлаждает его пыл и обращает внимание, что та надменность и бесцеремонность с какой он ведёт себя с ней выдаёт его страх и неуверенность, она просит его не бояться её как она не боится его и намёками выдаёт, что она ещё девственница, но была бы не против чтобы именно он снял с неё печати и потом отвёз в неизведанные края, потому что её как нормальную провинциальную девушку тяготит душная атмосфера среднего запада. Однако, встретив в лице самочки психоаналитика, мотосамец даёт задний ход и ретируется, в его концепцию стремительной, непостоянной жизни не вписывается "построение серьёзных отношений", как нынче эфменизируют любовь и брак.
В этот момент словно в качестве расплаты его и похищают обыватели, чтобы наказать за инфантилизм, чтобы показать путь, ведущий от мальчика к мужчине. Затем следует нелепая в своей трагичности смерть одного из обывателей, в которой перед нагрянувшей из столицы штата полицией пытаются обвинить главу мотобайкеров. Однако потом обвинение снимают и он идёт к дочери полицейского и дарит ей-таки спортивный трофей, а потом резко уезжает прочь из города, оставляя зрителя в недоумении — зачем надо было снимать этот невнятную мотодраму? Единственно что интересно в фильме, так это очевидные параллели с фильмами ужасов — то безликие злобные байкеры гонятся по улицам за девушкой, то уже безликие злобные обыватели выслеживают главу мотобанды — смотрячи эти эпизоды понимаешь откуда появились зомби, гоняющиеся по пересечённым местностям за своими питательными жертвами.
Вобщем на редкость невнятный и мутный фильм с неопределённой позицией — режиссёр так и не сумел показать кто ему больше симпатичен — байкеры или обыватели, хочет ли он чтобы между героев и героиней произошло соитие — такое впечатление, что своим альтерэго он выбрал нерешительного, туповатого полицейского и целиком и полностью ведёт себя как он. Ужасно. Хорошо, что нонче Голивуд произвёл резкий крен в сторону социальности и теперь тамошние режиссёры под руководством продюсеров умеют не только тешить пустыми надеждами, но и изрядно пугать конфликтом поколений.
Американская литература — лучшая литература XX века, и спорить с этим совершенно бесмысленно. Сломав пустое многословие британцев и немцев, она за считанные годы создала свой собственный уникальный стиль. Быстрый, сочный, лаконичный. Стиль профессионального репортера экстра-класса или же умелого бульварного графомана. Одним словом, человека, профессия которого как у тореадора сводится лишь к тому, чтобы вовремя поймать удачный момент. И, благодаря этому, войти в историю.
В этом смысле “Дикарь” — идеальное кино. Репортерский шедевр экстра-класса, который можно смело поставить рядом со “Страхом и ненавистью” или же “По ком звонит колокол”. Создатели картины не только попали в самое яблочко, решившись снять первый фильм про байкеров, но заставили это яблочко породить эффект взорвавшейся бомбы.
Джеймс Дин детально копировал Марлона Брандо, приступая к работе над “Бунтовщиком без причины”, и породил этим один из главных архетипов маскульта XX века. Молодой Элвис на заре своей музыкальной карьеры копировал Марлона Брандо — про это можно даже не говорить. Хантер Томпсон в книге про “Ангелов Ада” открыто говорил, что многие из байкеров обвиняют в своем появлении именно эту картину. “Это единственный фильм, на который я ходил больше одного раза. А все лишь потому, что каждый из нас видел в себе Марлона, хотя походил на самом деле всего лишь на Ли Марвина”.
Одна из величайших фраз XX века проходит в фильме мимоходом, и многие даже не успевают ее заметить. “Против чего ты бунтуешь, Джонни?” — вопрошает Марлона смеющаяся девица. “А что у вас есть” — отвечает ей мимоходом Марлон. И в этой фразе вся соль контркультуры последних десятилетий.
В чем причина подобного успеха? В том, что режиссер не расставил в фильме все точки над “i”. В картине все предельно ясно и предельно просто. Есть маленький городок, есть маленький шериф, есть большая толпа маленького быдла, есть даже старый бармен, не знающий что такое бип-боп. Есть еще борзые парни на мотоциклах. Они на самом деле все хорошие, просто беднота и безотцовщина. Страна воевала, некому было мять в пальцах ремень и отвечать за их порку. Нельзя же ругать пацанов за то, что у них было трудное детство. Короче, все мы вышли из Депрессии, все мы — Американцы.
Но есть еще герой Марлона. Та самая буква “i” без точки. Пролетарский Байрон, с которым до самого конца не все ясно и понятно. Америкаец ли он? Да, без всякого сомнения. Такой же американец, каким был Джесси Джеймс или Билли Кид. А почему золотой статуй остается в его руках до самого конца? Потому что право на pursuit of happiness прописано в декларации прав любого американца и об этом не стоит забывать.
Люди, снимавшие первый фильм о байкерах, еще не знали с чем имеют дело. Поэтому попытались приспособить его к уже сушествующим паттернам и превратили его в вестерн. Настоящий американский вестерн. И много лет спустя ответили за эту ошибку, поэтому что раньше люди на мотоциклах не знали ничего о собственном предназначении, но теперь оно стало для них очевидным. Их судьба — стать новой американской легендой, а любые роды никогда не проходят бескровно.
