Режиссер:
Явор Гырдев. Сценарий: Владислав Тодоров (по своему роману), Оператор: Эмил Христов, Композитор: Калин Николов.
В главных ролях: Захари Бахаров, Таня Илиева, Владимир Пенев. В ролях: Димо Алексиев, Цветан Алексиев, Антони Агиров, Гергана Арнаудова.
Награды: МКФ в Москве — Приз "Серебряный Георгий" лучшему режиссеру, Приз Федерации киноклубов России. Golden Chest International Television Festival — Специальный приз жюри, лучший режиссер, лучший оператор. Palic Film Festival — Tolerance Award. Wiesbaden goEast — Специальное упоминание..
Интересные факты о фильме:
Сцены, действие которых происходит в 60-х, сняты на 35-мм пленку; 40-е года сняты на 16-мм пленку; все остальные, более ранние года, — на 8-мм.Версия для печати
Нео-классик-ретро-нуар! про пост-димитровское прошлое Болгарии. По настроению похоже на "Москва-Петушки". Мотивно — фильм про обреченного человека, в ряду таких картин, как "Чем заняться мертвецу в Денвере", "Достучаться до небес" и еще миллиона других.
Снято по рассказу Владислава Тодорова, и это видно, что снято по рассказу, т.е. что источником служила малая литературная форма. Фильм какой-то мелкий, как и рассказ, хотя длится полтора часа, и ролей не так уж и мало, и декорации не камерные. Мелкий он оттого, что нет сверхидеи, показан первый и последний день откинувшегося с зоны зэка, с многочисленными экскурсами в прошлое, которое каким-то образом влияет на настоящее и объясняет текущие события. Есть несколько идеек и мотивчиков, типа того, что благодарности в мире не существует, или типа того, что женщинам не стоит доверять, или вот про двух могильщиков мотивчик ничего себе, который тоже часто встречается в литературе. Еще в фильме есть карлица, что не может не радовать, я люблю фильмы про карликов.
Спойлеров в предыдущем абзаце нет. То, что главный герой умрет, выясняется в первые полчаса фильма, фишка не в этом. О том, что женщинами доверять не стоит, говорит мудрый одноглазый друг главного героя, и вопрос, стоит или не стоит доверять данной конкретной женщине, не разрешается до самого финала фильма, в этом как раз одна из линии напряженности. Ответа я, конечно, не дам, но сам факт существования вопроса говорит в пользу идеи о том, что не стоит. Вообще в этом фильме, хотя и есть драйв, но нет особого саспенса, волнения за главного героя. Есть только в самом начале, а потом столько всего происходит, что как-то уж не до волнений. Зритель следит, как бы это, за приключениями главного героя и его друзей в прошлом и настоящем настолько напряженно, что волноваться некогда. Да и чего там волноваться-то, в общем-то, все понятно, что дальше произойдет.
Есть одна, по замыслу авторов, неожиданность в финальном кадре, pointe картины, который все объясняет и со всем согласуется, но слабая драматическая напряженность перед кульминацией не позволяет (лично мне) считать эту неожиданность ударной кодой. Не позволяет. Тем не менее начало и конец фильма являются, кажется, лучшими его кусками. Начало, во время которого идут титры, вообще одно из самых многообещающих начал, что я видел. Многообещающих не в смысле интересного сюжета, а в смысле качества фильма.
Камерностью и черно-белым антуражем фильм напоминает "Тринадцать" Гелы Баблуани, но проигрывает ему в смысле саспенса. И в атмосферности тоже.
Что тут хорошо, так сдвинутая на полградуса реальность, это и вообще, как правило, прикольно, а тут еще и оправдано сюжетно. Ну, типа, соответствует сознанию чувака, умирающего от медленного яда.
А вообще есть такие фильмы, про которые нечего сказать. Я удивляюсь, что про него тут вообще можно написать в разделку!
Изначально в фильме сообщается этимология слова "гудрон" – в переводе с турецкого оно означает асфальт, жвачку и говно. Главгер жует говно, потому что у него дерьмовая жизнь. Он с самого начала пошел по неправильной дорожке. Для него это – "норма", потому что фильм сделан в стиле "нуар" выходцами из болгарского соцлагеря.
"Гудрон" — классический нуар, стилистически выверенный. Даже действие фильма происходит в эпоху нуаров – 40-50-е года двадцатого столетия. При этом сугубо американский развлекательный жанр разбавляется сомнительной совдеповской эстетикой вроде бань и страшных пионервожатых и тошнотворной тюремной "романтикой". Вор Мотылек – так его прозвали, потому что в детстве он любил прятаться в платяных шкафах и пугать людей – сел в тюрьму еще до коммунистического переворота в 1944 году. Он типа болгарского графа Монте-Кристо: невинно страдает за чужие грехи. И у него, как героя Дюма, есть план. А план, по мнению Мотылька, это "фантазия с точной датой". Дело крутится вокруг бриллианта, то ли похищенного, то ли не похищенного Мотыльком много лет назад. Помимо Монте Кристо, Мотылек напоминает Алекса из "Заводного апельсина", сыгранного Макдауэллом. Мотылек – книголюб, перечитал все книги в библиотеке, а кроме того, занимался коммунистической пропагандой среди заключенных. Ленин, Маркс и Энгельс – вот боги новой Болгарии (в "Апельсине" таким богом для Алекса стал ортодоксальный Иисус Христос), но, думаю, ни у кого нет иллюзий насчет подлинных намерений Алекса и Мотылька. Правильно, досрочное освобождение.
В "Дзифте" даже есть болгарская фемина фатале, но я уже говорил, что режиссер снимал классический нуар. Ей уделяется самое пристальное внимание. Мотылек дарит Аде (Таня Илиева) богомола. Каждому известно, что самка богомола отгрызает голову своему партнеру во время совокупления. Такой жирный, бесцеремонный намек свойственнен бесхитростным нуарам. Еще Ада поёт джаз подобно Дороти Вэланс из "Синего бархата" и точно так же является заложницей обстоятельств, точнее говоря, преступных мужчин. Ну и, естественно, что зло в "Гудроне" персонифицируется в работнике милиции, который вор и убийца. Это уже отдает "Секретами Лос-Анджелеса". Отравление же главгера моментально отсылает зрителя к классике жанра – "D.O.A." ("Мертв по прибытию", 1950).
Фильм любопытен для разглядывания, но малоувлекателен. Еще бы! Это, наверное, единственный фильм, где более 50% содержания составляют флешбеки, которые открывают широкий панорамный вид на прошлое Мотылька, но никак не способствуют драйву и остросюжетности: ведь то, что показано в флешбеках, уже произошло, а значит, неизменно.
Если есть в этом мире нечто, совершенно мне неизвестное, нечто, всегда бывшее для меня тайною за семью печатями, манящее, чарующее, но недоступное ввиду полной своей неясности и скрытности – то это, без сомнений, болгарский кинематограф. То есть, в принципе, я, конечно, знал, что в Болгарии существует кинематограф. Когда-то я даже слышал обвинения в адрес ВГИКа, что сценаристы, мол, шведское кино (включая Бергмана) учат одну пару, а болгарское – шесть пар. То есть болгары, очевидно, должны были наснимать столько фильмов, чтоб их можно было преподавать студентам целых шесть пар – а это, как ни крути, минимум шесть фильмов. Считай, полноценный кинематограф. Но кроме этого я ничего больше о кино-болгарах не слышал, и считал их скорее байкой, нежели живыми людьми из плоти и крови.
И вот – свершилось прекрасное. В разделку заказали болгарский фильм. И не просто там "болгарский фильм", потаённую классику, преданья старины глубокой, а новый, только что отснятый болгарский свежак. Ну, думаю – ура. Наконец-то состоится моё знакомство с кинематографом братского государства.
Вся моя ирония, которую иной читатель может усмотреть в первых двух абзацах, в действительности относится не к фильму (как можно подумать), а только и исключительно ко мне, кенокритигу, который ни разу не удосужился поинтересоваться братскими кинематографами за столько лет просмотра разного кена (а первый свой видеофильм я посмотрел в видеосалоне ещё в 1987-ом году, как щас помню, это был "Говард-утка", и тут же, не устояв перед натиском прекрасного, я остался ещё на один сеанс, зазырив "Жестоких людей", и, возвратившись из видеосалона домой, немедля шокировал свою маму, спросив у неё, что такое "шлюхи", и что значит "кастрировать", после чего мама с ужасом осознала, что тлетворное влияние запада добралось и до ея чада, а стало быть правда всё, что пишут в газетах "Комсомолец Приднепровья" и "Украинский Металлург" о разложении неокрепших умов вследствие прослушивания Майкладжексона). Потому что к фильму эта ирония не относится.
Фильм оказался довольно крепкой нео-нуарной историей чувака, полюбившего чувиху, пошедшего ради неё на преступление, отсидевшего за это преступление в тюряге, и теперь готового разобраться в своём прошлом, и навести, так сказать, порядок в личной жизни, потому что самое время — жить ему осталось ровно сутки. История действительно неплохая, времена смешались, на первый план вышла фактура в виде болгарского быта 40-ых-60-ых, но чёрно-белая картинка, любовь к долгим планам и закадровый голос делают фильм, пусть и полу-любительским, но чертовски добротным полу-любительским фильмом. Если бы такое сняли на Украине – я бы гордился.
Сюжет, на поверку, простоват, но суть фильма не в сюжете, а в фактуре эстетских кадров и смешении времён. Интересно смотреть, есть несколько запоминающихся кадров и пара хороших идей, приятное послевкусие. В общем, всем, у кого нет денег, но кто хочет снять хорошее кино, я бы предложил учиться у Гордеева Гырдева (так его имя читается?)
В качестве небольшого бонуса – болгарский язык, обладающий, как известно, той же письменностью, но совершенно чуждый и иностранно-звучащий для советского человека. Например, в финальных титрах я разглядел должность "колорист". Кто бы это мог быть в чёрно-белом фильме – ума не приложу.
Изначально в фильме сообщается этимология слова "гудрон" – в переводе с турецкого оно означает асфальт, жвачку и говно. Главгер жует говно, потому что у него дерьмовая жизнь. Он с самого начала пошел по неправильной дорожке. Для него это – "норма", потому что фильм сделан в стиле "нуар" выходцами из болгарского соцлагеря.
