В главных ролях: Юн-фат Чоу, Гун Ли, Джей Чоу. В ролях: Лиу Е, Джин Чен, Ли Мэн и др.
Награды: Costume Designers Guild Awards — приз за великолепные костюмы соответствующего исторического периода..
Интересные факты о фильме:
Императорский дворец был построен практически в натуральную величину. Строительство в течение пяти месяцев вели почти 300 рабочих.
"Проклятие золотого цветка" — костюмная драма, действие которой происходит в эпоху династии Тан (618—907 годы). Сюжет изобилует кровавыми схватками. За 20 дней с момента премьеры собрал на родине режиссера 270 млн юаней ($35 млн). Международное радио Китая (МРК), например, особо отметило в сообщении о новой работе Чжан Имоу, что "все зрители, которые посмотрели этот фильм, остались им довольны". Издание же влиятельной партшколы при ЦК КПК "Время учебы" в своем последнем номере, вышедшем в начале февраля, сочло ленту "слишком кровавой" и "порочащей китайский кинематограф".
Сценарий фильма "Проклятие золотого цветка" писался целых три с лишним года.
Безусловная удача Чжана Имоу после слабого и скомканного "Дома летающих кинжалов". Я очень опасалась, что мастер, создавший каноническое уже (по прошествии времени) полотно "Герой", скатится до однообразных эпических постановок, не имеющих внутри ни одной свежей мысли. К счастью, этого не произошло. "Проклятье золотого цветка" не только не отказывается от масштабности, но продолжает наращивать мощь, расширяться, захватывать все больше пространства, при этом не теряя в содержательности. В неукоснительности соблюдения ритуалов — основа постоянства власти. Императорский дворец походит на глыбу Горменгаста, в нем люди принадлежат традициям. Чтобы скрыть цену, заплаченную за властвование, требуется пышность, роскошь, граничащая с безумием. Чжан Имоу очень смело обращается с гигантскими конструкциями и непостижимо огромными батальными сценами; он одновременно выписывает монумент человеческой натуры — и монумент государственного управления, аппарата дворца как функционирующего механизма. Поддерживают его в столь серьезном замысле персоны весьма значительные — Чоу Юн-фат, настоящая легенда восточного кино, и гордая, властная Гон Ли. Противостояние императрицы и императора осложняется и жесткой иерархией среди членов королевской семьи, и нестандартными взаимоотношениями между ними, и открывающимися по мере фильма тайнами. Внутри незыблемых коридоров дворца пересекаются струны драмы, гордость сталкивается с запретной любовью, внешняя холодная покорность скрывает кипящую жажду мести.
Чжан Имоу очень умело оперирует цветовой гаммой, создавая не кадры даже — картины. Многие режиссеры уделяют цветам большое значение, но вряд ли кому-то удается сделать из варварской, льющейся через край роскоши такое суровое, подчиненное строгой геометрии зрелище. В Китае ленту приняли неоднозначно, но для страны, в которой так сильно давление правительства, "Проклятье золотого цветка" выглядит провокационно, ведь за позлащенными интерьерами и горой хризантем очевиден яд. Пышность, внушительность демонстрации императорской власти — ширма для интриг, скрывающая заодно и разбитые жизни. Единоличная мощь, сосредоточенная в сильных, безжалостных руках императора стоит выше классических добродетелей. И хотя герой Чоу Юн-Фата на ход вперед просчитывает основные шаги, он не способен учесть человеческих чувств, которые превращают победу в одинокое, горькое питье. Испытание на абсолютное послушание провалилось. Власть, стремящаяся к тирании, пусть и сопряженная с великим мастерством, порочна.
Впрочем, все это банальные слова, а вдыхает в них настоящую магию актерский ансамбль. Два полюса — страдающая от болезни, но жесткая, гордая императрица и хладнокровный император, между которыми находятся трое сыновей и разнообразная челядь, создают ощутимое напряжение. Молчаливая, бесстрастная дуэль удается им с переменным успехом, но каждый из монархов стоит другого. Имоу удалось избежать анемичности, скуки дорогих эпических лент о жизни двора, он заставляет смотреть, как императрица пьет яд и негодовать вместе с сыном, он загоняет нас в угол вместе с воинами. Трагическая страсть императрицы к приемному сыну снята великолепно; я с трудом могу представить любовную историю более драматичную, чем любовь красивой взрослой женщины к полному сил юноше. Все в "Проклятье золотого цветка" влечет за собой последствия, гораздо более тяжелые, чем можно предположить; каждый из героев потеряет самое ценное.С достоинством, трудно дающимся в ее положении, императрица в тяжелых одеждах шествует впереди слуг, и она столь хороша, что ее приятно ненавидеть, за нее приятно умереть. Оливер Стоун в "Александре" пытался нарисовать деспотичную власть образа прекрасной матери, довлеющую над сыном, куда бы он ни убегал, но получилось у него, прямо скажем, слабовато. А вот у Имоу императрица не только имеет подавляющее, почти эротическое влияние на своих детей, но и превращается в образ прекрасной дамы, честь которой требуется защищать, как собственную. Нельзя не проникнуться сценой, в которой один сражается против всех, глядя на побежденную, но не сдающуюся мать. Весьма тонкие оттенки чувств упакованы в громоздкую оболочку из шелков, злата, драгоценностей, а за криком, который позволяют себе действующие лица, прячутся много более интересные страсти. Самое же удивительное в том, что неоднократно предавший своих родственников император не только не теряет наших симпатий, но и остается веской причиной пересмотреть фильм еще раз. В общем, со всех точек зрения блестящее кино с полным отсутствием разделения на положительных и отрицательных героев, а ведь я еще не упомянула невероятные бои.
"Проклятье золотого цветка" — безусловно роскошный фильм. Но роскошь эта не глянцево-блокбастерная, квазиголливудская, к которой мы все привыкли, глядучи современные "экспортные" азиатские картины, а… странное дело, какая-то она русская, что ли. При всей удивительной, броской экзотичности фильм напоминает русские литературные сказки, — сказы Бажова, например. Сказочной, неземной красоты дворец, золото и каменья, неторопливый велеречивый рассказ, тихие, шепчуще-шелестящие голоса персонажей (которые наверняка будут испорчены дубляжом, когда фильм появится на наших широких экранах), их нечеловеческая хитрость и жестокость, которая может принадлежать либо действительно царственным персонам, либо порождениям глубин уральских гор...
Все же покончу с этим диковатым сравнением (хотя что здесь диковатого? Китайцы наши соседи, и даже пельмени у них почти как у нас. Фильм просто отвечает принципам добрососедства) и коснусь сюжетной линии.
"Проклятье золотого цветка" — история заговора, созревшего в покоях императорского дворца. В заговорщиках фигурируют все члены императорской семьи: император, императрица, крон-принц Ван, принц Джай и принц Ю (младшой). Действие длится ровно один предпраздничный день — день накануне фестиваля хризантем (тот самый "золотой цветок").
Император поит императрицу "лекарством", куда придворный лекарь подмешивает специфический персидский яд, два грамма в день. Большая доза попросту убьет человека. Маленькие же дозы медленно подтачивают ее здоровье, как физическое, так и психическое. По рассчетам, она должна умереть по окончанию праздника.
С чего б, казалось бы, такое злодейство? Всё просто: императрица ненавидит его. "Он ей жизнь поломал"! Брак был нечестным, она не желала становиться его женой, — но кто будет спрашивать бабу? Сейчас у этой красивой женщины, выглядящей свежо и ярко, как хризантема, есть любовник. И этот любовник — крон-принц Ван, сын императора от первого брака. У любвеобильного Вана, впрочем, есть и другая любовница: дочка лекаря. Это неслыханное предательство императрица воспринимает стоически: вербует на свою сторону сына Джая, воина-богатыря, только вернувшегося с отцом из военного похода. Будучи благородным, честным человеком, Джая возмущен утонченным коварством отца. Он возглавит верных людей, чтобы они устроили дворцовый переворот.
Последние полчаса фильма — это феерическая битва, стычка тысяч вооруженных людей, заливших кровью огромную "дворцовую площадь". Вообще, в этом геометрическом фильме, снятом поистине "придворным" режиссером Чжаном Имоу, соблюдена фантастическая субординация: живыми персонажами являются лишь члены императорской семьи и приближенные к ним люди — как правило, приближенные за счет половых связей, — все остальные являются марионетками, винтиками огромного и сложного механизма, безукоризненно работающего. Отряды китайских средневековых роботов без страха идут на смерть, а отрядам роботов-уборщиков не составляет никакого труда навести за полчаса порядок на поле боя, в которое превратилась дворцовая площадь. Считанные минуты — и фестиваль начинается. Невозможно представить, что только что здесь лежали тысячи трупов. Все эти отважные бойцы растворились в истории, канули в лету, будто б никогда и не рождались на свет. Фильм попирает "отдельную человеческую личность" и благодаря своей ультимативно-равнодушной созерцательности, подчиненности исключительно эстетике, превращается в практически совершенный исторический фильм. Ибо история требует бесстрастности.
Придет октябрь И распустятся сотни цветов Их аромат заполнит столицу и достигнет небес И тогда улицы Чанъана словно заполнятся золотыми доспехами
Это стихоторение рассказывает о главном осеннем празднике китайской традиции — Девятом Дне Девятого Месяца (30 октября), когда все города покрываются хризантемами, старые традиционалисты пьют хризантемовый чай и говорят о том, что именно в этот день человек должен попытаться по максимуму очистить собственную душу, чтобы не допустить великое зло в этот мир.
В то время, когда взрослые сражаются с собственной темной половиной, их дети грызут рисовые шарики-гао, из которых обычно торчат маленькие разноцветные флажки, и читают своим учителям стихи про хризантемы. Наверное, стихотворение про золотые доспехи тоже оказывается среди этих стихов, ведь его автором считается вожак легендерного крестьянского восстания Хуан Чао. Человек, история которого заставляет совершенно по иному взглянуть на праздник хризантем и на золотые доспехи.
В 878 году армия Хуан Чао захватила Чанъань и потопила город в крови. Хуан Чао стал новым самопровозглашенным императором, власть которого при этом оказалась совсем недолгой. Спустя всего несколько лет после собственной победы Хуан Чао пришлось покончить с собой, но только побежденную им империю Тан это уже все равно не спасло. На долгие десятилетия после смерти Хуан Чао Поднебесная погрузится в эпоху гражданских войн, которые навсегда изменят облик великой империи.
Образ кровавого праздника, этакого восточного Хэллоуина, когда люди вместо того, чтобы скрыть свои лица за масками, наоборот их скидывают, волновал Чжана Имоу на протяжении нескольких лет. После успешной премьеры “Героя” он сразу же приступил к написанию этого сценария, который должен был стать его следующей большой работой. Но следующей работой стал “Дом летающих книжалов”, что, в результате, сделало историю при хризантемы не второй, а уже третьей частью полноценной “имперской” трилогии.
В основу сценария легла классическая пьеса “китайского Шекспира” Цао Ю (191096) “Буря”, написанная им для реформистского театра-хуадзу еще в 1934 году. Действие пьесы происходило в Шанхае 20-ых годов, но Чжан Имоу сразу же перенес ее в Чанъань и на 1000 лет в прошлое. Название у картины тоже несколько раз менялось, но уже по требованию продюсеров. Из “Осеннего фестиваля” и “Города золотых доспехов” фильм был превращен в “Проклятье золотого цветка”, смысл которого до меня по сей день утерян.
В центре сюжета “Проклятья” император Пин, роль которого исполнил великий и ужасный Чоу Юн Фат. В прошлом Пин был простым капитаном имперской гвардии, который смог, благодаря своей силе и интеллекту, не только захватить имперский престол, но и оставаться на нем все это время. Понимая всю шаткость собственного положения, Пин уже на протяжении двух десятилетий успешно держит в ежовых рукавицах весь императорский двор. В итоге, придворная оппозиция уже давно уничтожена, а многочисленные наследники c детских лет ходят по струнке, ожидая любого приказа своего отца.
В этой ситуации единственная проблема императора — это его супруга. Много лет назад, чтобы укрепить свой статус, Пин был вынужден бросить свою жену и выйти за девушку из императорской семьи, которая его никогда не любила. Чтобы удержать ее под своим контролем Пин убедил супругу в том, что она серьезно больна, поэтому и обязана каждый день принимать лекарства, которые будет собственноручно делать ее супруг.
Однажды императрица узнает о том, что муж решил ее отравить. Наверное, только из-за того, что узнал о ее измене. Императрица уже несколько лет спит с принцем Ваном — сыном императора от первого брака. Узнав от честного доктора, что травить ее будут на протяжении еще целого месяца, императрица решает убедить уже собственного сына Чжая поднять мятеж и захватить престол своего отца. Чжай в это время со своей верной гвардией возвращается после трехлетнего отсутствия с северных фронтиров, чтобы приветствовать своего царственного родителя на Фестивале Хризантемы. Встретив в придорожной таверне по отдельности своих отца и мать, он обнаруживает, что оказался теперь при совершенном кошмарном выборе — на чью сторону он должен теперь перейти?
А теперь о самом фильме. Я посмотрел его на данный момент два раза и теперь могу определенно сказать, что его попросту не понимаю. Дело в том, что если сравнивать его с “Героем” и “Домом летающих кинжалов”, то он без всякого сомнения слабее. Точнее, запутанее и туманнее.
Вся прелесть первых двух картин была в том, что они были чертовски просты. Я бы даже сказал — кристально просты. То бишь совсем уже “конфуцианство для чайников”. При чем — для западных чайников. В “Проклятье” этой простоты уже почти не осталось. Все основные образы этой картины рассчитаны исключительно на внутренний рынок. Все, начиная от праздника хризантем и заканчивая цитатами из поэзии династии Тан. Их настолько много, что я до сих пор не в состоянии выделить политический пафос этой картины, а отзывы партийных кинокритиков при этом все больше сбивают меня с толку.
С другой стороны, чем можно считать “Проклятье”? Картиной более туманной или картиной менее удачной? Ведь если подумать, то недавний “Банкет” Фэня Сяоганя был именно такой картиной, какую мы и ожидали от Чжана Имоу в качестве его третьего “императива”. Кристально простой и кристально ясной. В результате, на фоне “Банкета” “Проклятье” оказывается произведением более эпическим, но при этом и более плоским. Снятым, практически, только для того, чтобы поставить у стен дворца большую мегамассовку.
Вы в курсе, что Чжан Имоу ставит сейчас церемоиню открытия Олимпиады в Пекине? По большому счету “Проклятье” можно смело считать репетицией перед этой церемонией. Совершенно адекватной и по своей форме. И по содержанию.
