Дата выхода фильма была объявлена ещё до того, как в прокат вышел "Человек-паук 2".
В отличие от первых двух фильмов, этот не заканчивается развевающимся американским флагом. Правда, флаг развевается по ходу.
Слово "Venom" (яд, злоба), использованное в комиксе, в фильме по отношению к альтер-эго Брока не употребляется ни разу.
Для того, чтобы создать пластику песочного человека, мастерам по спецэффектам понадобилось 3 года. Чтобы понять динамику песка, с песочными фигурами проводилось множество экспериментов, для работы над картиной было приглашено несколько скульпторов по песку.
Фильм стоил более 250 миллионов долларов и является самой дорогой американской картиной, уступая в истории кино лишь "Войне и миру" Бондарчука.
Фильм собрал 35 тысяч долларов ещё до выхода в прокат. Это абсолютный рекорд.
За первый день проката (пятница) фильм собрал 59 миллиоов долларов. Это также абсолютный рекорд (предыдущий принадлежал Пиратам Карибского моря).Версия для печати
Наконец-то, Сэм Рейми продемонстрировал нам явно и недвусмыленно, практически сказал прямым текстом о том, какова же центральная мысль всего голливудского детского кино. Мысль эта вот какая: "Дорогое дитё! Ни в коем случае не становись крутым и прикольным перцем, потому что хотя у крутых перцев всё получается с первого раза, у них есть деньги, они хорошо двигаются, их любят девушки, и перед ними открыты все двери, но всё равно быть крутым плохо. Оставайся лучше задротом — ибо их есть царствие небесное".
По крайней мере именно так я понял сверх-идею третьего человека-паука, славного самым большим в истории бюджетом, самыми большими кассовыми сборами первого дня (и самыми большими кассовыми сборами до начала проката — оказывается, такое бывает!), и ещё неизвестно, каковы будут общие сборы. Во многом, конечно, фильм обязан этим целевой аудитории — кино настолько очевидно детское, что смотреть его без улыбки невозможно. Человек-паук, без сомнений, остаётся человеком-пауком, и эта истина приятна. Фильм красив, невероятно зрелищен, спецэффекты всё так-же спецэффектят, а долби сураунд по прежнему долбит.
В поисках плохих персонажей для третьей части Сэм Рейми перетряхнул старые экземпляры комиксов, и вытряхнул оттуда зубастого Венома и гигантского песочного человека. Но для того, чтобы слепить качественое кино, нужна была фишка. И Рейми решил поместить отрицательного персонажа прямо вовнутрь человека-паука.
Естественно, для философский аллегорий детская аудитория не подходит, и Рейми всё подробно и понятно объясняет: в человеке-пауке просывается плохая, агрессивная часть из-за падения метеорита, принесшего с собой злобного паразита, заразившего нашего любимца. Но дело не в этом.
Дело в том, что когда Тобби МакГвайер начинает изображать плохиша, где-то с середины фильма, он вдруг ВПЕРВЫЕ начинает быть нормальным парнем. Он делает себе стрижечку-эмо, обевается в стильный чёрный прикид, танцует на ходу, заигрывает с девчёнками, даёт в морду тем, кто ему не нравится, и ведёт себя, вообще, как уверенный в себе, красивый, сильный и неординарный перец. "Йес", — подумал я, — "а ведь в сущности, Рейми очень точно перенёс на экран мечту любого задрота".
Однако длилась мечта недолго. Где-то полчаса. После этого человека-паук мужественно сорвал с себя маску прикольного перца, и снова превратился в того же мускулистого ботана, которым он был всё время до этого. И я чуть не впал в депрессию. Всё. Мечта умерла. Американские подростки должны оставаться задротами, ибо если все будут крутыми перцами, то кто тогда захочет голосовать за Буша?
Кто-нибудь другой наверняка смог бы извлечь из этого какую-то интересную мораль. Ну там, об аттитьюде современной американской педагогики, который главным достоинством отрока считает послушание. Или о вынужденной смене парадигмы, вызванной пониманием власть-придержащими, что им всё труднее понимать и контролировать молодёжь (а ведь америкосы до сих пор не придумали убедительное для себя объяснение того, что в Колумбине два подростка на ровном месте расстреляли полшколы и застрелились). Но я не буду этим заниматься. Я тут не для того, чтоб оценивать американское кино, как средство для зомбирование американского народа, я здесь, чтоб писать про кино. Кино неплохое. Хотя и ничего особенного. Ставлю три бала, ибо меньше просто нельзя, а больше рука не поднимается.
Владимир Гордеев:
Рецензия на фильм "Человек-Паук: враг в отражении"
Сэм Райми решился на эксперимент и сделал чистую мелодраму. Наколбасил столько слез, страстей и переживаний в ущерб спецэффектам, что любо-дорого смотреть.
Ну, во-первых, любовный треугольник: человек-паук Питер, его девушка Мэри-Джейн и их школьный друг Хэрри, сын Гоблина то ли из первой, то ли из второй части трилогии (я смотрел какую-то одну, не помню, какую именно, и Гоблин (Уиллем Дефо) там был).
Кроме того, у Хэрри непростые взаимоотношения с призраком отца. Призрак побуждает его творить месть. Отомстить Питеру за убийство Гоблина.
В фильме появляется новый комиксоидный злодей — Песочный человек. Думаю, тут из глубин памяти каждого человека неизменно должен всплыть Песочный человек Гофмана. Готическая тварь тоже мучается не по-детски. Хотя объект переживаний — именно ребенок, причем свой собственный ребенок. Ради спасения дитяти, Песочный человек, когда еще был Просто человеком, укокошил дядю Питера. Интересно и то, что Песочный человек непобедим де-факто. Со сцены действия фильма он тоже уйдет непобежденным.
Но главная фича фильма в том, что Питер должен сражаться с самим собой. Месть — это наркотик. Она пробуждает темные стороны человеческой натуры. Причем, в фильме этот наркотик приобретает вполне материалистические формы. Им можно ширнуться, — что Питер и делает. Месть, агрессия, демонстрация силы безусловно привлекают его. Из приятного покладистого молодого человека Питер превращается в брутального хлыща, без особого сожаления творящего "высшую справедливость". Ироничный Сэм Рэйми, проповедуя в фильме свободу совести, вкладывает в уста Черного Человека-Паука сакраментальную фразу. Расправившись с фоторепортером Эдди, Питер говорит: "Если тебе нужна доброта — ищи ее в церкви". Как вы думаете, что было дальше? Вышвырнутый с работы Эдди бредет в церковь и на коленях молит Бога: "Я униженно прошу тебя только об одном: убей Питера". Словно бы услышав его, Бог бросает сверху "черные споры", и Эдди обретает сверхспособности, с помощью которых он может победить человека-паука. Казалось бы, маленькая деталь, но очень характерная. Очевидна параллель между другим достаточно новым фильмом — "Призраками Гойи". Думаю, что в будущем западные блокбастеры (в противовес нашим, отечественным) приобретут гораздо большую антиклерикальную направленность.
Финальная мораль звучит двусмысленно: "У нас всегда есть выбор… Этому меня научил мой друг. Он выбрал то хорошее, что было в нем. От выбора зависит, кем мы станем". Двусмысленно — потому что персонаж, выбравший хорошее, моментально стал мертвым, и финальное закадровое размышление идет на фоне печального могильного холмика.
В общем и целом, фильм сделан четко, грамотно. Несмотря на обилие сюжетных линий и сюжетных перепитий, фильм не распадается на лоскутное одеяло. А это признак высокого мастерства.
Из всего длинного, стапятидесятипятиминутного фильма, мне, старому брюзге и зануде понравились от силы минут десять — когда ботана Питера Паркера начала одолевать тёмная сторона силы и он стал превращаться в нормального чувака. Медленное, снотворное течение кинокартины было взорвано обаянием порока и вдруг появилось хотя бы подобие интереса к продукту. Фильм заискрился, герои оживились, кажется, даже режиссёру стало интересно работать. Как всё же скучно добро и как очаровательно зло. В "Пиратах Карибского моря" замечательно реализована эта дихотомия — порочный Джонни Депп, притягивающий симпатию как магнит опилки и правельный мальчег Орладно Блюм, от одного взгляда на которого хочется спать и который токмо волею нерадивых сценаристов оказывается втянут в матримониальную интрижку с героиней Кайры Найтли. В "Человеке-пауке 3" эту дихотомию иллюстрировал d-одиночку Тоби Макгвайр. Надо сказать хорошо иллюстрировал — насколько утомителен он был в красном, настолько же притягателен он был в чорном.
В своё время, когда был я молод и учился в училище, был локально популярен клубный диджей Spider и мой одногруппник однажды написал его имя на доске, а группа поглядела и тупо заржала — "С-Пидер" — гоготали они. Так вот возвращаясь в наше время, хочется адресовать это гоготание "Человеку-пауку", потому что иначе как "С-Пидер-Ман" его воспринимать нельзя. Хотя нет, спидерман вполне применим как жаргонизм для обозначения больного СПИДом. Отчего-то хочется, чтобы кино в те моменты, когда оно выступает в качестве Фабрики Грёз, даровало зрителю идеальные образцы. Смотреть на уродливого Макгвайра и милую, но тоже далеко не красавицу Кирстен Данст, "строящих отношения" попросту неприятно. Не возникает сочувствия, не появляется желание узнать как у них всё сложится. Хочется закрыть глаза, отвернуться от экрана, а в тот момент когда они начинают целоваться хочется сбежать в сортир и там жадно тошниться до окончания киномероприятия.
Так уж устроен человеческий глаз, что в нём есть колбочки и палочки. И эти колбочки и палочки хотят воспринимать в первую очередь прекрасное, ну или хотя бы симпатичное. Симпатичными были наряды героини Кирстен Данст, демонстрировавшие классическое сочетание — рыжие волосы и зелёные платья. Симпатичной была обезоруживающая улыбка "гоблина-младшего", а всё остальное колбочки и палочки хотели бы поскорей забыть.
Комиксы со своей простой моралью и прямолинейным сюжетом хороши на киноэкране только когда центр тяжести смещён в их сторону в ущерб кино. "Человек-паук" — стопроцентный фильм и потому комиксовый элемент выглядит в нём чужеродным телом. Возможно в условном рисованном мире тупое поведение Песочного человека, который сначала пытается убить Человека-паука, а потом говорит, что ничего против него не имеет — и более того — мучается совестью (!) за убийство дяди Человека-паука, выглядело бы логичным и нормальным, потому что условному миру свойственно прощать такие вот провалы, но на киноэкране это выглядит последней каплей, которая переполняет ведро негодования и ты вылетаешь на улицу с одной только мыслью — пойти в туалет и смыть накопившийся негатив в канализацию города Санкт-Петербурга, города в котором живёт Нгоо.
В документальноы фильме 1989 года “Летописи живых мертвецов” режиссер Джордж Ромеро с грустной миной рассказывал о тяжелом бремени режиссера индепендента. “Я бы тоже с удовольствием снял фильм за 100 миллионов баков, но ведь мне их никто не даст. Таким людям как я и Сэм Рэйми никогда не доверят снимать новый фильм про Бэтмена”.
Лет пять назад эта цитата казалась мне милым анахронизмом, а назначение Сэма на роль режиссера первого “Человека-Паука” большой победой для любимого альтернтивного режиссера. Теперь мне это уже не кажется. Теперь я вижу, что прохлопал самую настоящую “двойную рокировку”.
Думаю, что вы еше помните этот славный китайский фильм про то как мента заслали к бандосам, а бандоса к ментам. Ну так вот, в Голливуде подобное происходит с подозрительной регулярностью. Обратите внимание — если альтернативного режиссера берут на дорогой мегапроект, то какой-нибудь блокбастерный гуру обязательно уходит в альтернативу. Типа такой круговорот дерьма в природе.
Вот сейчас как раз сижу и пытаюсь угадать кого в 2002 году поменяли на Сэма Рэйми? А в 2001 — на Питера Джексона? А в 2000 — на Брайана Сингера? Кого — Шумахера, Франкенхаймера или Роберта Земекиса? Надо сказать, что из подобной “голливудской рокировки” есть несколько удобных выходов — сделать себе харакири (как сделал это Франкенхаймер), уйти на пенсию (подобно Ричарду Доннеру) или просто постоянно делать вид, что нихуя не делаешь (Кэмерон).
А теперь вернемся к нашим баранам — Сэму Рэйми и Питеру Паркеру. “Человек Паук 3” — это самая большая и самая циничная месть режиссера-альтернативщика большой голливудской машине.
Товарищ Рэйми умудрился выкинуть из своей новой картины весь экшен и угробить при этом на нее $350 млн. Куда? На что? Достаточно посмотреть серии про Венома из хрестоматийного Человека-Паука (последний раз их показывали по Fox-Kids вчера вечером), чтобы понять почему из всех боков триквела торчат толстые белые нитки. Самая большая нитка — это отсуствие в сюжете космонавта Джемисона, которого ввели во второй фильм исключительно в качестве затравки к Веному. Рэйми убрал Джемисона, убрал вменяемую предысторию Эдди Брока, свел к двум фразам весь вокабуляр Флинта Марко и придумал для Венома самую идиотскую и самую невменяеую историю прихода симбиота в нашу реальность.
Но ради чего это было сделано? Исключительно ради того, чтобы мы сказали ему в финале “спасибо”. Дело в том, что всего за три фильма Рэйми сделал то, чего не получится у создателей Гарри Поттера даже после завершения седьмой картины. Рэйми заставил своего зрителя взрослеть вместе с Питером Паркером. Мне сейчас сложно определить возрастные рамки потенциального зрителя франчизы, но их верхняя планка вряд ли поднимается выше 1987 года. Первый фильм — это про завершение школы и про первый самостоятельный обряд посвящения (“убей своего папу”). Второй — про учебу в вузе и про второй обряд посвящения ("убей своего сенсея”). Третий — про завершение учебы и про начало семейной жизни (“убей своих друзей”). Сурово, но зато вполне соответствует реальности. По крайней мере, в символическом смысле.
Поэтому прочувствовать все три фильма правильным образом сможет только тот, кто сам прошел через все три ступени. Для примера, я два часа сидел в зале и хаял происходящее на экране, но в финале понял, что мне очень качественно отсосали. И отсосали уже в третий раз.
Причина оргазма при этом была вполне понятна. Я сам перешел через всю бытовуху, показанную на экране — те же самые реплики, те же самые ошибки — и это подняло уровень эмпатии к происходящему до рекордных высот… Хотя я вовсе не уверен, что горю желанием испытать подобное еще и в четвертый раз.
