Режиссер:
Алексей Юрьевич Герман. Сценарий: Эдуард Володарский (по военной прозе Юрия Германа), Операторы: Б.Александровский, Лев Колганов, Яков Склянский, Композитор: Исаак Шварц, Монтаж: Анна Бабушкина.
В главных ролях: Анатолий Солоницын, Ролан Быков, Владимир Заманский. В ролях: Николай Бурляев, Олег Борисов, Федор Одиноков, Анда Зайце, Геннадий Дюдяев, Майя Булгакова, Виктор Павлов.
Интересные факты о фильме:
Рабочее название фильма — "Операция "С новым годом!"Версия для печати
Алексей Герман, будучи еще совсем молодым режиссером, снял выдающийся фильм о войне. Лишенный артиллерийского эпического размаха, фильм снайперски бьет в цель (зрительское сердце) точечными выстрелами. Фильм снят по военной прозе Юрия Германа и посвящен теме предательства и дезертирства, теме настолько болезненной и острой, что основательно касались ее немногие, — сейчас припоминаю только повесть Валентина Распутина "Живи и помни", да рассказ Василя Быкова "Сотников", экранизированный в 1978 году Ларисой Шепитько (фильм "Восхождение"). А ведь сколько было русских "предателей", не полегших костьми на полях сражений, "слишком" захотевших жить, сдавшихся в плен нацистам, выживших в немецких концлагерях, — чтобы в послевоенные годы мучительно выживать в концлагерях советских. Есть какая-то жуткая закономерность в том, что фильм Германа, пленяющий зрительские сердца, сам отправился в "концлагерь" — лёг на полку и пропылился там пятнадцать лет.
Обрисовывая перед зрителем главную нравственную дилемму фильма — возможность/невозможность искупления вины, Алексей Герман предельно честен. С самого начала он выносит суровое обвинение главному герою картины. Фильм начинается с того, что бывший старший сержант Лазарев, состоя у нацистов на службе, поливает керосином огромную яму, наполненную картошкой — это единственная пища, оставшаяся у жителей деревни перед началом зимы. Картинка говорит сама за себя (и, по мнению маэстро Хитча, этого было бы достаточно), но Герман снабжает ее закадровым текстом. То бишь, усугубляет. Гениальность же сцены в том, что текст произносится не диктором с хорошо поставленной драматической речью, как это бывает обычно в кино, а "гласом народа". И не гласом даже, а невнятным бормотанием какой-то местной бабки. Которая, причем, не обвиняет Лазарева, а так, жалуется на жизнь, судьбу, вспоминает, что было. Убийственная правдоподобность заключена в этой беззлобности, мягкосердечии, доброте простого человека, и тем чудовищнее выглядит поступок Лазарева.
Но есть у закадрового текста и другая функция. Кинофильм, как правило, начинаешь смотреть придирчиво, с подозрением. А ну как соврёт сейчас режиссер, сфальшивит? Или допустит какой-нибудь технический косяк. Да и вообще, хотелось бы разобраться, как эта сцена снята, а как снята другая? Закадровое бормотание и шум холодного осеннего дождя быстро гипнотизирует и погружает тебя в фильм, отсекая досужие домыслы и посторонние размышления. Настоящая магия кино. Это вот как ты сидел трезвый, а вдруг бац — и уже сидишь пьяный. Моментальный безболезненный переход. Причем на протяжении 100 минут Герман не позволяет зрителю вырваться из макрокосма своего фильма. Железная у режиссера хватка.
Фильм весь снят в движении. Из снежной пелены тенями выходят партизаны, движутся обозы, свистят пули, плывут баржи. Присутствует в фильме какой-то свежий задор, некий революционный привет мальчишу-кибальчишу, сильное дыхание молодой жизни, — и есть большая мудрость жизни опытной, возрастной. Удивительное сочетание трудносовместимых вещей, и потому особенно закономерным выглядит именно такой яркий финал (поставленный чуть ли не в жанре экшна), в котором ровное течение жизни Лазарева на несколько секунд вспенивается мощными бурунами перед тем, как кануть в Лету. Герману не столь важно доказать право человека на жизнь, сколько показать яркие мгновения этой жизни. Он как бы говорит: карая человека смертью, вы лишаете его возможности блеснуть. Человек имеет право на жизнь только ради этих блестящих мгновений, ради пусть и кратковременной, но победы воли над силами судьбы и своим характером. Режиссер Герман и сценарист Володарский смело преступают через инстинкты самосохранения и наносную военную дисциплину, намеренно осложняя простой фильм о покаянии и вводя в сюжет 18-летнего предателя, который так же, как и Лазарев, испугался смерти, и вот теперь они сидят вместе в нетопленной партизанской хате и ждут расстрела. Однако, вследствие набега карателей, казни не случается. Более того, партизаны вытаскивают эту парочку из хаты и тащат за собой — ведь они же, всё-таки, свои, русские, а там — фашистские звери. Неосознанное спасение человеческой жизни вследствие гуманности натуры демонстрируется в этой сцене. А ведь по сути, поступок настолько же рефлексивный, насколько рефлексивен глупый поступок сельской бабы, которая во время набега карателей в первую очередь ринулась во двор снимать белье, да там и погибла. В финале фильма Лазарев и пацан встретятся снова. Лазарев героически будет прикрывать своих, которые попытаются отправить фашистский эшелон с продовольствием вместо запада на восток, а пацан будет героически ему препятствовать. Пройдя экзистенциальное испытание в ночь накануне расстрела, то есть находясь между жизнью и смертью, душа Лазарева и душа пацана в равной мере претерпели изменения и получили возможность блеснуть. Эффектный режиссерский ход заключается в том, что роль пацана исполнил Николай Бурляев, в начале 60-х сыгравший Ивана в "Ивановом детстве" Тарковского. Зритель, хорошо знакомый с фильмом Тарковского и изначально предполагает, что бурляевский пацан из "Проверки на дорогах", натворивший бед по молодости, искупит вину так же, как искупает ее Лазарев. Но Герман показывает, что случаи бывают разные.
Фильм слишком жизненный, слишком неудобный, слишком неприятный. Он превосходно снят, гармоничен, как гармоничен мир, окружающий нас, и в то же время так же неоднозначен, как неоднозначна человеческая жизнь, протекающая в этом гармоничном мире.
Фильм лег на полку, потому что ломал устоявшиеся законы, в том числе законы нравственные, и это было неудобно для общества, уже привыкшего к этим законам. Вообще говоря, поставив того 18-летнего пацана и Лазарева по разные стороны баррикад и наградив обоих медалью одного достоинства — смертью, Герман сделал фильм, выходящий за рамки закона. Поэтому его герои регулярно нарушают воинскую субординацию, не исполняют командирские приказы. Оправдывая каждого персонажа, в том числе и майора Петушкова, этого мрачного, отнюдь нечеловеколюбивого "ангела смерти", переклиненного после смерти сына, Герман оставляет за человеком право не только жить, но и право выбирать. "Но уж если сделал выбор — будь любезен работать на совесть", — как бы говорит Герман. Оставляя, впрочем, за каждым человеком личное понимание совести и лишь уповая на то, что человек не ошибется и не пустится во все тяжкие. Именно поэтому командир отряда, некадровый офицер Локотков (великолепный Ролан Быков), похожий на какого-то деревенского домового (впоследствии Быков действительно сыграет домового в детской сказке "Деревня Утка"), при всей интуитивности своих действий в конце концов спасает людей, выводит отряд из окружения и доходит с советскими войсками до Германии.
Но даже если человек ошибется, считает Герман, это не смертельно. Все можно поправить, кроме смерти. И это уже начинает звучать тревожно. Для Германа чрезвычайно важно, что Лазарев не убивал своих, в отличие от того безызвестного пацана, чье имя даже позабыли. После смерти своей Лазарев получает индульгенцию от партизан, а вот что получает после смерти пацан от фашистов — это уже неизвестно. Это не интересует Германа, это лишнее для фильма, снятого в СССР.
