Награды:
был номинирован на Оскар за лучшую музыку, но не получил его..
Интересные факты о фильме:
- придумав снять документальное кино без прикрас, не льстящее "цивилизованному зрителю", авторы снимали все, что могло представлять интерес, удивившись, сколько подобных вещей происходит. Они потратили на съемку три года, использовав сотни километров пленки.
- во времена съемок "Собачьего мира" существовал запрет на показ смерти в документальном кино, который авторы сего фильма попросту проигнорировали. С этого фильма в мире начался бум шокирующей документалистики, "мондо". Логическим завершением жанра "мондо" являются экипированные под snuff фильмы, хотя сам "Собачий мир" в настоящее время смотрится без эксцессов.Версия для печати
Этот фильм — калейдоскоп абсурдных событий, нелепых традиций и странных форм человеческой деятельности. Проследить какую-либо четкую идею, красной нитью идущую через эту аццкую кинонарезку, не представляется возможным. Однако, довольно часто авторы фильма обращаются к смерти. В начале фильма дрожащая камера идет вслед за собакой, которую тащит на поводке живодер. Называя свой опус "Собачим миром", режиссеры, возможно, намекают, что люди — как собаки, и потому умирают странно, порой ни за что. Да и живут точно так же… странно. Чудовищные кадры из китайского дома смерти, где больные или престарелые люди дожидаются скорой смерти, чередуются с лихими кадрами, изображающими дом по соседству, где родственники умирающего предаются веселью, танцами и выпивкой приманивают смерть.
Проиллюстрирую бесконечную и нелепую игру со смертью примером. Жители одного из тихоокеанских островов имеют традицию: хоронить умерших в океане, кишмя кишащем акулами. Естественно, акулы пожирают легкодоступную беззащитную плоть и становятся людоедами. Половина деревни гибнет или калечится в море. Вторая половина — охотится на акул. Плавники они продают китайцам. Засчет этого деревня живет. Но в случае очередной акульей жертвы, туземцы предаются сладкому чувству мести: ловят акулу и, вместо того, чтобы пустить ее на очередные "плавники", запихивают ей в глотку ядовитого морского ежа и…отпускают. Пущай помучается. Нелепое чувство мести, нелепая жизнь, бессмысленная смерть.
Заканчивается кино мрачно-экзистенциально. Туземцы Папуа-Новой Гвинеи, доселе пребывающие в каменном веке и живущие в пещерах, молятся на пролетающие над ними самолеты. Они возвели своеобразный тотем — макет самолета, и молятся на него, в надежде, что странная птица принесет им с неба предков. Вот уж действительно шокирующие кадры, способные заставить усомниться в здравости любой самой изощренной религии, обросшей бесчисленными апологетами.
Это, безусловно, отрезвляющее, прогрессивное кино. Видеоряд сопровождается язвительными комментариями, а ловкий монтаж подчеркивает наиболее нелепые моменты. Режиссерам удалось привнести в якобы "бесстрастный жанр" кинодокументалистики дух трагикомедии, и потому некоторые эпизоды выглядят откровенно постановочными.
Фильм отдает кафкианством. Помните, как заканчивается роман Франца Кафки "Процесс"? К адвокату К. приходят исполнители (некий суд, наконец, вынес свое решение). Сломленный бюрократической бессмыслицей, так и не понявший, за что его осудили, К. покорно идет за исполнителями на каменоломню. Там его укладывают на обычный заурядный камень, зловеще и неотвратимо приобретающий статус ритуального, и закалывают ножом. "Как собаку…" — последние слова, которые произносит цивилизованный европеец и юрист К.
Этот фильм в свое время был запрещен к прокату в Англии из-за "жестокого обращения с животными". Причем жестоко с животными обращались не авторы фильма, а люди на заводах, фермах, фабриках, не нарушая локальных правил. В этом один из мотивов "Собачьего мира", ведь насилие, коррозия моральных законов и нелепая роскошь, приводящая к преступлениям или смехотворным происшествиям, в мире разрешены, не разрешена исключительно публичность. Авторы "Собачьего мира" весьма иронично показали, что цивилизованные люди совсем недалеко ушли от своих примитивных собратьев из неразвитых племен, а кое-где живущие на первобытной стадии мужчины и женщины ведут себя даже более рационально. Джакопетти/Проспери очень увлекательно выстроили фильм на контрастах легкое-тяжелое, познавательное-шокирующее, и хотя сейчас фильм уже избавился от флера "шокьюментари", он выкладывает на одной поверхности крайние проявления излишней "цивилизованности", перерастающей в плач над могилкой любимой собаки, и забивающих палкой целое стадо свиней дикарей. Планета многообразна, люди живут по-разному, обычаи неодинаковы, милосердие понимается неоднородно, моральные догмы не совпадают.
Я сталкивалась с ситуацией, когда обыватели — люди мало путешествующие, читающие и размышляющие — постепенно начинают думать, что все вокруг живут так же, как они сами. Что во всех странах все одинаково за исключением косметических изменений. "Собачий мир", хоть уже и насчитывает приличный для фильма возраст, может служить скромной, но эффективной прививкой от таких мыслей. Причем тут даже неважно, верно ли все показанное. Закадровый голос весьма тонко иронизирует над происходящим. Вот, например, перед нами ферма, где несколько азиатов в соломенных шляпах мнут и трут быка, а затем заливают ему в глотку пиво, чтобы мясцо напиталось еще до убоя. А вот черепаха на радиоактивном острове, у которой отказало чувство направления. С упорством она ползет в прямо противоположную от моря сторону, чтобы сгнить в пустыне. Вот полуодетые женщины нарезают круги около морского крейсера, заставляя матросов бегать взад-вперед в надежде поглазеть на сиськи. А вот дом мертвых, куда свозят всех стариков в то время, как их родные пьют и закусывают, дожидаясь их смерти. Во многих фантастических романах используется ход, в котором герой-землянин вынужден судить человечество перед иным разумом, смотреть на него извне — и ужасаться тому, что делают люди. "Собачий мир" вызывает похожее чувство, но не чувство омерзения, а ухмылку, дескать, "до чего докатились". Технологии, прогресс, развитие наций — все эти громкие слова используются для того, чтобы заживо фаршировать гуся ради увеличения его печенки.
Ну а если расслабиться, то фильм к концу преподнес мне настоящий сюрприз — показал вживую тот самый легендарный карго-культ. Это когда туземцы решали, что белые заманивают самолеты с дарами предков в свои аэропорты, делали макеты самолета и вышки из бамбука и ждали, когда железная птица притащит еды да богатств прямо с небес. Черт, это так трогательно.
Недостаток фильма, однако, в том, что он поверхностен, легок, он фланирует, хватает там и там понемногу и не теряет взятой интонации ни на миг.
Нелепый постановочный фильм, который, говорят, в год выпуска шокировал публику. Ну, я думаю, что тогда, что сейчас, он мог шокировать публику определенного пошиба. Рассказывают, было дело при совке, на один из хуторов зимой забрел чудесным образом негр, из учащихся. Замерзший и голодный постучал в хату к какому-то деду. Тот молча его впустил, накормил, а потом и говорит, мол, поел? Лезь теперь обратно в печь, чертяка. Вот таким оторванным от жизни людям, не читавшим книг и журналов, не смотревшим телевизор, нихуя не знающим об окружающем их мире, видимо, в диковинку наблюдать за обычаями папуасов, религиозными извращениями итальянцев, оздоровительными процедурами американцев, гастрономическими пристрастиями китайцев и "бычьими" забавами португальцев. Особенно, когда это все перемежается постановочными комедийными сценами, якобы задокументированными (почему-то кучей камер, нахоящихся в выгодных ракурсах), вроде раздираемого фанатками кумира, бегающими от борта к борту матросами, глазеющими на катер с чувихами или же совершеннейшей выдумкой, вроде радиоактивных мутантов на тихоокеанских островах (где члены съемочной группы намеренно переворачивали на спину черепах, чтоб эффектнее показать как они умирают, а сами пиздели закадровым голосом, дескать, это последствия атомного взрыва — черепахи разориентировались, ползут не к морю, а в глубь острова, где (sic!) переворачиваются на спину и подыхают) и прочей галиматье. В общем, тем кто своевременно не познавал "экзотику" из достоверных источников, энциклопедий, справочников, работ ученых-этнографов или хотя бы мемуаров адекватных путешественников, Туров Хейердалов каких-нибудь, или из заслуживающих доверия популярных изданий и ТВ-программ, этот убогий скандально состряпанный фильм, где показывается какое-то событие, а голос за кадром комментирует его "шокирующим образом", то бишь несет околесицу не имеющую никакого отношения к происходящему на экране, безусловно, "откроет глаза" на мир. А еще, видимо, "заставит задуматься", ибо фильм полнится идиотскими афоризмами вроде "для папуасов, что ребенок, что свинья одно и тоже".
Этот фильм, правда, имеет Историческое Значение — он породил моду на съемку подобной туфты, так называемых "мондо" или "шокументари", "снаффа", всяких "Ликов смерти" и "Шокирующих Азий". Но я не киновед, а зритель и мне побоку всякое там историческое значение, от которого ни уму, ни сердцу. Мне важно само произведение, а не его бэкграунд.
В конце фильма есть сюжет о новогвинейских самолетопоклонниках. Что ж, этот фильм тоже типичный образчик "культа карго" — имитация этнографического исследования, без понимания соответствующих процессов.
Вердикт: примитивный псевдоэтнографический набросок для "цивилизованных" неандертальцев, живущих в пещерах искусственного происхождения.
P.S. Надеюсь, уважаемые читатели понимают, что данная рецензия, как и Экранка.ру в целом — тоже своеобразные образчики карго-культа. :)
