Режиссер:
Майкл Кёртиц. Сценарий: Джулиус и Филипп Эпштейны и Эдвард Кох по пьесе Джоан Элисон и Мюррея Баррета "Все возвращаются к Рику".
В главных ролях: Хамфри Богарт, Ингрид Бергман. В ролях: Петер Лорре, Пол Хенрайд, Клод Рейнс, Конрад Вайдт, Сидней Гринстрит.
Награды: 1944 — Лучший сценарий, лучший режиссёр, лучший фильм — Оскар
1989 — National Film Registry — National Film Preservation Board, USA.
Интересные факты о фильме:
Этот фильм находится на девятом месте в списке IMDB TOP-250, и в первой десятке всех американских списков величайших фильмов.
Есть целая куча легенд о том, кто должен был сыграть какую роль, и почему не сыграл в итоге. Например, говорят, что эпизодическую роль в фильме должен был сыграть Рональд Рейган, а главная женская роль ушла Ингрид Бергман только потому, что она согласна была играть за еду скромный гонорар в 25.000 долларов.
Поскольку фильм снимался во время второй мировой, снимать в аэропорту после заходя солнца запрещалось. Поэтому самолёты снимались на миниатюрах в студии.
Бюджет фильма — 950.000 долларов, кассовые сборы — более 6 миллионов в первый год проката.
Фильм был закончен осенью 1942, но премьеру предполагалось сделать лишь весной 1943. 8 ноября 1942 союзники вошли в Касабланку, разом смешав киношникам все карты. Сначала студия хотела переделать фильм, исходя из идеи последующего вторжения, затем было решено сделать короткий эпилог, в котором Богарт и Рейнс что-то слышат о том, что началось вторжение союзников, и, наконец, Дэвид Селзник провёл длительную встречу с Джеком Ворнером, убедив последнего, что премьеру надо делать как можно скорее, потому что вторжение — это лучшая реклама фильму. Премьера состоялась через несколько дней, 26 ноября 1942, хотя в большой прокат фильм вышел лишь в января 1943.
Шесть разных фраз из этого фильма были названы в списках величайших по разным версиям. В частности, фраза "Here's looking at you, kid" (???) была названа практически по всех известных списках величайших фраз, и по версии "The 100 Greatest Movie Lines" журнала "Premiere" в 2007 году стояла под номером первым. Этой фразы, кстати, изначально не было в сценарии, её сымпровизировал Хэмфри Богарт. Более того, это ещё и не первый фильм, где он её произносит.
Гильдия сценаристов Америки назвала сценарий к этому фильму величайшим сценарием всех времён.
В 1982 году Чак Росс перепечатал сценарий, поменял в нём пару имён, и переименовал его обратно в название пьесы, по которой он поставлен (Everybody Comes to Rick's). Он сделал сто распечаток и разослал по студиям, из них прочли сценарий на 85. Тридцать восемь отказали, потому что сочли идею некоммерческой, тридцать три сказало, что это плагиат (из них только 8 — что это сценарий Касабланки), три студии сказало, что сценарий имеет хороший коммерческий потенциал, и одна предложила превратить его в роман.
Есть ещё безумное множество легенд и прочих фактов об этом фильме, которые мне лень перечислять. Ничего особенно интересного там нет.Версия для печати
Дмитрий Савочкин:
Обоссака-Невставака — 2, или гестапо с человеческим лицом
Вместо эпиграфа:
"Третий рейх, заседание верховного штаба. В разгар обсуждения текущего положения дел на фронтах вдруг открывается дверь, и входит Штирлиц с подносом апельсинов. Ставит поднос на стол, затем подходит к сейфу, забирает оттуда все секретные документы, и молча выходит из комнаты. Ошалевший Гитлер смотрит на Мюллера, и спрашивает: - Это кто? - Ааа, это... штандартенфюрер Штирлиц. Он уже не первый раз так делает. - А почему же вы его не арестуете? - Да всё равно он отмажется. Скажет — апельсины приносил".
Старый анекдот.
Должно быть, уважение к старшим — в природе человека. Может быть, все мы имплицитно преклоняемся перед теми, кто жизнь прожил, не поле перешёл, а может быть просто задумываемся о том дне, когда сами станем старенькими, и никто нам жопу не подотрёт не подаст стакан воды — но в любом случае, по умолчанию мы обычно уважаем тех, чем возраст значительно превосходит наш собственный. Чем-то подобным мне всегда казалось и преклонение перед старыми фильмами: которые, чего греха таить, практически во всех отношениях хуже 90 процентов современных картин, просто потому, что снято без звука, без цвета, с идиотскими фронтальными диспозициями, похоже друг на друга как две капли воды, и т.д. А ведь поди ж ты! — в списки "великих и могучих" традиционно включают три четверти какого-то удивительной древности антиквариата, на котором большинство современных зрителей заснёт, не досмотрев и до середины.
В целях, так сказать, ликбеза, я решил раз в неделю смотреть по одной классической картине, которая, так сказать, и дальше, и глубже, и непременно, и при этом не была видена мною ранее. Моего энтузиазма хватило на то, чтобы два месяца назад скачать из тырнэта знаменитое "Касабланко" — единственный фильм из первой десятки imdb-250, который я не посмотрел естественным, так сказать, образом, и слить этот раритет на диск. Вслед за этим два месяца я давал себе обещание завтра непременно его отсмотреть, потому как график, список, опись-прОтокол, здал-принЯл, и надо в неделю смотреть по одной классической картине, потому что дал слово — держи!
И на этой неделе я наконец-то сделал шаг вперёд навстречу прекрасному, и заценил сию знаменитейшую фильму. И знаете, что я вам таки хочу сказать? Это обоссаться и не встать, а не фильм, вот что это такое!
Естественно, усаживаясь в уютное кресло перед телевизором (я, вообще-то, смотрю лёжа на кровати, это просто такой оборот речи, про уютное кресло), я уже имел, так сказать, определённые ожидания, потому что ничего не услышать об этом фильме мог только слепо-глухо-немой дегенерат-отшельник. То есть, я был в курсе, что рассказывать мне будут не о печальной и трагичной судьбе третьего чемпиона мира по шахматам Хосе Рауля Касабланки, безвременно покинувшем этот мир в 1942 году, а о городе с таким же названием, где в то же время группа гладко выбритых мужчин с недобрыми арийскими лицами угнетала арабское и прочее население. Первые двадцать пять — тридцать минут я посмотрел достаточно спокойно. Не смотря на массу мелких неточностей, фильм казался лишённым типичного американского маразма в показе любого (кроме собственно американского) образа жизни. Немного путанный сет-ап, что я списал на древность сего фильма, тем не менее, был достаточно понятен. Африка, Марокко, город Касабланка. Марокко является французской колонией, а в самой Франции сейчас у власти Виши, сидящий под каблуком у фашистов. Что, впрочем, не мешает самой Касабланке оставаться главным перевалочным пунктом беженцев из Европы в Лиссабон, и дальше — в Америку. Кто-то возле Касабланки убивает каких-то немецких курьеров, и французская полиция борется с преступниками, как может: то есть ловит всех подряд, и пиздит, пока кто-нибудь не сознается. Вполне, должен заметить, реалистичное изображение уголовного сыска Франции времён войны (они и после войны этой доктрины придерживались, аж до 1968 года, когда, как известно, пришло время перемен). В Касабланку прилетает какое-то большое фошыстское шышко (почему-то "майор"!? Что, полковники в рейхе закончились?), и местный глава полиции вылизывает ему жопу до блеска, устраивая показательные порки, и ловли преступников прямо посреди вечеринки в баре "У Рика" (Рик — это такой американец, главный герой). Ну, в общем, всё путём, ничего необычного, и я продолжаю смотреть децства чистыми глазёнками, потому что знаю понаслышке, что фильм пра любовь, и вообще очень великий (а покамест никакого особенного величия не замечено).
И вот после следующей сцены я падаю пацтул.
Фошыстское шышко (будем его дальше для краткости называть "Шышко") рассказывает местному главе полиции (а его будем называть Ситроен "Рено", потому что его так зовут), что прилетел в Касабланку не просто так, а С ЦЕЛЬЮ. Эта цель — отследить и поймать одного из лидеров сопротивления, опаснейшую гадину, которая бежала из концлагеря (не спрашивайте меня, как — этого в фильме не было), издавала подпольно газеты по всей оккупированной Европе, и теперь бежит в Америку, чтобы по старой европейской традиции возглавить борьбу, так сказать, издалека. Так безопаснее. Зовут эту гадину "Ласло", и она чех по национальности (сначала я хотел предложить называть его для краткости "Чех", но потом решил всё-таки оставить "Ласло", потому что Ласло играет в Динамо Киев, и вообще знаком и близок отечественому читателю, а Чех играет чёрт-те где в Бундеслиге, и вообще мало известен среди местной интеллигенции). И путешествует это Ласло в компании бабы (для краткости будем называть её "баба"). Ну, Пежо Рено, естественно, тут же соглашается помочь Шышке выследить и схватить ужасное Ласло, причём вместе с бабой. Конечно же — враги рейха, и на свободе! Как так?! Куда смотрит милиция?!
И тут открывается дверь, и входит Ласло с бабой. "Мы заказывали столик", говорит оно официанту, стоя в двух метрах о Шышки и Рено, "на имя Ласло". "Конечно, конечно", говорит официант и немедленно провожает их к столику. "Ага", подрывается со своего места Шышка, "а вот и оно! Коварное Ласло!" И Шышка с Рено немедленно подскакивает к столику Ласлы, чтобы заявить последнему, что его песенка спета. "А вот и нет", мужественно отвечает Ласло, "я сейчас не на территории Германии нахожусь!" (да, да, так и сказал, крест на пузе!), "я сейчас нахожусь на территории неоккупированной части Франции, и потому здесь действуют французские законы!" "Да", соглашается Шышко, "ты меня поймал. Но раз уж ты на территории неоккупированной части Франции, то приходи тогда завтра к нам в гестапо... послушаем пластинки... и вообще, ты мне нравишься, кросавчег...". "Я вашим глупым инсинуациям подчиняться не буду", заявляет Ласло, "я подчинюсь только приказу местной полиции. То есть капитана Америка Рено". И Рено тут как тут: "да, да", говорит, "приходите к нам завтра, будем вырезать из бумаги праздничные снежинки, чтобы украсить новогоднюю ёлку". "Это приказ?" — интересуется Ласло. "Ну что вы", говорит Рено, "это просто просьба. Да, да, просто просьба. Но я оооочень обрадуюсь, если вы придёте". "Ну хорошо", говорит Ласло, "тогда я приду".
Положим, за точность диалога я не ручаюсь, но смысл я передал верно. Такого когнитивного диссонанса у меня не было даже по время просмотра незабвенного Тараса Бульбы. Я ещё какое-то время думал, что это всё прикол, такие фошыстские кошки-мышки, но когда на следующий день Ласло-таки припёрлось в полицию (!), и его оттуда таки отпустили за недостаточностью улик (!!!), я просто офонарел, круче, чем Гитлер, у которого из сейфа Штирлиц секретные документы тырил. Оказывается, самое страшное, что могли сделать фошысты с человеком в Касабланке — это не выдать ему выездную визу!!! Визу, блять!!! Визу, нахуй!
Всё это здорово подогревалось в моей душе тем фактом, что фильм снимался в сорок втором году. Половина европейской части СССР в оккупации, где тысячами расстреливают мирных жителей за одного убитого партизанами солдата, в разгаре Сталинградская битва, близится Курская дуга — а лидеру европейского сопротивления фашисты не выдают визу!!!!!!! Естественно, весь оставшийся фильм я досматривал уже с улыбкой блаженного идиота на устах, думая о том, какой ужасной чудовищной трагедией в глазах американцев была вторая мировая война аж до серии картин о том, как они победили фашизм ("Спасение рядового Райана" и "Перл-Харбор"). Ведь вторая мировая — это время, когда человеку, вот так запросто, нарушая все его конституционные права, могли не выдать визу! Господи, спаси и сохрани.
Дальнейшая картина прошла уже без эксцессов — по крайней мере, таких, которые бы вывели меня из состояния блаженного транса. Фильм оказался мелодрамой о примитивнейшем любовном треугольнике. Хозяин того самого бара тот самый Рик (я хотел назвать его для краткости "Бармен", но раз уж он у меня тут фигурирует под настоящим именем, к тому же коротким, так и будем его называть) получает две выездные визы, типа "на предъявителя" (это какие-то там письма какого-то генерала, которые дают предъявителю сего исключительные права, как в "трёх мушкетёрах", и именно из-за них-то и убили вначале немецких курьеров, но мне лень в детали вдаваться). И он, конечно, хочет срулить из Касабланки с бабой, которая оказывается его старой любовью, а вовсе не с Ласлой (потому что это фильм не Альмодовара, а времён войны). Баба хочет, чтобы из Касабланки срыл Ласло, который герой любовник и вообще должен жить, а с кем он отсюда срулит — ей по хую. А Ласло оказывается настолько тупым жанровым персонажем, что, кажется, будто он вообще ничего не хочет, у него нет стремлений и эмоций, и в туалет он ходит раз в год, когда надо спрятать в унитазе секретные документы. Эдакий робот-гитарист. Звезда сопротивления. И все герои до конца фильма ТОМЯТСЯ, совершая друг для друга самопожертвования, из которых удаётся только одно, потому что харАктерный персонаж в фильме, как оказывается в конце, был только один. Ласло требует, чтобы из Касабланки бежала баба с Риком, баба предлагает Рику остаться с ним в Касабланке, только бы сбежал Ласло, а Рик, в итоге, сажает их обоих на самолёт, убивает фошыстскую шышку, ещё и начинает национально-освободительное движение в южных колониях. И капитан Рено на фоне восходящего солнца выбрасывает в урну шампанское "Виши", очевидно, решив начать здоровый образ жизни. В общем, заканчивается всё хорошо.
Мягко говоря, я остался после просмотра в лёгком недоумении. Убей бог, я не могу понять, что в этой примитивной антифашистской агитке ТАКОГО, что протащило её в первую десятку imdb-250. И уж тем более, для меня осталась загадкой благоговение американских сценаристов перед сценарием этого фильма. Поставленный по чужой пьесе, довольно посредственно склёпанный с сюжетной точки зрения, являющийся по сути простейшей мелодрамой, и содержащий примитивную дешёвую мораль. ЧТО ТУТ ТАКОГО, БЛЯТЬ??? И это при том, что в истории кино — даже военного периода — полно действительно пристойных картин, нестандартных, сложных, противоречивых, блять. Короче, я всё понял. Пошли они нахуй со своими списками. Больше я не буду смотреть фильмы из "imdb-250", потому что надо. Теперь — только в порядке общей очереди, после новейших боевиков, корейских фильмов о мести, и картин Пьера Паоло Пазолини — я себе целый диск купил, так что буду задалбывать вас рецензиями. Ждите, так сказать, в ближайших номерах.
ЗЫ: да, забыл сказать о знаменитом моменте с пожилыми эмигрантами, получившими визы в Америку. Они решают, что будут говорить теперь только по-английски, и произносят две фразы, ставшие крылатыми, и даже превратившимися в известный русский анекдот о студентах МГИМО: "Хау Мач Тайм?" — "Сыкс Вотч". Это, блять, единственное, что мне понравилось в фильме просто так, без обиняков и всяких "исторических значений".
Всё это здорово подогревалось в моей душе тем фактом, что фильм снимался в сорок втором году. Половина европейской части СССР в оккупации, где тысячами расстреливают мирных жителей за одного убитого партизанами солдата, в разгаре Сталинградская битва, близится Курская дуга — а лидеру европейского сопротивления фашисты не выдают визу!!!!!!! Естественно, весь оставшийся фильм я досматривал уже с улыбкой блаженного идиота на устах, думая о том, какой ужасной чудовищной трагедией в глазах американцев была вторая мировая война аж до серии картин о том, как они победили фашизм ("Спасение рядового Райана" и "Перл-Харбор"). Ведь вторая мировая — это время, когда человеку, вот так запросто, нарушая все его конституционные права, могли не выдать визу! Господи, спаси и сохрани.
