Награды:
Премия "Сатурн" за лучший фильм, лучший DVD-релиз, лучшую роль второго плана (Микки Рурк) (Академия фантастических, фэнтезийных и фильмов ужасов, США); лучший фильм (ассоциация кинокритиков Остина); приз композитору от BMI Film & TV Awards; приз за лучший дизайн от кинокритиков Огайо, приз Микки Рурку от кинокритиков Чикаго; гран-при за спецэффекты в Каннах; приз Микки Рурку от IFTA Awards. .
Интересные факты о фильме:
- Родригес, практически полностью копирующий визуальный стиль автора комиксов в своей ленте, хотел, чтобы имя Фрэнка Миллера также значилось в титрах в качестве сорежиссера. Однако Американская Режиссерская Гильдия воспротивилась, и после этого Роберт вышел из состава Гильдии.
- Фрэнк Миллер изначально был против экранизации своих комиксов и категорически отказывался продавать права на свои работы киностудиям. Но это не остановило Родригеса — в 2004 году он снял небольшой короткометражный ролик с Джошом Хартнеттом и Марли Шелтон в главной роли, основанный на истории "The Customer is Always Right". Затем он принес этот фильм Миллеру и сказал: "Если вам понравится, мы запустим фильм в производство. Если нет — у вас будет короткометражка, которую вы сможете показывать на досуге своим друзьям". В результате, Миллер пересмотрел свои принципы и дал согласие на экранизацию.
- роль Джуниора (педофила-извращенца) мог исполнять ДиКаприо, а роль Джеки Боя могла принадлежать Эдриану Броуди. А Джессика Симпсон (ахтунг!) прослушивалась на роль Нэнси Каллахан.
- Тарантино срежиссировал разговор мертвого Джеки Боя и Дуайта до момента, когда их остановил полицейский Версия для печати
Фильм на мой весьма нечуткий взгляд грандиозен именно своим антропологическим примитивизмом — прост как самый скелет человеческой культуры. Ничего лишнего — только железные, верные слову самцы и текучие словно вода, прекрасные самки. И за этим наивным и жестоким раскладом — великая правда. Если разобраться и отбросить околичности и надстройки, то в глубине культуры увидим мы чистую как слеза биологию, бьющую на верное. Потому и смотреть фильм было захватывающе, будто какой-то изначальный предвечный сон. Несколько раз за фильм чуть не всплакнул — такой силы был правильный пацановский пафос, лившийся с тканного кенополотна.
Таки мечта о бескомпромиссных мужыках, лежащая в основе западноевропейской и американской культуры, породившая романы о рыцарях, вестерны и такеши китано (гыгыгы), свидетельствует о биологическом здоровье этой самой культуры. Если народ может восхищаться простейшими бинарными драмами, то одним этим он достоин восхищения. Слепоглазый Боргес самые свои искренние и чистые рассказы посвятил разборкам на улицах Буэнос-Айреса — зачарованный их неподдельным трагизмом. Фрэнк Миллер и Родригес не выдумают велосипеда, завороженные простотой, которая от бога, они просто следуют своей человеческой природе. Судьба-злодейка ведёт героев путём подвига к смерти — что может быть прекрасней? На это можно смотреть бесконечно!
Разумеется, человек высокой культуры, поглощённый мельтешением смыслов и образов, вправе отмахнуться от "Города грехов". Если ты можешь оценить миллион оттенков алого, то покажется ли тебе кроваво-красный единственно прекрасным цветом? Если в Хартигане ты видишь только аллюзии и реминисценции полицейских из чорных детективов, то сможешь ли ты душою прочувствовать его "честный обмен" (An old man dies. A young girl lives. A fair trade. I love you, Nancy.)? Живучи в башне и наблюдая облака, сортируя их по образам и подобиям, чутко откликаясь на влажность и ветреность — едва ли заинтересуешься тем, что происходит на земле. Люди так похожи друг на друга и все их действия — штампы. Колёса долга крушат людей, а ты лишь посмеиваешься преходящести их бед — у тебя есть вечное. Но завтра, после твоей смерти никто не напишет об этом книгу, не снимет фильма и даже дети твои не вспомнят, потому как не будет никаких детей. Прожив сновидческую жизнь с облаками — так нелепо надеяться на признание и бонусы. Чудо сотворят другие — какие-то нелепые крепкие парни с улицы, с огромными ножами и пистолетами, которые ради женщин поубивают себя, но так правильно и единственно верно они сделают это, будто током тряханёт всех после их смерти. Каждый из них переживёт свою обычную, штампованную жизнь как подвиг. О них напишут статьи и наклеят на столбы фотографии. Потому что в конечном счёте за ними нелепая правда жизни. Они победили жизнь честью. Через девять месяцев их бесконечный роман возобновится. А ты тока и рассмотрел что "рефлексы красного", как будто фильм был о красном цвете.
Не к чему придраться в фильме — всё настолько болезненно, всё настолько на гране, что кажется единственно правильным. Танец, станцованный на острие ножа — самый тревожный и прекрасный. Никаких полутонов и сомнений — только нож, твой танец и кровь в финале.
С сеанса вышел в полутрансовом состоянии. Всё было легко, страстно, просто. Миллер с Родригесом будто вернули мне право прожить свою жизнь так, словно никто её раньше не жил. Поверившим в фильм, он дал значительно больше, чем потеряли те, кто фильм смотрел сквозь розовые очки эстецкого визионерства. Они многого не увидели, смысл был не в изображении, не в разуме, он был в серце (стучу по груди кулаком наманер правильных чорных пацанов). Склонен полагать, что преславутое чорно-красное "эстецтво" фильма — не эстецтво, а банальное следование источнику. Миллер рисовал так просто потому что так рисовать проще и целесообразней. Родригес послушно перенёс эстетику. И всё. И больше ничего. Всё остальное — от лукавого.
Еще один нуарный свежак. Более-менее нуарный, более-менее относительный, менее-менее свежий. Несколько дней назад мы с коллегами обсуждали (и осуждали) еще один нуво-нуар — "Черную орхидею" Брайана Де Пальмы.
Насчет идейного содержания. Фильм исключительно бабский. Феминистический. Он показывает инфернальных баб, доминирующих над всем, ссущим строем стоя. Все вертится вокруг баб, и бабами же замыкается. Типа "нуар". Но от "нуара" остались только черно-белая гамма и образы "роковых женщин" — причем гипертрофированные. Фильм — философский символ змея, откусывающего свой член.
Главное. Я начинал смотреть фильма два раза. В первый раз я заснул через 20 минут после начала этой мутной побасенки, второй раз — через 30 минут. Закадровый голос персонажа Брюса Уиллиса действует посильнее голоса иного гипнотизера. Это лучшая колыбельная на свете. На экране может происходить что угодно, но главный герой расскажет это с неизменно ровной интонацией, спокойным неторопливым голосом, темперированным потусторонней хрипотцой и будто бы даже еле слышными потрескиваньями камина. Сказка, расказанная на ночь, но нисколько не беспокоящая и не вызывающая эмоций.
Поначалу фильм приятнейше ошеломляет необычным видеорядом. Черно-белое полотно, сумрак и тени, дрожащие и выведенные будто графитом. Действительно, это "черный" комикс — в кинематографической плоти! Плотный темный фон, непогода, сырость, страшные прохожие, закутанные в плащи. Но через 10 минут видеоряд приедается, а броненосцепотемкинская кумачовая расцветка попросту раздражает. Очевидно, что Роберт Родригес — фанат комиксов Фрэнка Миллера. Вполне вероятно, что он фанател от них сызмальства, а теперь смог себе позволить реализовать давнишнюю (или, может быть, не очень давнишнюю) мечту — перенести комиксодейство на экран, прикоснувшись таким образом к их святейшему телу. Но мне всегда было плевать на комиксы… как и на "нуар"… А Родригес не позаботился о том, чтобы привлечь к своему опусу внимание зрителя незаинтересованного. Ну и черт с ним!
Гламурное кино, в котором кровь льется только для красоты, но не для сильных переживаний: ах, эти алые цветки так эстетски распускаются на асфальтовой мостовой, выщербленной серебряными струями холодного дождя! Больше всего это кино напоминает новогодний телефильм "Старые песни о главном". Только тут Аллу Пугачеву, Филипа Киркорова и Машу Распутину заменяют Микки Рурк, Брюс Уиллис и кто-то еще, а песни американского нуара остались прежними: жалюзи в темной комнатке, фонарный свет сквозь них, сараи и пристани, на которых происходят "жестокие" убийства.
Нет, я не люблю такое кино, оно мне кажется скучным.
По-моему, надо быть очень самонадеянным человеком, чтобы писать рецензию на "Город грехов". Я попыталась, пошевелила мозгами — и поняла, что мне это не по силам. "Город грехов" — из тех фильмов, что стали культовыми задолго до того, как появились на экране. Он не должен был оправдывать ожидания или не оправдывать, потому что по первому появившемуся набору кадров, по первому ролику с этими вспыхивающими пятнами цвета, по дьявольски удачной музыке и облитым кожей женщинам было понятно — грядет что-то особенное. Среди "своих" людей, с нетерпением ожидающих творение Родригеса, "Город грехов" превратился в икону за месяцы до премьеры, а потому, когда о нем заходит речь, я могу лишь восторженно пускать слюни.
Sin City — извращенная комикс-драма, выполненная в черно-белом с пятнами алого. Все, что мы видели до этого, несравнимо с циничной красотой переполненного психами города. Это не "Kill Bill", в котором насилие разнузданно и весело отсылает к фильмам прошлого, это вещь в себе, которая, став новым словом в экранизации комиксов, одновременно рассказала цепляющие за душу истории. "Город грехов" почти покадрово отобразил черно-белую жесть и одиночество историй Миллера, но при этом категорически отказался служить лубком, где во главе угла стоит исключительно стиль. Его улицы наполнены живыми людьми, живыми героями, и грязь из под их ботинок или ветер, оставшийся от только что исчезнувшего Марва, кажется, вот-вот заденет тебя, распахнув границы экрана.
Фильм без вступлений начинается и без длинных речей заканчивается. Несколько историй, каждая из которых входит в другую, словно перекрещенные пальцы. Эстетика стали выражена по полной. По-моему, это лучшая роль Рурка из тех, что я видела, если не считать "принца в изгнании" из "Бойцовской рыбки". В "Городе грехов" он сочно наступил огромной ступней Марва на слащавые "Дикие орхидеи" и размазал ошметки по полу. От его голоса дрожит на столе монитор. Это бомба, на которую натянули одежду, а потом пустили в свет, человек-гора. Ржавый, потрепанный снаряд, который вставит любому, кто окажется на пути. Когда он смеется на электрическом стуле, белокурая женщина отражается не только в его глазах, но и в моих. "Она пахла, как ангел". Марв нечеловечески хорош.
Старый конь Рурк не единственный, кто показал, что у него есть порох в пороховницах, — зажег и Брюс Уиллис. Кажущееся излишне сентиментальным начало фильма получает неожиданное и очень красивое продолжение в конце. Нет, ребята, Брюс Уиллис вовсе не собирается играть несчастного старика, спасающего девочек, Родригес припас для него другой план. Напряженное ожидание на грани сумасшествия и самопожертвование. Это Мужчина, последний оплот порядка. За него переживаешь больше всего, ведь логика Города Грехов не предусматривает счастливого конца. Одна из красивейших историй любви, рассказанная в кинематографе. Sin City — это выступы, неожиданность, беспринципность, ультранасилие, меганасилие. Это тьма, отчаяние, смерть, разложение, но одновременно и смелость, дружба, любовь, сила, сражение за свободу, стойкость и непреходящая красота неприрученного зверя. Как говорил Томпсон в "Ромовом дневнике", с такими громкими словами могут справляться только проповедники, но Родригес справился — и без труда, перешагнув изначальную схематичность комикса, из-за которой снобы не могут считать экранизацию комиксов искусством. Только действие и внутренний монолог, ведь единственный, с кем жители Бэйсин-сити могут говорить, — это они сами.
Родригесу удалось сделать чудо — даже те актеры, на которых никто уже не мог смотреть без ощущения оскомины, воспряли и засверкали новыми гранями. Доставший всех хоббит Фродо (Элайджа Вуд) превратился в стремительного, смертоносного оборотня, не произнесшего за фильм ни одного слова. Лишь блеснут стекла очков а-ля Микки из "Прирожденных убийц". Клайв Оуэн, незадачливый король Артур, полностью реабилитирован и получает Орден. Внутренние монологи — это самая фишка фильма, перекрещивающего сюжеты, смещающего время. Разные взгляды делают Sin City объемным. Сок цитат течет сквозь пальцы только в соединении с ситуационной начинкой. Бенисио дель Торо — слабохарактерный негодяй. Глаза пьяного волка, обострившиеся черты лица. Росарио Доусон — безумная валькирия, которую ничто не способно остановить, она хохочет, бросается на предателя, роскошная и жестокая. Михо — это мой новый герой. Немногословная женщина-убийца, чьи движения быстры и неуловимы. Ее катаны оставляют после себя только звук — противников не остается. Однако нельзя обойти вниманием и голубоглазую девицу, в глазах которой отражаются страх, опасение, мольба. "Лучше бы ты этого не делал". Джессика Альба, стриптизерша-и-только в рассказе Марва, становится самым важным в последней новелле. Даже Ник Сталь, изуродовавший собой "Терминатор 3", здесь появляется во вполне подходящем амплуа. Город Греха подрагивает дорожкой света от фонаря на черной воде.
Любовь и смерть, эти два непременных атрибута попсовой песни, здесь очистились от наслоений и обрели свое настоящее значение. Даже отношения между оборотнем-людоедом и подкармливающим его уличными девками стариком — это следствие пронзительного одиночества. Уиллис, оболганный и опозоренный, но не сломленный, держится только благодаря письмам маленькой девочки. Она воплощает для него все самое светлое, что есть в Городе Грехов, а уж если это самое светлое — девка-стриптизерша, то такова жизнь. Возможно, он и уходит-то, совершая обмен, потому, что эта душа города должна продолжать жить. И, конечно, невероятная мощь Марва, который воплощает собой непокорную силу, — это что-то из области мифологии; его хочется канонизировать, когда он смеется на электрическом стуле, а в глазах отражается золотовласая Голди.
Я смотрела "Город грехов" три раза, отдельно заслушала саундтрэк, читала и сам комикс, чтобы поинтересоваться первоисточником, и это единственный фильм, чьи плакаты нашли место на стенах моего дома, а потому я считаю недопустимым растекаться дальше, ибо эмоции замещают возможность анализировать. "Город грехов" идеален. Его визуальное воплощение безупречно, его эмоциональная начинка пронимает до костей, его смысл весом. Это культ, неописуемое путешествие по несуществующим отражениям мегаполиса. Многие будут (и уже начали) копировать стиль Родригеса, но далеко ли уедешь на одном стиле? И скопировать изюминку, давшую "Городу грехов" жизнь, вряд ли удастся. Это фильм, окончательно и бесповоротно заслуживший каждую из своих пяти звездочек.
Господь никогда не был урбанистом. Он всегда предпочитал тихую пасторальную идиллию мерзким ароматам городских улиц. Господь никогда не был урбанистом. Поэтому города он уничтожал одним точечным ударом, мещая языки и превращая в поваренную соль случайно зазевавшихся прохожих. Господь никогда не был урбанистом. Он прекрасно знал, что чем больше народу — это не только меньше кислороду, но также меньше чистоты, святости и порядка.
Вы читали Ветхий Завет? Спрашиваете, стоит ли его вообще читать? Решайте сами. Я не президент Путин, чтобы давать вам подобные советы. Хотя рассказать из него пару анекдотов я готов для вас прямо сейчас. Про ангела с мечом огненным, про содомитов и их страсть к дочерям Лота, про пьянчугу Ноя и его хамоватых наследников. А также про дождь, которому нет конца.
Почему в Городе Грехов всегда идет дождь, а обычного солнца на небе никогда не бывает? А все лишь потому что Великий Потоп уже давно начался. Начался, идет и будет идти еще долгое и долгое время. Все то время, пока новый божий избранник продолжает ходить по улицам Города Грехов и искать десять праведников, которые смогут встать перед Господом и спасти человечество от неминуемой погибели.
Угадай, кто в фильме божий избранник и нашел ли он хотя бы одного бойца для своей великолепной десятки. Угадай и отправь SMS c ответом на номер 8927 711 8337.
