Награды:
Лучшая работа оператора — Оскар, 1987 год. Лучший сценарий, лучший саундтрек — Золотой глобус, 1987 год. Лучшая мужская роль второго плана (Рэй МакЭнэлли), лучший монтаж, лучший саундтрек — Британская академия, 1987 год. Золотая пальмовая ветвь, технический гран-при — Каннский кинофестиваль, 1986 год. .
Интересные факты о фильме:
На съемках большая часть группы заболела дизентерией. Роберт Де Ниро был одним из немногих, кто не подхватил болезнь.
Многие из тех, кто играл аборигенов, были нативными южными американцами и немного говорили на английском. Им дали возможность говорить на родном языке что угодно безотносительно происходящего, и ходят слухи, что в своих диалогах они на самом деле проклинали грозу.Версия для печати
Юлия Ульяновская:
Рецензия на фильм "Миссия", или две жизни Родриго Мендозы
Истории о вторжении испанцев в Америку всегда находились для меня в черном списке — вместе с фильмами о ВОВ и эпизодами с расстрелом мирных демонстраций — как истории о мировой несправедливости, подрывающей мою веру в человечество. Я не стала бы смотреть "Миссию" по собственной воле, однако красота этого фильма при неотяжеляющей немногословности и неспешности захватила меня, а завязка почти поработила. Хотя "завязка" здесь не очень подходит. Впервые я столкнулась с фильмом, где серия хеппи-эндов расположена в самом начале, и это, поверьте, отличный манок для тех, кто втайне верит в Добро.
Испанская миссия в Америке, населенная индейцами гуарани, переходит под начало отца Габриэля (Джереми Айронс). Миссия труднодоступна, чтоб пробраться к ней, необходимо переплыть на утлом каноэ белую от бурлящих порогов речку, а затем карабкаться под струями водопада по скользким камням вверх, что отец Габриэль, хлипкий с виду, успешно и проделывает. Он, опасливо оглядываясь, идет по тропинке среди джунглей, и эта его опасливость, которую я сначала принимаю за страх быть убитым, вдруг оказывается тревогой быть непринятым. Исполняя свою жизнь невозмутимо, как один большой и важный обряд, Габриэль усаживается на камушек и принимается играть на свирели, словно гаммельнский музыкант. И действительно — дети джунглей тянутся на звуки музыки, замирают и слушают ее. Приходит также король племени, и с бурчанием, которое скорее всего означало "Прислали твою мать очередного молодого специалиста, раньше одни лекции были, теперь одни дискотеки, а работать кто будет? Пушкин?", ломает флейту Габриэля об колено. Другие гуарани, усыпленные чарами нежной музыки, поднимают обломки флейты из воды, берут отца Габриэля за руки и ведут в свой городок. Это первый хеппи-энд.
Испанский городок в Америке построен и освоен, в нем процветает характерное для Испании аляпистое католичество и, одетые по европейской моде, живут цивилизованные люди. Там же обитает и знаменитый наёмник Родриго Мендоза (Де Ниро), промышляющий торговлей индейцами. Алчные руки Мендозы дотянулись и до миссии отца Габриэля, однако столкнувшись со священником наёмнику приходится ретироваться, успев дать пророческое обещание вскоре вернуться и довести дело до конца. В городе кроме прибыли за пойманных индейцев Мендозу не ждет ничего хорошего, и он это чувствует как зверь. Любимая женщина оставляет Мендозу, потому что любит его младшего брата Фелипе (в момент объяснения включается фирменная денировская манера игры в трагедию, в просторечье именуемая "морда кирпичом"), и Мендоза не находит ничего лучше, чем, удостоверившись в их любовничестве, заколоть брата ножом. Через время в тюрьме, обросшего и озлобленного, обнаруживает Мендозу отец Габриэль. Он предлагает пойти в миссию к гуарани вместе, что, скорее всего, учитывая отношение индейцев к наёмнику, воспринимается тем как обещание скорой смерти. И Мендоза вместе с иезуитами преодолевает тяжелейший путь к миссии, влача за собою на канате огромный тюк со своими латами и оружием — такое покаяние он выбрал себе сам. Когда отягощенный грузом Мендоза, оборванный и раненый о камни, со слипшимися от глины волосами, последним взбирается на плато, король племени посылает ему навстречу индейца с ножом. Отец Габриэль не останавливает индейца, и, положившись на волю Божью, ожидает события, которое подтвердит или перечеркнет его миссионерские труды. Подбежавший индеец режет Мендозе не горло, а веревки, сталкивает тюк с оружием с обрыва в реку и, хохоча, хлопает Мендозу по плечу. Мендоза рыдает. Это был второй хеппи-энд, и больше таковых не случится.
Но фильм, конечно, вовсе не о настоящей мужской дружбе, и даже не о верности и чести, и не о предательстве командира. "Миссия" — рассказ о том, как горстка добрых людей получает возможность выстроить из сырого человеческого материала идеальное общество. Настолько идеальное, коммунистическое ("от каждого по способностям, каждому по потребностям"), что оно неприлично отличается от уровня общей мировой цивилизации ("Они не уважают частной собственности!" указывается как одна из причин необходимости устранения миссии). С одной стороны, зритель обязан сочувствовать миссии гуарани, полагая её пусть несвоевременным, но вполне успешным, позитивным образованием под начальством духовно талантливых людей. Однако Утопия хороша для общества лишь в качестве художественного вымысла, а деятельные мечтатели, слишком отрывающиеся от реальности, могут натворить бед, расхлебывать которые будут их потомки до седьмого колена. Общество это понимает, а мечтатели — нет. Сейчас я говорю о расколе внутри светского общества, но в "Миссии" проблема выдвинута иначе: как-то требуется решить вопрос о возможности существования на одной территории материального и духовного, грубо — государства и Церкви. Если государство рассчитывало, что миссионерская деятельность будет служить расслабляющей микстурой, которая позволит позже прийти с отрядом и взять поверивших в любовь дикарей тепленькими, наверняка действительно бывали случаи, когда сами миссионеры имели на сей счет вполне незамутненные корыстью планы и действительно пытались выстроить на земле Эдем. За что приходилось впоследствии расплачиваться жизнью наравне с дикарями-неофитами. Финальной бойни было не избежать, и хоть я и страдала, наблюдая расстрел шествующего под предводительством кроткого отца Габриэля крестного хода и неудачу воинственного и деятельного, словно апостол Петр, Мендозы, я вынуждена была понять перспективность этих жертв. Добровольная сдача миссии была б не только предательством по отношению к индейцам, но и навсегда отвратила бы их от новой веры, заставив уйти в леса и убивать всякого человека в сутане и камзоле. Пусть от вырезанной миссии осталась лишь горстка детей, способных уместиться в одном каноэ, однако они видели подвиги, совершенные ради них, и миссия, которую они потеряли, останется в их памяти вечным домом, а не проклятым местом. В этой связи можно было б заявить, что фильм учит умирать за веру, но лучше бы мне этого не заявлять — чтобы в себе окончательно не разочароваться.
