Режиссер:
Майкл Виннер. Сценарий: Вендель Мейес по роману Брайана Гарфилда.
В главных ролях: Чарльз Бронсон. В ролях: Джефф Голдблюм, Хоуп Ланж, Винсент Гардения, Стивен Эллиотт, Кистофер Логан, Пол Керси.
Награды: 1976 — Golden Screen, Germany.
Интересные факты о фильме:
Роль Пола Керси изначально предлагалась Стиву МакКвину, затем Фрэнку Синатре, но оба отказались. Также роль предлагали Клинту Иствуду, но тот ответил, что лучше в этой роли снять Грегори Пека. А если верить Брайану Гарфилду, то фильм изначально должен был снимать Сидней Люмет, а главные роли в нём должны были играть Джек Леммон (Пол Керси) и Генри Фонда (шеф полиции), но после того, как Люмет выбрал проект "Серпико", Леммон с Фондой отказались.
Существует легенда о том, как после окончания съёмок фильма "The Stone Killer", Бронсон захотел продолжить работу с режиссёром Майклом Виннером и спросил: - Чем теперь займёмся? - Лучший сценарий, который у меня есть, — ответил Виннер, — называется "Жажда смерти". Это история о том, как у одного парня изнасиловали жену и дочь, и он берёт пистолет и отправляется в город, мочить насильников. - Мне это нравится... — сказал Бронсон. - Что, идея фильма? — спросил Виннер. - Нет, — ответил Бронсон, — мочить насильников.
Есть ещё одна легенда о том, что Виннер ожидал, что Бронсон захочет, чтоб его жену играла Джилл Айрланд (его жена по жизни), которая очевидно не подходила на эту роль. Он всё отодвигал этот разговор, и в конце концов спросил в лоб: - Чарли, ты хочешь, чтоб Джилл играла твою жену? - Нет, — ответил Бронсон, — я не хочу, чтоб её избивали и насиловали какие-то подонки, даже на экране. По-моему, лучше всего для этой роли подошла бы женщина с внешностью Хоуп Ланж. (Хоуп Ланж в то время была телевизионной звездой, воплощавшей собой типаж "девушки по соседству"). - Хм... я думаю, мы вряд ли найдём актрису, более похожую на Хоуп Ланж, чем Хоуп Ланж, — резонно ответил Виннер.
Это также дебютный фильм Джеффа Голдблюма. Фразы, сказанные его персонажем ("Ёбаная богатая шлюха!" и "Я убиваю богатых шлюх!") используются ди-джеями на популярном нью-йоркском радио.
Персонажа книги звали "Пол Бенджамин". Имя "Пол Керси" принадлежало одному из статистов картины, который согласился, чтобы так же назвали главного героя. Почему имя книжного героя решено было поменять — тайна за семью печатями.
Дино ди Лаурентис также хотел сначала назвать фильм "The Sidewalk Vigilante" (чем, вероятно, озадачил бы переводчиков, потому что слово Vigilante — мститель-самосудитель — обычно переводя на русский, как "линчеватель", что не совсем подошло бы для данной картины). Он думал, что слово "смерть" в названии отвернёт от картины зрителей. Но потом передумал.
Стартовую сцену на Гаваях в сценарий добавил режиссёр, Майкл Виннер. Эта сцена служит для "эмоционального удара", когда Пол Керси возвращается из командировки, и находит в почте фотографии, пришедшие из проявки.
Во время съёмок в Нью-Йорке стояла такая холодрыга, что съёмочная группа натурных эпизодов носила на лицах маски, как полярники.
Бодикаунт: 11 трупов, из них 10 — убиты Полом Керси.
К фильму было снято 4 продолжения, которые и с точки зрения критиков, и с точки зрения кассовых сборов были всё хуже, и хуже. Ни одно из этих продолжений не было больше основано на книгах, хотя Брайан Гарфилд написал продолжение "Жажды смерти" — роман "Смертный приговор".
В 1984 году, после знаменитого дела Бернхарда Гетца, Чарльз Бронсон выступил с официальным заявлением, осуждающим самосуд, и действия своего персонажа.
Не смотря ни на что, "Жажда смерти" остаётся самым известным, "программным" фильмом о самосуде и vigilante.Версия для печати
В американской культуре понятие "vigilante" занимает особое место. Мы тут, на "экранке", даже разборки устроили по поводу того, как и кто это слово переводит. Юридически данное понятие точнее всего соотвутствует русскому термину "преступный самосуд", которого, по-моему, в новом украинском, например, уголовном кодексе вообще не предусмотрено. Но наша юриспруденция по традициям существенно отличается от американской. Для них самосуд — это собственно и есть та основа, из которой выросло правосудие. Господина Линча до сих пор поминают не злым тихим словом не потому, что он устраивал самосуд, а потому, что казнил людей на месте — но, впрочем, и до него, и после него подобная практика в штатах была более или менее обычным делом.
Конечно, после окончания периода "дикого запада", то есть уже практически в двадцатом веке, пыл американцев вершить правосудие на месте существенно поутих. До сих пор, конечно, можно встретить таблички "Violators will be shot. Survivors will be shot again", но это уже больше бравада. Теперь америкосы друг друга по любому поводу тянут в суд. Но тем не менее, иногда кровь предков оказывается сильнее.
В семидесятых годах Америке пришла пора пожинать плоды беспутных шестидесятых: целая серия культурных революций (сексуальная, наркоманская, и т.д.) привели к тому, что выросло поколение, которое уже не уважало старших и ортодоксальные ценности, но ещё не научилось уважать то, что придёт им на смену. Выросло поколение панков. И последствия этого моментально сказались на образе жизни рядового американца — всеобщей обозлённостью, разгулом преступности, и дивным донецким представлением о том, что люди, живущие на одну зарплату — последние лохи. Естественно, рано или поздно, в обществе должны были появиться реакционные настроения — и они не заставили себя ждать.
Очень показательно, что до семидесятых картин на тему "самосудить или не самосудить" в штатах практически не существовало. Зато в 73-76 подряд выходит целый ряд фильмов, ставших настоящей классикой. 73-ий — "Коффи", сделавший Пэм Грир звездой блексплотейшнов, о простой медсестре, объявившей войну организованной преступности. Затем подряд — три главных (до сегодняшнего дня) фильма на тему "линчевателей". В том же, 73-ем, — "Широко шагая", о морпехе, вернувшемся домой с войны, и обнаруживашем разврат и пьянку (современному отечественному зрителю картина больше известна по римейку со Скалой в главной роли, но для американцев это кино — краснозамённая классика, как для нас "Подвиг разведчика"). В следующем, 74-ом — "Жажда смерти". А через два года, в 76-ом — незабвенный "Таксист", который многие до сих пор считают как лучшим фильмом Скорцезе, так и лучшим фильмов Де Ниро. Фильм, практически закрывший тему "самосуда", после чего она превратилась в американской культуре в пережёвыванием одного и того же.
Главное, программное кино о том, что когда власти бессильны, правосудие надо брать в свои руки — это, безусловно, "Жажда смерти", родившая целый ряд нарицательных выражений, включая своё название, и имя главного героя. Снятая на стыке не просто жанров, а (как и книга, по которой фильм поставлен) на стыке разных видов искусства — художественного кино и публицистики, фильм поразил зрителей сразу. Мечом в глаз. И продолжает оставаться актуальным до сегодняшнего дня.
История, рассказанная в фильме, проста и без особенных претензий. Живёт себе обычный, законопослушных гражданин, принципиальный противник насилия, зато ответственный работник, и любящий отец и муж. Из тех, на которых "замля держится". И вот на его семью нападают: его дочь жестоко насилуют, а жену и вовсе убивают (конечно, зверства молодчиков по нынешним временам выглядят бедненько, "брутальное изнасилование" в 21-ом веке всё же отличается от "брутального изнасилования" в начале семидесятых). Он страдает, он не знает, что ему делать, и понимает, что справедливости от властей он не дождётся. Не потому, что власти плохи, или не хотят ему помочь — а потому, что они просто физически не могут справиться с такой лавиной происшествий, преступности и проблем, с которыми столкнулись. Очень показательна здесь сцена в больнице: главный герой видит человека, стоящего посреди приёмной с разбитой головой, и никто не подойдёт к нему, чтобы помочь: каждый занят своим делом. Пытаясь справиться со своим горем, главный герой попадает на запад, временами всё ещё остающийся диким. Там ему прочищают мозги нехитрой ковбойской философией: эта страна выросла из оружия, так, стало быть, не стоит его бояться. Эта страна стоит на крепких парнях, отстаивающих справедливость, так, стало быть, не стоит стесняться достать пистолет и замочить подонка. Вообще — "эта страна стоит на тех, кто не боится драться". Это практически лейтмотив картины. Вернувшись назад, в свой гнилой Нью-Йорк, герой, не долго думая, достаёт волыну, и начинает шмалять встречающихся ему подонков, благо их развелось, как собак нерезанных. (Мотива прямой мести в картине, в общем-то, нет, что немало радует любых поклонников здравого смысла: обидчиков своей семьи главный герой не найдёт, да и не ищет — в этом преимущество хорошего литературного источника).
Вот, собственно, и вся история, если говорить о фабуле. Но, разумеется, фильм не вызвал бы такого резонанса, если бы ограничился лишь боевиковой частью (по этой причине, кстати, все продолжения фильма проваливались одно за другим — они старались ограничиться боевиком, а это уже не так интересно). "Одинокий мститель" вызывает у граждан неоднозначную реакцию, и всю эту социальную дискуссию авторы демонстрируют зрителям. Приблизительно такую же точно дискуссию развернут и в "Отважной", картине, которую не без оснований можно считать прямым римейком "Жажды смерти", хотя номинально она и поставлена по оригинальному сценарию. И в том, и в том фильме герои в итоге приходят к тому, что нарушать закон, конечно, нехорошо, но если очень хочется, то можно. Другими словами, что самосуд оправдан в отдельных ситуациях. Каких? На суд публики.
Очень интересны в этом плане два, так сказать, "последующих факта". Первый — это написание Брайаном Гарфилдом романа-продолжения "Жажды смерти", которое он назвал "Смертным приговором". Если в первом романе он, скорее, склонялся к тому, что самосуд оправдан, то во втором приходит к выводу о том, что это опасная игрушка, от которой, всё-таки, надо воздерживаться. Ибо начав с самосуда, никогда не знаешь, где закончишь.
Второй факт — также пример реакционного переосмысления картины. В 1984-ом году, как раз на пике уровня преступности в крупнейших городах, нью-йоркский служащий Бернхард Хьюго Гётц в поезде подземки застрелил четверых напавших на него чернокожих подростков. Все четверо выжили, и дали показания, и, как оказалось, ни один из них даже не был вооружён. Не смотря на это, Гётца оправдали, в основном из-за коллосального общественного резонанса. Опасаясь, что могут натворить "народные мстители", не разбирая лиц, Чарльз Бронсон выступил с заявлением, осуждающим подобные действия, хотя его собственный персонаж в картине точно так же застрелил нападавших.
Так или иначе, а подобные общественные дискуссии имеют смысл только в определённых пространстве-времени. Сейчас, сегодня, там, где живу я, я бы не хотел видеть никаких "добровольных дружинников" с пистолетами. Но я ведь не жил в Нью-Йорке шестидесятых-семидесятых, верно?
