Режиссер:
Марсель Карне. Сценарий — Жак Превер, оператор — Марк Фоссар, Роджер Хьюберт, композитор — Морис Терье, Жозеф Косма.
В главных ролях: Мария Казарес, Арлетти, Жан-Луи Барро. В ролях: Пьер Брассе, Пьер Ренуар, Гастон Модо, Марсель Перес, Пэло и др.
Награды:
Золотая медаль 1946 — Венецианский кинофестиваль .
Интересные факты о фильме:
- в фильме были задействованы члены Французского Сопротивления (съемки происходили во время немецкой оккупации). Фильм подвергался критике со стороны французов за то, что в нем не было военной тематики, со стороны немцев его съемки могли в любое время прекратить, но работа была снята;
- "дети райка" — это "дети галерки" (галерка по-французски называется "раек") театров;
- исполнительница роли Гаранс, Арлетти, во время съемок влюбилась в немецкого офицера, что вызвало обвинения в ее адрес и даже заключение. Позже она комментировала это так: "У меня французское сердце, но моя задница интернациональна". Один из актеров после освобождения Парижа был приговорен к смерти за сотрудничество с нацистами;
- образ Батиста основан на исторической личности. Фундамент — великий мимический актёр Жан-Батист Дебюро (1796—1846), который в 1819 году на сцене парижского театра "Фонамбюль" переосмыслил образ Пьеро, создав образ отвергнутого несчастного влюбленного. Фредерик Леметр — тоже знаменитый актёр (настоящее имя Антуан Луи Проспер Леметр, Frédérick-Lemître, 1800—1876), реформатор французского театра.
Странно, что по прошествии времени, в состоянии наибольшего отчуждения кино предстает в обличье великого искусства, простирается как равнина. Мне стало ясно, почему Кларисса Свон ("Киномания"), кинокритик с принципами, не могла допустить, чтобы "Дети райка" попали в руки чужаков. Виной тому наивность, прозрачность, из которой выплавляют кристаллы трагедии. "Дети райка" — кино о любви актеров, которая всегда жестока, но здесь лезвие остро заточено хрупкостью мима. Вне занятия, в котором он предстает в роли жреца, лишенного эмоций, однако с легкостью вызывающего их, мим не имеет крючка входа. Давно влюбленная в него девушка-актриса (Мария Казарес) терпит поражение, т.к. не знает способа задеть чужое сердце. Ее привязанность неброска, ласкова, привычна, безостановочна. Было бы легко провести линию сравнения между одной женщиной и другой, делая выводы о доступной теплоте и игривости, которая ускользает. Но это стереотипное, лежащее на поверхности суждение.
Натали принимает за победу владение, смирение, она согласна на совместное "быть", поощряемая молчанием мима на веру в большее. Из его тишины она лепит иллюзорные здания. Принимая неправду, затишье за грядущую победу, она оказывается полностью разбита, сломлена, растоптана. Финальная сцена "Детей райка" говорит о том, что никакая привычка или обещание не могут устоять перед мощью искреннего порыва. "А как же я?" просто растворяется в непонимании, оно находится за преградой. Быт и налаженные связи — карточный домик перед лицом страсти. Быть вместе может быть удобно и рационально объяснимо, однако любовь не пересекается с этими вещами. Трагедия "Детей райка" — это неудобство, боль любви; несовпадение и обстоятельства, наносящие неуничтожимые шрамы. При таком раскладе говорить об актерских работах неуместно — это не спортивные упражнения, а поэма. Арлетти неуловима, я тоже жертва ее обаяния, Батист поразителен и до неловкости обнажен, а Казарес впервые появляется перед публикой, чтобы больше никогда в амплуа простушки не оказываться, — следующие ее работы застолбят миф о жестокой леди ("Орфей", "Дамы Булонского леса").
Одна из заслуг образа Натали — это ее жалобная нелепость и откровенность. Гаранс (Арлетти) совсем другая — она тщательно скрывает эмоции, наученная жизнью, она течет, как река, непостоянна и несерьезна без девичьего фамильярного флирта. Проблема в том, что Батист видит сквозь оболочку, пораженный ее неуловимой, вечной красотой, которую нельзя заключить в клеть. Натали делает откровенность главным козырем, но невыносимая мука заключается в том, что искренность никому не нужна, что "открыть сердце" недостаточно для того, чтобы произошло чудо. Искренность не способна переломить ход событий, потому что Батист уже горит, он увлечен, околдован зрелостью, мудростью, самообладанием Гаранс. Самая страшная, уродливая и сокрушительная правда жизни заключается в том, что внутренние сокровища или скрытые желания, все, что ты считаешь важным, на деле никому не нужны. И оседает на пороге Натали, давясь повисшим в воздухе вопросом, а мим бежит сквозь толпу, чтобы навсегда потерять неожиданно обретенную любовь.