Режиссер:
Василий Левин. Сценарий: Василий Левин, Эдгар Смирнов (по роману Жюля Верна "20000 лье под водой"), Оператор: Федор Сильченко, Композитор: Александр Зацепин.
В главных ролях: Владимир Басов, Владислав Дворжецкий, Михаил Кононов. В ролях: Н.Базанова, Виктор Деметраш, Николай Дупак, Эльвира Хомок.
Только посмотрев кино, выпущенное в год моего рождения, можно представить, сколько времени с тех пор прошло. Мой пожилой вид тут не при чем, я имею в виду только достижения кинематографа. После, скажем, последней экранизации Кинг-Конга или эпопеи о кольце всевластия просто страшно представить, что можно было б сделать с "20-ю тысячами лье под водой". Сколько спецэффектов можно было бы создать, сколько костюмированных массовок, сколько гэгов и прочей веселой шелухи, чтобы превратить условность в зрелище! Можно было бы сейчас. Но от времён, когда верхом программерского творчества была репродукция Моны Лизы, нарисованная нулями и единицами, потребовать ничего уже нельзя.
Думаю, сюжет известен всем, повторять нет смысла (хотя меня заставило просмотреть все три серии именно то, что я ничего не помнила, слишком давно читано — ну, знала разве только, будто там про подводную лодку). Начало покоряет меня мгновенно. Одесская киностудия многозначительно демонстрирует лежащую на угрюмом галечном берегу Черного моря огромную океаническую розовую раковину, явно снятую с сувенирной полки кого-то из сотрудников. Закадровый голос, повествующий о страшном морском чудовище, иллюстрируется гравюрами, мультипликацией, комбинированными съемками и ресторанным кордебалетом. Для одевания актеров явно использована костюмерная фильма "Соломенная шляпка". Если я правильно помню, приблизительно в те времена в советском кинематографе приключилась мода на мюзиклы, и во всех фильмах обязательно пели. Так как "Капитан Немо" делался с претензией, да к тому же был про войну и идеалы добра, ни профессор, ни капитан, ни гарпунер сами не поют (это выглядело бы как-то нелепо), однако песни в их жизни всё-таки присутствуют, служа отражением мыслительного процесса в трудных ситуациях. Размышления о море, свободе, зеленоглазой женщине и мужчинах, на кой-то черт вечно уходящих из дома на поиски приключений для своей жопы. Кстати, о жопе. По причине легализации гомосячества и охватившей вследствие этого весь натуральный мир гомофобии, мы уже не можем находить в сценах проявления доброты и дружбы среди мужчин только доброту и дружбу, но обязательно Горбатую гору. В те годы у актеров не было столь откровенных задач, как сейчас, поэтому средства были ограничены, не отыгрывались нюансы, и теперь мы имеем возможность толковать все, как вздумается. Скажем, ситуация: сидят трое — профессор, слуга и гарпунер — в замкнутом пространстве с тремя койками. И вдруг немой симпатичный юноша в спецодежде приносит им компот (уже порнуха). Трое выпивают, и на лицах у них появляется испарина и такое умильно-озадаченное выражение, будто они сейчас займутся сексом. Далее вырезано до пробуждения. Несмотря на то, что каждый осторожно утверждает, будто в стаканах было мгновенно вырубающее снотворное, проснулись они не где попало, а в своих койках, и не в своей одежде, а в трогательно расхристанных пижамках. Самое смешное, что это я теперь хохочу над их игрой и над ситуацией вообще, а увидев лет двадцать назад ничего особенного бы не приметила. Ну, втроем. Ну, снотворное. В "Капитане Немо" много таких педофишечек, есть чему поулыбаться.
Наверное, правильным будет опустить подробный рассказ о "подводных" и аквариумных съемках и прочих вещах, диких глазу после многолетней американской кормежки. В те времена наше кино было лишь театром, снятым на кинопленку, с возможностью реализации мультипликационных эффектов вроде внезапных появлений и исчезновений. И этого было достаточно, честное слово, достаточно. Я точно знала, что кино — это сборище условностей, и не требовала от него никакой достоверности, довольствуясь лишь отдаленной похожестью. Если предъявляемые намеки были на что-то близкое и понятное, мне было похер, насколько качественно они подаются — меня пронимало. Если намекали на что-то ненужное, я с полным правом обращала внимание на страховочный трос, тянущийся за самоубийцей, летящим в пропасть. "Капитан Немо" весь состоит из условностей. Венчание профессора и Жаклин: речь священника почти точно соответствует загсовским речевкам. Голый по пояс суровый гарпунер, совершенствующийся в метании гарпуна путем запускания его в цель с расстояния максимум в два метра. Молчаливый капитан с вечно вытаращенными глазами и смазливой флибустьерской рожей. Всклокоченный интеллигент профессор. Индийский раджа (экзотика!) против колонизации. Коварные англичане, по три раза отдающие приказ расстрелять, и ни разу его не исполняющие. Жемчужные плантации, золотые россыпи. Верная неутешная жена на берегу. И так далее. Но: хоть теперешнему глазу смешно и скучно одновременно (и такое возможно), эта экранизация за счет именно своей условности отрывает от реальности и сносит доверчивого зрителя в какое-то упорядоченное и довольно уютное пространство. Там соблюдается субординация, побеждает разум, сказанные слова настолько значимы, что почти материальны, предатель и враг разъяснены и примерно наказаны, а друзьям оказана помощь — пусть даже из последних сил. Всё это подмазано и заклеено идеологической слезой о балансе гуманности и справедливости, да к тому же хорошо заканчивается. Ах, семьдесят пятый год, я совсем тебя не знала… Наверно, счастливое было время. Сейчас "Капитан Немо" предназначается для людей, которые смотрели его в детстве, что пришлось на период с 75 по 87 год, и готовы к умильному приступу светлой печали с истерикой напополам: "Помнишь, как круто это выглядело тогда?" Моя низкая оценка объясняется тем, что я посмотрела этот фильм впервые несколько дней назад, так что ностальгическая составляющая (70%) отвалилась, осталось только уважение к старости и первоисточнику.
