Однажды я поздней ночью смотрел "М. Баттерфляй" мастера готического ужаса (да-да, тут всем смеяться) Девида Кроненберга. Рискну теперь утонуть в пучине собственных писков-визгов. От фильма я ждал жира и масла, припоминая насколько мне не понравилась простая кроненберговская "Муха" и потому до полуночи стойко ждал прилёта "маслянной мухи" и выправления ситуации. Дождался. Захлебнулся. Жир тёк — но всё по-порядку.
Начнём с того, что филем милый, но не более. Тема ведь жаренная, можно было бы таких блинов напечь! Однако Кроненберг уклонился от игры в пекаря и большого чувства его фильм он не вызвал, как-то по-привычке ожидалось от смурного канадца вёрткой биомашинерии, или хотя бы погружения в глубокое киносумасшествие, а он взял и прошол в стороне от всех своих страстей и просто дал миру шанс полюбоваться на Айронса, который медленно так вплыл в историю, поучаствовав в экранизации двух наверное самых болезненно первертивных тем 20 века — педофильской "Лолите" и шпионско-гомосекуальной "М. Баттерфляй" (ну и, полагаю, стоит всегда держать в уме, что убогий Берталуччи только приглашением Айронса в "Ускользающую красоту" смог вытянуть кину на уровень). И быть бы великим актёром Джереми, да тока не нашлось у него своего Годара или Джона Хьюстона, которые бы подарили ему вечные роли. Пришлось самому перебиваться и чередовать роли в "Подземелье драконов", в "Железной маске", или ещё в каком говне голивуцком с ролями эпохальными, того масштаба, что — бах и хоть стой, хоть падай! Как он Гумберта Гумберта сыграл — поди сам Nabokoff в могиле крутился и в истлевшие ладошки прихлопывал! Ах-ах, почему же Айронс не убьёт Ким Ки Дука, ему простят:))).
В общем, филем получился милый — тихий, спокойный и домашний, китайский, то есть без какой бы то ни было японской придурковатости: латентные любители крайневосточной азии могут стонать от восторга. Дяденьки там в Пекинской опере поют смешно и даже хунвейбины, как маленькие мальчики — серъёзные, с пухленькими личиками и гордые выпавшей на их долю великой ролью в истории. А какие в фильме титры?! Любезнее моему сердцу были токма титры этого мракобеса Альмадовара в "Трудном децтве" (я вот всё думаю, ограничься он (Педро) титрами, какой бы артефакт вышел — неисчислимой силы духа!)
Непонятно тока вот что, ежели уж снимать филем про так пацан втюрился по уши в чиксу, которая на самом деле другой пацан, так надо разорвать мучную плоть чиксы и показать изюминку. Передать блеск в ейных раскосых глазах, заставить зрителя сопереживать! А у этого Джона Лоуна, ну вот хоть ты убей ни во взгляде ум не светится, ни прелести во внешнем облике, которая так часто случается у переодетых в женщин мужуков нету (вот опять-тки вспоминается "Трудное децтво" — какого там внешнего облика мужик, который младший брат! Редко какая дама так офигительно и притягающе выглядит, даже при прочих равных косметических препарациях. И вот такому верить можно, в такого можно — по уши (теоретически), а тут — нет, не до тя нул Кроненберг, не до ис кал). А больше всего смущает покрытая тайной мрака история их интимных отношений, какой-то удручающе неубедительной выглядит она. Ну как нормальному натуралу поверить, что они могли стока времени протрахаться, не заметивши, что оба мужуки?! Сила любви застилала глаза?! Ну так не надо смешивать любовь и манную крупу! НЕ ВЕРЮ! Как ближе к финалу картины, Галимар мог поверить, что у его возлюбленной родился ребёнок, он что, с дуба рухнул?! Или в разгар хипповского движения он продолжал быть из той породы людей, которые считают, что от орального секса дети тоже бывают?! Нет, понятно, что Кроненберг не мог обойтись без фантастики:))), аднак головой-то тоже думать нада!
Но зато мне понравился моральный посыл — ведь в конце, узнавши страшную тайну полового диморфизма своей Баттерфляй, герой Айронза не начинает вертеться как хорёк в дупле, его не мучают сомненья — он говорит твёрдое "нет" проклятому пидаразу, втёршемуся в его доверие. Он отвергает все его приставания в каталажке и даже слёзы не берут его натурально мужественного сердца! За это я его даже по своему зауважал — чувак умеет признавать свои ошибки и отрекаться от ложных убеждений! Более того, на финальном представлении он за глаза бичует китайского гомосексуалиста и говорит вечные слова: "я влюбился в самую клёвую тёлку, но фишка в том, что она была придумана другим пацаном" и далее "а ещё фишка в том, что эта клёвая тётка была придумана недоумком, ваще ничего не достойным" — вот это слова реального пацана! А какой смысл — отморозок мужеского полу сумел сыграть реальнейшую тётку (ну это ещё Баттерфляй талдычит товарищу Чену по ходу фильма "знаешь, почему все женские роли в пекинской опере играют мужчины? нет? потому что только мужчина знает как сыграть женщину") чудесная метаморфоза, рождающая куча вопросов — что это актёрство, притворство, перевоплощение. Двойники и зеркала, постмодерн в чистом виде, незамутнённом хунвейбинами. Разработка вглубь и ширь темы Брандлфлая вылилась в решение уравнения Баттерфлая, личность была изменена не методами дорогостоющих научных экспериментов, а дешовой (токма в плане стоимостей) манипуляцией с чужим сознанием. Типо, Кроненберг магистрально разрабатывает вопрос где кончается один человек и начинется другой — в нуль-т транспортировщике? В представлении третьего участника драмы? В мире компьютерных игр или в больном психиатрическом полубреде человека-паука?
А самым аккордом прозвучал величественный финал, када будучи не в силах жить пидаразом, Галимар разукрашивается по примеру актёров Пекинской оперы и зеркальцем перерезает себе горло. Известно, что это удел женщины-жены самурая — терзать горло, а не живот, и Галимар отыгрывает по-полной, мило путая японскую и китайскую традиции и показывая, что убить в себе пидараза можно токма клином вышыбив клин! Очень актуально.
