Режиссер:
Уолтер Хилл. Сценарий — Дэвид Шабер, Уолтер Хилл по роману Сола Юрика, оператор — Эндрю Лазло, композитор — Бэрри де Ворзон.
В главных ролях: Майкл Бек, Джеймс Ремар, Дорси Райт, Брайан Тайлер, Дэвид Харрис. В ролях: Роджер Хилл, Дэвид Патрик Келли, Мерседес Руэль, Джон Снайдер, Дэннис Грегори, Джеффри Скотт и др.
Интересные факты о фильме:
- единственной декорацией, построенной для фильма, стал общественный туалет, где "Воины" дерутся с "Punks".
- сцену драки с "Punks" снимали на протяжении пяти дней по одиннадцать часов ежедневно.
- изначально планировалось включить закадровое повествование в начале фильма, текст которого должен был прочитать Орсон Уэллс.
- Эндрю Лазло (оператор) убедил режиссера включить в начало фильма сцену, где идет дождь, для того чтобы в последствии оправдать различные сцены, где можно заметить лужи на улицах. Вдобавок, Эндрю использовал "мокрую поверхность", для того чтобы создать различные эффекты отражения света.
- на оригинальном постере фильма были изображены несколько членов "Воинов", их логотип, а также присутствовала надпись "Это — армия ночи. Их 100000 человек. Они превосходят силы полиции в соотношении пять к одному. Они могут править Нью-Йорком". После нескольких драк в кинотеатрах во время показа фильма, продюсеры решили заменить постер на более спокойным: на афиши был изображен только логотип "Воинов".
- в фильме снялись несколько реально существовавших уличных банд
- изначально Уолтер Хилл хотел, чтобы "Воины" состояли только из афроамериканцев. Однако продюсеры отклонили его предложение. Хилл также желал, чтобы в начале фильма появлялся титр "Где-то в будущем", однако студийные боссы посчитали данный элемент необязательным. В режиссерской версии фильма Хилл сохранил титр.
- грузовики, на которых перевозилось съёмочное оборудование, охранялись реально существовавшей бандой "Mongrels", которые получали по $500 в день.
- внешний вид "Baseball Furies" был создан на основе внешнего вида группы "Kiss" и бейсбольной формы.
- члены съёмочной группы получали угрозы от реально существовавших уличных банд, которые требовали своего появления в фильме. Во время одного из обеденных перерывов банда ворвалась на съёмочную группу и начала громить оборудование. Ущерб составил тысячи долларов.
- во время съёмок большой сходки в массовке насчитывалось около 1000 человек.
- за съёмками всегда наблюдала толпа зевак, даже в 3 часа утра. Время от времени создателям приходилось перемещать съёмки на новые места.
- в первоначальной версии сценария, Свона звали Снежок и он не произносил ни одного слова по ходу действия фильма.
- в первоначальной версии сценария, "Grammercy Riffs" убивали Леона, "Baseball Furies" убивали Кочайза, полиция арестовывала Аякса, "Lizzies" убивали Вермина, а Свон оказывался в плену у "Dingos". В драке с "Punks" участвовали только четыре "Воина". Свон также появлялся на Коуни Айленд в финальной драке, после того как "Riffs" выяснили, кто на самом деле убил Сайруса.
- частично основан на "Анабазисе" Ксенофонта (http://www.vehi.net/istoriya/grecia/ksenofont/anabazis/01.html)
- Роберта де Ниро звали на роль Ковбоя, но он отказался.Версия для печати
В последнее время мне почему-то хочется навешивать на фильмы ярлыки различных "эксплотейшнов". Что касается "Воинов", то Уолтер Хилл совершенно отчетливо создавал коммерческий фильм про "гопников". "Гопники" закавычены, потому что кроме гопников в фильме практически нет иных персонажей. Футуристический Нью-Йорк – это мир гопоты. Тут все гопники. Даже полицейские — гопники. Соответственно, гопники бывают хорошие (группировка "Воины") и плохие. Интересно, что в конце 70-х буквально хлынул поток подобных фильмов на американские экраны. Пролезли – причем с отличными кассовыми показателями – даже австралийские гопники ("Безумный Макс" Джорджа Миллера (1979)). На советские же экраны гопники, "которые мешают нам жить", как пел Майк Науменко, проникли лишь в перестроечные времена, но почву, думается, неплохо унавозили гопники американские. Во всяком случае, в популярнейшем советском фильме про люберецких гопников "Меня зовут Арлекино" персонажи смотрят молодежный боевик-мюзикл про американских гопников "Улицы в огне", который снял тот же Уолтер Хилл, автор "Воинов".
Я еще пока не придумал приставку к "эсплотейшну", который финансово эксплуатирует любовь юных киноманов к юношескому же насилию. Но когда-нибудь придумаю, ебтиль.
Фабула "Воинов" очень проста. Сайрус, лидер самой крутой банды в городе, устраивает сходку в Бронксе. По 9 человек из каждой мало-мальски известной банды должны прибыть в Бронкс и принять участие в общем собрании. Представители банды Воинов впервые выбираются в это место, раньше представлявшее для них смертельную опасность.
Сайрус начинает прогонять суперидею объединения всея земли нью-йоркской под общее начало, вследствие за которым последует маленькая победоносная война против малочисленной (по подсчетам Сайруса) полиции Нью-Йорка, а затем, как результат, – тотальный контроль над мегаполисом.
Но одна подлая анархическая банда убивает Сайруса, а вину сваливает на чистеньких Воинов.
Фильм посвящен драматическому возвращению Воинов на родной Кони-Айленд через улицы, кишащие враждебными бандами. У влиятельной ниггерской банды "Риффс" есть даже свое СМИ – радиостанция, где негритянка-ведущая координирует действия нью-йорской шпаны против "вероломных" Воинов. Единственное спасение Воинов — метрополитен. Но об этом знают все, в том числе — и полиция.
Группировка Воинов изначально привлекает своим интернационализмом. Там есть белые, есть негры, есть мулаты. Выглядит это диковинно, но, наверное, коммерчески оправданно. Монтажные склейки между сценами отрисованы под комикс, а художник по костюмам определенно вдохновлялся "Заводным апельсином".
Неплохое кино, но в 2008 году оно выглядит архаично. Почему? Да хотя бы потому, что современные Воины сняли бы свои куртки, запихали бы их в полиэтиленовые пакеты IKEA или во что-нибудь типа того и спокойно добрались бы поодиночке до родины, пользуясь услугами такси и частников.
Фильм Уолтера Хилла, конечно, можно рассматривать, как боевик из жизни уличных банд, и получить свою долю удовольствия, но ценность картины не в этом. Непритязательная на вид история бригады парней, добирающихся по ночному Нью-Йорку домой – это "постмодерн в квадрате", экранизация иносказания: фильм основан на одноимённом романе Сола Юрика, который, в свою очередь, представляет собой современную интерпретацию "Анабасиса" Ксенофонта. Уолтер Хилл спешит сообщить нам об этом с первых кадров фильма, так сказать, задав образец для сравнения. Анабасис, ныне добряче подзабытая история, в своё время был известен практически каждому школьнику – начиная с раннего средневековья ксенофонтовское изложение "похода десяти тысяч" было базовым текстом при изучении древнегреческого языка.
Считается, что фильм Уолтера Хилла ближе к "Анабасису", чем роман Юрика (по крайней мере, я встречал эту ремарку пару раз). Несмотря на то, что в фильме есть один момент, действительно аппелирующий к классической истории (это морские волны в финале), я бы сказал, что и фильм, и роман равнодалеки от Анабасиса – то есть очень далеки. Сюжет о возвращении домой – это одна из четырёх борхесовских "вечных историй", и только на том основании, что в фильме банда возвращается домой через непреодолимые преграды, его можно было бы назвать и экранизацией "Одиссеи", и "Волшебника страны Оз", и "Садко". Главными, "мифообразующими*" элементами Анабасиса (помимо, разумеется, возвращения домой) являются три момента. Во-первых, беспрецедентная организация похода, позволившая огромной армии выжить в многомесячном походе по враждебной территории, и добраться домой с минимальными потерями. Собственно, именно организованность и дисциплина позволили историкам усмотреть в Анабасисе грядущую эру эллинизма: Александр Македонский через 70 лет практически повторит маршрут отряда Ксенофонта. Во-вторых, направление движения: греки двигались в сторону "от дома", чтобы по Евфрату и Тибру добраться до Чёрного моря, и по воде попасть в Грецию. Именно поэтому, скажем, мятеж чехословацкого корпуса часто называют "чешским анабасисом" — чехи тоже проехались по транссибу до Владивостока, чтобы приплыть домой. И, в-третьих, знаменитое "Талатта, Талатта!" ("Море, море!"), восклицание греческих воинов при виде черноморских волн, знаменующих собой финальную часть похода. Только этот элемент, с грехом пополам, можно назвать наличествующим в фильме (в книге Юрика его нет).
Несмотря на то, что сюжеты книги и фильма "Воины" мало похожи на Анабасис, они старательно к нему аппелируют: в романе Юрика один из персонажей читает комикс по Анабасису (из серии "комикс классикс", есть такое в Америце), в фильме же пафосное вступление сразу пытается настроить нас на героический лад (кстати, "комиксная линия" в фильме тоже присутствует, только в другом виде – монтажные склейки между разными эпизодами выполнены, как переход от кино-картинки к комиксной, и дальше – к следующей комиксной картинке, превращающейся в кино-кадр). При этом, роман, вполне вероятно, был задуман как самостоятельное произведение, в котором автор, возможно с удивлением для себя самого, обнаружил сходство с классическим сюжетом – во всяком случае, педалировать это сходство Юрик не стал. В фильме же явный пост-модернистский выпендрёж выглядит неуместным.
Отличие фильма от книги вообще разительное, и объясняется не только длительной паузой перед экранизацией (фильм был снят через 14 лет после выхода книги, то есть рассказывает о совсем другом поколении уличных банд – не шестидесятых, а конца семидесятых), но и совершенно разными целями. Роман Юрика – это классический "coming-of-age" текст, рассказывающий о психологических трансформациях одного героя. Поэтому и средства автор выбирал соответствующие: никаких препятствий, кроме собственной глупости, герои в пути не встречают, текст насыщен насилием и сексом, пацанва то ебёт кого-то, то пытается выебать, то бьёт, или даже убивает. Постоянно унижая друг друга, и выдумывая всякие глупости на "слабо", герои самоутверждаются за счёт других членов собственной банды. В итоге главный герой приходит к неутешительному для себя выводу, что всё то, что он получает от членства в банде, он спокойно может получать от жизни и без всего этого экстрима. Фильм же явно выходил в пику традиционной парадигме семидесятых, представлявшей уличные банды, как иррациональное хтоническое начало. Здесь Уолтер Хилл пытается внести новый ракурс в рассмотрение уличных банд – мифологический. Этим обусловлен не только оммаж Хилла по отношению к Анабасису, но и наличие элементов других мифов: например, женская банда "ящерок", явственно репрезентующих сирен из древне-греческой мифологии (в книге, разумеется, никаких ящерок не было), или голос ди-джея, выполняющий функцию "хора". Этим же обусловлен и набор средств, используемых Хиллом. Его персонажи старше, они скорее "рыцари" (как их называют в одном из переводов), чем уличная шпана, они практически не совершают антисоциальных поступков, не проявляют немотивированной агрессии, и никого за весь фильм не убивают, даже в целях самообороны. Не смотря на явный педагогический посыл (главный герой призывает девушку, которая ему понравилась, отказаться от "такого образа жизни", и с тоской смотрит на рабочие кварталы Кони Айленда в конце истории: "И ради того, чтоб вернуться СЮДА, мы всю дорогу сражались?"), Хиллу сложно скрыть свою симпатию по отношению к уличным бандам. Именно это, вероятно, часто вменялось ему в вину людьми, которые умудрялись увязать вспышки уличной агрессии, происходящие постоянно, с выходом фильма Хилла на экраны (лично я думаю, что никакой связи нет, идиот всегда найдёт, чем вдохновиться, чтоб разгромить телефонную будку).
Картина интересна, хорошо сделана (вспоминаются и забавный ход с "комиксным" монтажем, и неплохая постановка боевых сцен), и добавляет новое измерение в классические архетипы. За это ей можно простить неумелые аппеляции к тексту Ксенофонта, и откровенное восхищение антисоциальными элементами, которых Уолтер Хилл, как мог, наставлял на путь истины и сотрудничества с администрацией. Надеюсь, среди читателей "Экранки" нет людей, которые бы восхищались уличными бандами, твердя сомнительный лозунг про "герои среди нас", но есть люди, которые по достоинству оценят этот фильм.
Изучением второго "вечного сюжета" вместе с вами занимался Дядька Димка.
* слово "мифообразующий" в этом контексте надо понимать, как "системообразующий", то есть являющийся носителем узнаваемого сюжета.
Наверно, брат критик может бездумно сказать про этот фильм, что он про Нью-Йоркских уличных хулиганов, которые дубасят друг друга бейсбольными битами почем зря. Я даже подозреваю, что кто-нибудь уже сказал так. На самом деле это, конечно, фильм ни про каких не Нью-Йоркских уличных хулиганов, хотя там есть и бейсбольные биты, и ножи, и пистолеты, и кулаки, и — — —. Но фильм не про Нью-Йоркских уличных хулиганов.
И тому есть много причин! Сейчас, сейчас я поведаю вам о них.
Во-первых, фильм не про хулиганов. Все мы знаем этих хулиганов, будь они хоть из Нью-Йорка, хоть из Улан-Батора, хоть из — — —. Гопота обычно стрижется коротко, чтоб длинные волосы не мешали заниматься спортом, и вообще — западло. Или они просто плюют на всякие условности типа расчесывания и т.д. В любом случае, у гопников нет времени долго заниматься прической и вообще выглядеть инетеллигентно. Актеры же, которые снимаются тут, по крайней мере, члены банды воинов, словно бы только что сошли с иллюстраций, изображающих прихиппованных перцев конца семидесятых. У кого длинные, аккуратно уложенные волосы; у кого шар на голове в стиле Африка Симоне; кто как будто только что приехал с Карибского фестиваля; а кто просто похож на упитанного домашнего мальчика. Некоторые катаются на роликах. И у всех удивительно, удивительно интеллектуальные лица! Просто поразительно. Пожалуй, только банда скинхедов похожа на гопников в привычном нам понимании. У каждой банды своя униформа, например, бейсболисты все в бейсбольной форме и с битами. Кроме того, у них накрашены лица на манер призраков в фильме "Крик-2". Есть банды в буддийском шафрановом одеянии, есть еще какие-то акробаты, что ли. Самая праативная банда в коже, они как настоящие пидары!
Дерутся они все не заточками и не арматурой, а специально обученными битами, ножами ценою в сотню баксов и даже пистолетами. Ну или голыми руками. Дерутся красиво, совсем не так, как происходят настоящие уличные драки — не то чтобы там по яйцам или по колену и бежать. Но это вообще общая беда кинематографических драк — с реальными они имеют очень мало общего.
Во-вторых, фильм, я подозреваю, не про реальный Нью-Йорк. Преступность зашкаливает, а негров мало! Если в Нью-Йорке на самом деле было так, то это значит, что в конце 70-х гг. там был реальный пиздец, и этот фильм можно было показывать в СССР как образец загнивания западного образа жизни. Есть районы, куда действительно нельзя соваться, но чтоб весь путь от Бронкса до Кони-Айленда был сплошным минным полем — сложно в это поверить. То есть на каждой улице должен стоять разведчик, это должна быть целая армия. Еще странно, что единственная опасность в метро — это полиция. Каждому ясно, что менты в метро — наименьшая из опасностей, а вагон — это ловушка. Так что я склонен считать, что и Нью-Йорк тоже не настоящий, и в дальнейшем исходить из этого.
В-третьих, вымышленные бандиты и вымышленный Нью-Йорк являются всего лишь декорациями к рассказу о героизме. То есть даже если бы всему этому можно было поверить, то фильм все равно был бы не о хулиганах, а о героизме. Воины идут, преодолевая опасности, им нужно добраться от Бронкса (это север Нью-Йорка), где они не были никогда в жизни, до Кони-Айленда, к морю (это юго-восток). У них нет оружия, за ними охотится весь город, всё против них. А они идут, теряя людей и забирая трофеи. Героизм их, правда, вынужденный, в отличие от первоисточника. У воинов не было выбора.
В-четвертых — и это то, что всё объясняет. Это "Анабазис" Ксенофонта Афинского. Слово "Анабазис" имеет два значение — это "восхождение", а также "удаление от моря". В начале 5-го века до н.э. персидский царевич Кир обманом заманил греческих воинов к Евфрату, где дал сражение своему брату царю Артаксерксу. Кир погиб, а грекам пришлось возвращаться к морю через земли, наводненные войсками персидского царя, так же, теряя воинов, участвуя в постоянных битвах, где все против них и т.д. (Если кто-то будет читать "Анабазс", самая жесть — книги II–IV.) Это был героический поход, причем здесь, в отличие от фильма, героизм был добровольным — Артаксеркс предлагал грекам сдаться и сложить оружие, но те благоразумно не согласились. Это пиздец как страшно — одному быть в чужой стране, где даже трава норовит тебя исцарапать. Мне кажется, это в каком-то виде квинтэссенция страха — "в каком-то виде" значит квинтэссенция не страха вообще, а определенного вида страха. Преодолеть этот страх — это героизм в чистом виде. (В фильме, кстати, тоже очень страшно, особенно в начале, пока не стало ясно, что чуваки дойдут. Кстати, еще один, как мне кажется, недостаток фильма — наиболее страшные банды являются в самом начале, и потом напряжение уже не растет, а падает. Начиная с какого-то момента за воинов было не то чтобы очень страшно. В самом деле, куда уж расти напряжению, когда в самом начале градус страха и саспенса запредельный).
Параллелей с Ксенофонтом тут дофига. Киру тут соответствует Сайрус (Cyrus), стратегу Клеарху — Клеон. Обоих убивают. Войско проходит и через земли персидского царя, и через независимые ему земли — в фильме есть банды, которые позвали на собрание (они вроде как зависимы от супербанды — "Рифов"), и банды, которые не позвали. Полиция — это всего лишь независимая банда, она, надо отдать ей справедливость, на стороне хороших, но довольно слабая, или, вернее будет сказать, малоподвижная. Везде войско берет добычу и воздвигает трофеи. Движутся к морю. Ну и т.д. Все это объясняет пункт "во-вторых" — этот мир нужнобыло как-то подогнать под Малую Азию времен владычества персов.
Еще одно важное сходство, которое частично объясняет пункт "во-вторых" — мы же знаем, что греческие воины на самом деле не таковы, как их нам изображает ксенофонт. Ну, или думаем так. Навряд ли они были так умны, как греческие философы и красивы, как греческие спортсмены. Это были такие же подонки, гопники и мародеры, как любые солдаты. Однако никто не думает сейчас про них так. Все помнят, что греки были совершенным сочетанием красоты телесной и духовной, при этом отличные воины и не лишены тонких душевных движений. В принципе, такие же люди показаны и в фильме. Такие же.
Банда рифов выступает тут как абсолютная справедливость, или как аналог греческих богов. В конце они карают трикстера, о котором следует сказать особо. Дэвид Патрик Келли играет такого подонка, что сложно даже себе представить. Это самый яркий актер в этом фильме. А играет он chaotic чувака, основной задачей которого является have fun, и ради веселья он и заварил всю кашу. У него нет никаких моральных принципов, то есть, тут даже неуместно говорить о каких-то моральных принципах. Он их просто, по всей видимости, не замечает, или не подозревает об их существовании. Главная причина всех действия трикстера — он сам. Это его основное свойство как мифологической фигуры. Черт конкретно этого трикстера в греческой мифологии я не нашел (потому, что не читал в детстве соответствующих книжек), разве что Гермес; в скандинавской он дико похож на Локи. Как почти любой трикстер, рано или поздно он попадается, как кур в ощип.
Книга Ксенофонта — по праву памятник литературы. Она принадлежит к героическому дискурсу, как это слово понимают дискурсоведы. Кроме того, ввиду своей древности она почти превратилась в миф. Это кино — экранизация мифа, адаптация мифа, и тоже принадлежит героическому дискурсу — по крайней мере, героического дхвани тут есть, и много.
