Элайджу Вуда рассматривали в роли Эрагона, роль Брома была предложена Иану Маккеллену и Патрику Стюарту, но те отказались, а в роли Дурзы-Тени мог сняться Гай Пирс.
Кристофер Паолини хотел засветиться в фильме, но у него попросту не нашлось времени: молодой писатель продавал свою книгу европейцам.
Исполнителю роли Эрагона Эдварду Спилерсу повезло: предыдущий претендент, Алекс Петтифер, отказался от роли потому, что съемки проходили в "страшном и ужасном" Будапеште, да к тому же он боялся летать.Версия для печати
Один парень написал фанфик к "Властелину колец" Толкиена, а куча других парней, повзрослее, сняла по этому сюжету фанфик к "Властелину колец" Джексона.
Юный Эрагон (чье имя явно перекликается с Арагорном), дракон Сапфира и пожилой Бром (вылитый Арагорн) идут к цитадели а-ля Хельмова Падь через земли гномов и эльфов. На самом деле, постановщики фильма "кинули" тут Кристофера Паолини на марш-парад через земли гномов и эльфов. Не показали. А ведь Кристофера, надо полагать, гномы и эльфы очень прикалывали. Зато, по своим более взрослым понятиям, изобразили одного из главных злодеев в виде Дракулы, эффектно запускающим в ночное небо стаи бэтмэнов, а девушку Арию превратили в гибрид Лив Тайлер с Кейт Бланшетт, вот только дух гибрид испускал как хоббит. Юный Эрагорн — это последний драконий наездник, с собственным драконом, и он должен помочь сопротивленцам, возглавяемым семьей негров-шаманов, избавиться от правления тирана Малковича-Малковича. Их преследуют орки, похожие на пластиковые мешки, набитые мусором. Фоном следуют бескрайние новозеландские просторы под размашистую музыку Питера Дойла "Широка страна моя родная". А в финале ждет "грандиозная" битва за Хельмовую Падь. Долина будет превращена во взлетно-посадочную полосу для дракона. Два ряда зажженных факелов не дадут умному зверю ошибиться, и побоище закончится моментально.
Фильм снимал дебютант Стефен Фэнгмейер, и он может поставить себе в оправдание только то, что по фуфловой книге хороший фильм поставить невозможно. Но это будет всего лишь жалкая отговорка. Сюжет сюжетом, а спецэффекты спецэффектами. В зачетку экзаменуемому можно поставить пятерку только за дракона, похожего на синюю птица счастья. А ведь в спецэффектах Фэнгмейер дока! Он пятнадцать лет отпахал на Джорджа Лукаса в "Industrial Light & Magic", причем там его дебют оказался несравненно удачнее (Фэнгмейер делал титры и рисовал на компьютере кой-какие другие фичи к "Терминатору-2"). И вот тут становится очевидно, что рисовать — это одно, а снимать зрелищное кино — совсем другое. Как только действие ускоряется, как только по замыслу начинается батальная или еще какая-нибудь увлекательная сцена, у Фэнгмейера всё смешивается в одну невнятную кучу: люди, звери, деревья, камни, эльфы, гномы, которых не было, огонь, вода, лед и лазерные мечи джедаев. Фэнгмейер похож на карточного фокусника, который, чтоб наебать зрителя, начинает со страшной скоростью метать карты. И своего, кстати, добивается: то есть, наебывает. А потом начинается прямая противоположность сумбуру: идиотские разговоры блеклых персонажей, бесконечные пейзажи под паточно-пафосную музыку Дойла и прочая тоскливая чушь. В результате такой двумерности (либо хаос, либо болото) сказочный мир выглядит как плохо отрендеренные тени Средиземья и вызывает стойкое чувство "дежа вю", но только никакой радости это чувство не доставляет. Как будто бы взяли твои воспоминания о хорошем фильме, запихали в чью-то чужую голову, как следует ее потрясли, а потом вернули эти перекореженные воспоминания обратно. Жуть.
Когда говорят "обыкновенная фэнтезийная поделка", у меня внутри возникает протест. Ведь жанр фэнтези гораздо более многообразен и интересен, чем это может показаться человеку, наблюдающему современные прилавки с очередными похождениями эльфов. Существуют мэтры вроде Муркока, Желязны, Ле Гуин или экспериментаторы, как Суэнвик, поэтому легковесное или, еще чего хуже, презрительное отношение к фэнтези в целом недопустимо. Однако когда твоему вниманию предлагается экранизация "произведения" пятнадцатилетнего пацана, тут уж остается только развести руками. Не знаю, кто родители Паолини, но постарались они как следует, чтобы развеселить свое чадо. А лучше бы ему вместо написания разной чепухи поиграть в футбол.
Вопреки ожиданиям главный недостаток "Эрагона" даже не сюжет, а музыкальное сопровождение. Музыка набрасывается на зрителя с самого начала фильма, убеждая его поверить в серьезность и эпичность действия. Она дребезжит неуместной симфоничностью и давит на мозг. Там, где без нее получилась бы простая история о драконьем наезднике, средний фэнтезийный фильм вроде "Подземелий драконов", с этой всепобеждающей нотной "эпикой" выходит какая-то пародия. К примеру, брат уходит в леса, прячась от слуг злого короля, Эрагон обнимает его, и эта простая сцена выглядит завершенной в своем стандартном лаконизме. Но тут выпрыгивает Музыка и ударяет кувалдой фоновой монументальности, убеждая, что перед нами Трагедия юного героя. А в тот момент, когда будущему защитнику справедливости приходится покинуть город, он оборачивается назад — и по его лицу стекают капли дождя, хотя только что было совершенно сухо. Через секунду спустя дождя тоже нет. Исходя из приведенных примеров можно догадаться, какие примитивные методы для нагнетания драматизма присутствуют в фильме.
Судя по всему, работая над "Эрагоном", юный автор заимствовал у всех понемногу. Более других пострадала Энн Маккефри с циклом о драконах Перна, но если у заслуженной профессионалки и ветерана жанра в книгах имелись истинные человеческие характеры, то Паолини вообще не знает таких слов. Я смотрела фильм с позитивным настроем, потому что недостатки сюжетной части отходят на второй план, если авторам удается передать дух, дыхание волшебства. Однако то, что предлагается нашему вниманию, его не содержит. Злодеи живут в грязном замке, общаются с оборванцами и читают без света, а положительные герои рассекают во ржи, смеясь встающему солнцу. Эльфийская принцесса попадает в плен, но никто не знает, что с ней делать, ведь она введена в повествование только чтобы быть объектом сексуального влечения молодого героя. Ее даже не пытают, чтобы узнать необходимые сведения, — половину фильма она лежит на кушетке. Глупый пацан, умеющий фехтовать на палках на уровне шутливых драк с братом, легко побеждает едва ли не крепость врагов. Набор стереотипов даже не скрашен хотя бы каким-то подобием Трудностей, встающих на пути героя. Ну и — да! — малыш попался чрезвычайно, до безобразия тупой. Непозволительно самонадеянный и до кретинизма бестолковый. Настолько, что это вызывает не то что сопереживание, а неприязнь к краснощекому подростку.
Основное внимание создателей было уделено дракону, поэтому об остальном они попросту позабыли, затыкая щели, чем попало. Если бы не назойливая музыка, прямолинейность воспринималась бы как обыкновенные недоработки фильма категории Б, однако нас третируют намеками на пресловутую эпичность, реализации которой так и не видно. Еще "Эрагону" не помешала бы культура проработки отрицательных персонажей, свойственная аниме. В аниме каждый из героев всегда обладает неким набором не только внутренних, но и внешних характеристик, каких-то гаджетов, особенностей одежды и так далее, а потому смотреть интересно хотя бы из-за стиля подачи. В развлекательном фэнтези это также очень важно, а "Эрагон" не просто потчует стереотипами, ибо злой король в темном зале и его грязный протухающий советник — это не стереотипы, нет. Это просто наброски, так и не заполненные жизнью. В общем, парень-бревно воюет против набросков. Игра в пластмассовых солдатиков, где не битвы, а сухой стук от неловких движений. Одноразовое безыдейное кино, не ужасное, но и далеко не хорошее.
Алексей Нгоо:
Эрогом: хроники пубертирующего подростка.
Первая из приходящих на ум коннотаций слова Эрагон (имя главного героя и всего кинофильма) — это конечно Арагорн в блестящем исполнении Вигго Мортенсена. Видимо молодого автора трилогии больше всего прельстил именно образ Арагорна — таинственного странника, под грязным плащом прячущего претензии на престол. Причём особенный колорит образу придаёт мотив "отказа" — он является единственным наследником, но он не горит желанием занимать трон. Другие должны его уговаривать, просить, вертеться юлой, а он, такой простой и надёжный рубаха-парень в итоге нехотя принимает предначертанное судьбой. Так и Эрагон — свой в доску деревенский парень, которого сама судьба сделал спасителем Алагезии. Спор с Джиэрэр состоит в трактовке роли Эрагона/Арагорна — если у взрослого филолога Толкина романтичный герой Арагорн заслонён героическими хоббитами, то у романтичного подростка-автора романа он выдвинут на первые роли, и заслоняет всех остальных своей неимоверной, сверхчеловеческой крутизной. Ещё один немаловажный аспект — мать Эрагона исчезла сразу после его рождения, то есть может выстрелить и ружьё, заряженное претензиями — наверняка в конце трилогии окажется, что она была королевна и Эрагон — потаённый король, как и его тёзка Арагорн.
Как верно подметила l. в образе Эрагона слиты все подростковые мечты о крутости — неприметный симпатичный парень, которого благодаря его внезапно открывшемуся высшему предназначению, заметил и забоготворил весь мир. Подтекст следующий: не надо ничего делать самому, надо лишь полагаться на волю высших сил. Инфантильным подросткам свойственно мечтать на тему "вот умру, поймете, как я был для вас важен" и тут эта мечта воплощается со всей наивной пубертатной силою.
Другая коннотация с заменой буквы а на о (Эрогон) имеет два толкования. С одной стороны это эро- "любовь, страсть" -гон "угол". То есть имя трактуется как "ставящий любовь во главу угла", иными словами "помешанный на страсти". В этом разрезе, "эрогон" — это синоним слова "подросток", понятый в контексте его гиперсексуальности. Не удивительно, что герой со всех сторон окружён женщинами: прынцэса Ария, прынцэса Насуада, даже дракон и та женского пола. При этом в фильме присутствует немало скрытых гомоэротичных моментов — возня братьев, отношения Эрагона со смазливым Муртагом, которые несколько раз визуально почти вырываются из дозволенных рамок отношений двух боевых товарищей. С другой стороны, Эрогон может быть истолкован посредством корня гония — "зарождение, произведение на свет, потомство", его можно трактовать как "рождённый на свет ради любви" или "производящий любовь". Если первая трактовка снова отсылает к "подростку", то вторая имеет мессианский оттенок, привкус христианства. Христос был любовью, а Эрогон — производящий любовь, то есть, чуть ли не Бог-Отец (кстати, имя автора — Христофор, что переводится как "несущий Христа"). Другое дело, что эро- это и древнегреческий бог Эрос, к концу эллинизма приобрётший ответственность именно за плотскую любовь. Двойственность толкования имени прозрачно намекает на то, что автор мечется между двумя трактовками Эроса — античной, в которой он имел значение всеобщей силы притяжения, и классической — легкомысленного похотливого ангелочка.
Наконец о третьей коннотации и говорить стыдно, так она очевидна — это пятый член в парадигматическом ряду "Aragon, Bragon, Cragon, Dragon, Eragon", то есть некто следующий за Драконом, может даже драконом управляющий. Плюс, E — это обозначение звука ми в современной системе нотации. Название ноты ми происходит от первых двух букв фразы "Mira gestorum" из слов молитвы к святому Иоанну (ср. фамилию автора, Паолини, отсылающую к другому апостолу, св. Павлу). Mira — это именительной падеж множественного числа от mirum — "чудо, диво", что подчёркивает, что Эрагон не просто так пришёл в мир, а чтобы творить чудеса посредством дракона (потому что сначала Dragon и лишь потом Eragon — следующая ступень, то есть Dragon — средство). В фильме на это особо делается упор — лишь в связке с драконом всадник становится способен к магии.
Имя учителя и наставника Эрагона — Бром. Бром дают солдатам, чтобы их меньше тянуло к женщинам. То есть задача Брома по отношению к Эрагону удерживать его в рамках здравого смысла, не позволять чувствам взять верх над разумом. Однако однажды он выполняет свою функцию прямо — когда Эрагон хочет ийти в замок спасать Арию, Бром вполне по своему медицинскому назначению пытается его остановить, охладить пыл, приглушить чувства, но терпит поражение, за что платит собственной жизнью. Кроме того, химическое вещество бром обладает красным цветом, так же как и меч, который Бром передаёт Эрагону. Интересно также, что исполняющий роль Брома Айронс своей фамилией намекает на ещё один элемент периодической системы Менделеева iron — "железо", которому сапфир (имя дракона — Сапфира) обязан своим голубым цветом.
Ария, потенциальная возлюбленная Эрагона (в блестящем исполнении невротичной Сиенны Гилори, отвечавшей во второй части "Резиденции зла" за сексуальность) своим именем отсылает с одной стороны к ариям, "высшей" расе фашисткой догматики, предкам современных народов, говорящих на индоарийских языках (хинди, непали, маратхи и прочие индийские языки, включая цыганский), с другой — к "арии" как композиции для солирующего голоса с инструментальным сопровождением. Слово "ария" происходит от air — "воздух". Таким образом, Ария символизирует воздушную стихию. Дракон Сапфира, огнедышащее существо, по логике олицетворяет стихию огня. Бром, будучи жидкостью, олицетворяет воду, Эрагон же, как крестьянский сын, олицетворяет землю, и как следствие должен землю наследовать (ср. с Эрогон в значении "производящий потомство через любовь" — как не кинь, а главный герой рассматривается главным образом как бык-производитель). Между Арией и Эрагоном стремительно возникает чувство. Однако развитие отношений идёт по странной спирали — она выступает героиней его подростковых снов, однако при встрече наяву чувственность в их отношениях пропадает, заменяясь заботой и товариществом. Даже на прощание они обмениваются лишь словами, избегая малейшего физического контакта. Стоит ещё раз вернуться к имени героини, "Ария". Вокальное искусство — искусство бестелесное, рождаемое лишь голосом, имеющее отношение к бессознательному (как и сны). Так что можно предположить, что физического контакта у них так и не случится и если Эрагон хочет найти себе партию и наследовать землю, то ему стоит обратить внимание на Насуаду, чорнокожую дочь Аджихада, украшенную актуальной модной стрижкой. Не нужно и говорить что в паре Ария/Насуада последняя олицетворяет упругую молодую плоть, в пику анемичной невротичной Арии.
Наконец, дракониха по имени Сапфира. Камень сапфир по мнению специалистов обладает целым веером романтических качеств, подходящих тёзке Арагорна — помогает сосредотачиваться, держит душу в чистоте, укрепляет верность и благоразумие, защищает человека от страха и вероломства и что самое главное — охлаждает страсть, что так необходимо в пубертатный период (может именно присутствие Сапфиры при сцене прощания Арии и Эрагона помогло им удержать себя в руках). В древние времена сапфир считался символом власти, верности, целомудрия и скромности — как раз тех вещей, которые украшают мужчину лучше любых бриллиантов. Наконец в центре креста короны Британской империи находится сапфир, да корону Российский империи украшают два сапфира, так что выбор имени вовсе не случаен. Голубой цвет сапфира определяет цвет глазок дракоши и оттенок её чешуи. Надо особо отметить, что Сапфира не чистый дракон. Вместо обычных для этих рептилий перепончатых крыльев, крылья Сапфиры имею вид птичьих. Птичьи крылья — это особенность грифонов, что в купе с орлиным профилем Сапфиры выдаёт в ней с потрохами гибридную форму. Так что правильней наверно стоило бы говорить грифодракон, что впрочем, не уменьшает её шарма. Сапфира — единственное украшение фильма.
Стоит упомянуть и о главе повстанцев, чорнокожем хлопце Аджихаде. Негры в фентези — за это отдельный респект автору экранизируемой новеллы. Имя Аджихад само говорит за себя. Джихад — это священная война; война, которую ведут повстанцы, так же священна. Интересно другое — отсылка к исламу заключена не только в имени Аджихада, но и его дочери, Насуады. Центральная группа звука легко трансформируется в Сауд, с последующей референцией к Саудовской Аравии, в которой расположена Мекка. Придумка с повстанцами скрытыми в горах, может быть понята как аллюзия на Хассана-и Саббаха, Горного старца, из Аламута посылавшего по всему исламскому миру ассассинов. Однако едва ли автора можно заподозрить в особой симпатии к исламу — христианских и толкинистских аллюзий у него также предостаточно. Стоит обратить внимание на другой фрагмент — прощаясь с отцом, Роран, "брат" Эрагона говорит ему "Благослови меня в путь", на что отец теряется, долго думает, а потом просто говорит "иди с миром". То есть имя гаранта благости так и не было произнесено! Автор ещё слишком юн, он боязливо относится к религии, поэтому старается не обидеть каждую. Самому же ему близки примитивные анимистические культы. Слово — это и есть предмет, узнай слово и обретёшь власть над вещами, — учит Эрагона Бром. Это и есть религиозная подоплёка новеллы. Выглядит очень смешно, чисто и наивно, особенно в контексте первоисточника — книг Толкина, в которых религиозная часть как раз очень продумана и доведена до определённого догматического совершенства и изящества.
Как я понял по открытому финалу, к фильм предполагается продолжение, в котором будет развита тема пубертатных фантазий автора. Наверняка всё закончится сценой бурного секса, которая будет символизировать инициацию Эрагона и его протагониста, Кристофера Паолини. Будет ли эта сцена с участием Сиенны Гилори, дракона или симпатичной негритянки — не важно, главное чтобы она была. Желание загадывал Нгоо.
пысы — кстати вот что ещё было бы интересно — сравнить Кристофера Робина и Кристофера Паолини. Их функции и манеры действия очень похожи. Оба придумывают для игрушечных выдуманных существ страну, и играя — учатся и взрослеют. Возможно, кто-нибудь когда-нибудь найдёт конкретные параллели между Сказочным лесом и Алагезией, Пятачком и Сапфирой, Кроликом и Бромом, или выяснит, что Кристофер Паолини списан с Кристофера Робина. Жалко, что это буду не я:(.
Любой фильм для юношества должен чему-то учить — таковы условия Большой Игры. Если его автором является взрослый человек, то учить юношей фильм должен тому, чего хотят от него взрослые. Если же автором фильма является ребенок, как в случае с “Эрагоном”, то наоборот тому, чего дети хотят от взрослых. И не говорите, что “Властелин колец” ничему и никого не учит. Профессор Толкин писал его вовсе не для вас, о мои любимые бандерлоги, а для тех, кто придут в этот мир после нашей смерти и не оставит в нем и камня на камне.
Чему же учит нас этот познавательный фильм? Думаете, как ебать драконов? Нет, ничего подобного. Для этого есть франчиза “Шрек” — искать специалистов для мастер-классов нужно именно там. Быть может, как найти язык с противоположным полом? Тоже нифига. Скорее, наоборот. Фильм прекрасно показывает, что при наличии даже телепатического контакта понять хрупкую и ранимую женскую психику не сможет даже тот, чей приход был предсказан в древних манускриптах. Про что же это кино? Наверное, про байкеров и террористов. Если бы я не знал, что Кристофер Паолини — 18-летиний пацан, а Стефен Фангмейер — техасский фашист, то решил бы, что имею дело с новой работой команды каких-нибудь “шестидесятников”, которые до сих пор жгут военные билеты и говорят о том, что Буш в Ираке — это атака клонов. Философия у фильма очень подходящая. “Парень! Тебя скоро призовут в армию, но сейчас у тебя есть выбор. Пойти как последний лох под ружье или же взять свой любимый байк и свалить в подполье. Во втором случае ты будешь всю жизнь гонять по пыльным дорогам Техаса, но зато однажды встретишь в придорожном сортире Буша и запиздишь его. Почему? Да потому что ты — Chosen One! ”
Вы уже поняли, что говорить про фильм Фангмейера мне совершенно не хочется. Хуже его только “Бесконечная история 2” и “Бесконечная история 3”. Давайте лучше поговорим про поколение Кристофера Паолини. Про тех молодых людей с пламенным взором и дюралевой финкой в кармане, которые выросли на первой трилогии Джорджа Лукаса и теперь прекрасно знают, что Империя — сакс, а Повстанцы — рулез. Вы думаете им свойственно имперское мышление? Хуй.
Один парень написал фанфик к "Властелину колец" Толкиена, а куча других парней, повзрослее, сняла по этому сюжету фанфик к "Властелину колец" 
