В главных ролях: Джеймс Фокс, Мик Джаггер, Анита Палленберг. В ролях: Мишель Бретон, Энн Сидни, Джон Биндон, Стэнли Медоуз, Аллан Катбертсон.
Интересные факты о фильме:
На тестовом просмотре в Санта-Монике жену одного из исполнительных продюсеров Warner Brothers вырвало. Ей и прочим зрителям предложили денежную компенсацию за моральный ущерб.
Некоторые эротические сцены в фильме были столь откровенны, что студия, занимавшаяся проявкой, предложила авторам вместо того, чтобы тратить деньги и время на проявку, воспользоваться молотком и зубилом и уничтожить киногада в зародыше, — все равно ему не видать экрана.
Женские роли хотели предложить Тьюзди Уэлд и Мие Фэрроу, но те накануне съемок слегли в больничку.
В целях подготовки к роли, Дональд Кэммелл устроил Джеймсу Фоксу совместное времяпревождение с реальными бандитами из Восточного Лондона.
После тестового просмотра фильм был трижды перемонтирован.
Авторы фильма вдохновлялись творчеством Хорхе Луиса Борхеса.
Сцены секса между Анитой Палленберг и Миком Джаггером ужасно расстроили гитариста из "Роллинг Стоунз" Кита Ричардса, который в то время был ее любовником. Он прятался за декорациями и скрежетал зубами от злости. Он разозлился настолько, что отказался записывать для фильма песню "Memo from Turner", — его в группе заменил Рай Кудер.
Оригинальным названием фильма было "The Liars", которое потом превратилось в "The Performers", и только потом уж приобрело окончательный вид.Версия для печати
Фильм во всех отношениях удивительный. Во-первых, это странный, прежде невиданный гибрид британского криминального фильма (в духе "Point Blank" или "Get Carter") c сюрреалистическим психотрипом, который выглядит гораздо более впечатляющим и завораживающим, нежели, к примеру, поделки Роджера Кормана (см. фильм "Trip", снятый в том же 1967 году). "Перфоманс" был практически готов в 1967 году, но два года дистрибьютор фильма "Warner Bros." не знал, куда его пристроить, поскольку на тестовом показе благопристойная публика получила эстетический шок и вышла из кинозала в состоянии грогги.
Бэдтриповый фильм, снятый в разгар психоделической революции, насквозь пронизан декадентскими настроениями, весьма принципиальными для всего творчества Николаса Роуга. В 1970 году, когда все-таки состоялась премьера "Перфоманса", жесткий, энергичный, депрессивный фильм с дурным финалом оказался гораздо более актуальным, чем если бы он вышел в жизнерадостном 1968 году. Картина моментально приобрела статус культовой, – конечно, не в последнюю очередь за счет участия в картине Мика Джаггера.
Что еще примечательно: фильм стал режиссерским дебютом Николаса Роуга (его соавтором стал Дональд Кэммелл, написавший сценарий). Роуг, по профессии оператор, работал оператором и на "Перфомансе". Послужной список Роуга-оператора, не слишком велик, но чрезвычайно разнообразен. Готическая "Маска красной смерти" Кормана; довольно знаковая для английского кино 60-х "Петулия" Лестера; наконец, два больших масштабных проекта сэра Дэвида Лина: "Лоуренс Аравийский" (2-й ассистент оператора) и "Доктор Живаго" (был уволен с поста главного оператора). Роуг даже поплескался во французской "новой волне", поработав с Трюффо над "451 по Фаренгейту". Цветовая палитра "Перфоманса" ярка, сочна, томна и приторна. Из мира больших денег, "цивильных" и "правильных" людей, рэкетир Чэзз попадает в мир богемы. То есть, он в буквальном, а не фигуральном смысле залегает на дно. Спасая свою жизнь, он снимает комнату в подвале небольшого особнячка, где живут в разврате и наркотических излишествах бывшая звезда рок-н-ролла Тёрнер и две его любовницы-лесбиянки. Тёрнер печален. Много лет назад он "потерял своего демона". Он собирался выставить Чэзза вон, но неожиданно уловил исходящую от него опасность. Он счел, что демоны, овладевающие Чэззом, приведут к нему его собственного демона. А может, он просто хотел разнообразия, пугающих противоречий, которые способны подпитать его энергией. За несколько дней, проведенных в подвале в ожидании нового паспорта и бегства в Америку, Чэзз в свою очередь, тоже кое-что обретет. Их обоих мучает проблема самоидентификации, но нельзя сказать, что они четко осознают потребность эту проблему как-то разрешить.
В фильме имеется туманная аллюзия на бергмановскую "Персону". "Перфоманс" или "представление" — суть деятельность "персоны". За несколько секунд до потрясающего финала Чэзз прощается с Тёрнером. Тёрнер просит его остаться. Чэзз отказывается. Тёрнер говорит, что тогда пойдет вместе с ним. "Ты не знаешь, куда я иду", – говорит Чэзз. "Я знаю", – капризно возражает Тёрнер. Потом всматривается в лицо Чэзза, и его пронизывает страх абсолютного понимания. "Я не знаю", — говорит Тёрнер. "Ты знаешь", — говорит Чэзз. На одном из заключительных кадров в отъезжающем автомобиле вместо лица Чэзза мелькнет лицо Тёрнера (не волнуйтесь, это не спойлер – там, в финале, фича в другом).
Также есть примечательная сцена, в которой Фербер, любовница Тёрнера, попытается пробудить в подсознании Чэзза, закинутого каким-то ядреным мухомором, женскую часть его психики.
Психологические игры, которые ведут Кэммелл с Роугом, достаточно невнятны, да и слава Богу: фильм приобретает эзотерическую загадочность и приятственную мрачность; интригующее путешествие по порочному сознанию проходит в сумерках и без проводника.
Весьма загадочное кино, балансирующее на стыке целого ряда жанров, но так ни в одну из сторон и не свесившееся.
Простой лондонский гангстер Чез (Джеймс Фокс) работает на простого лондонского крёстного отца – пиздит, кого надо, сжигает машины должников, припугивает свидетелей. Однажды "папа" поручает ему разгромить магазинчик конкурента, которого "фирма" хочет поглотить. Всё бы ничего, да оказывается, что этот конкурент – давний знакомый Чеза, с которым у него какие-то там счёты. Этот знакомый, в конце концов, присоединяется к "папиной фирме", а личные счёты Чеза, к которым теперь добавился разгромленный магазинчик, так никуда и не делись. В общем, знакомый приходит к Чезу домой, устраивает у него в квартиру Киргизию – хуже вувузел, и пиздит его самого, пока Чез не достаёт из-под тумбочки волыну. Один выстрел – и нету знакомого. А вместе с ним и всей чезовой жизни.
Чез красит волосы в радикальный красный цвет, достаёт из загашника пачку денег, и рулит на вокзал. Сидя в какой-то привокзальной кафешке, Чез случайно подслушивает разговор молодого музыканта со своей мамой, из которого понимает, что этот музыкант съехал с квартиры, тихой, подвальной комнаты, которую он снимал за 41 фунт в неделю, и пообещал найти другого жильца на своё место, да так и не нашёл. Чез подхватывает свой немногочисленный скарб, и едет по услышанному адресу.
Это всё, так сказать, сет-ап. А вот дальше начинается, так сказать, представление. На квартире Чеза подстерегает блондинка в халате, брюнетка, похожая на мальчика, и Мик Джаггер, которого все называют свихнувшейся звездой рок-н-ролла по имени Тёрнер.
В самом деле, трудно отделаться от ощущения, что именно этой картиной вдохновлялся Гай Риччи, когда писал своего "Рок-н-рольщика". Энергетически заряженный гангстерский мир, и простой парень, помешанный на гитарах и наркотиках, который ставит эту реальность с ног на голову. Впрочем, сюжетно между картинами, конечно, нет ничего общего. Фильм Каммеля и Ройга, собственно, вообще лишён сюжета, как какого-то целостного образования. Вся картина – от первого кадра до последнего – построена на мощной, брызжущей с экрана сексуальности. Когда Фокс и Джагер находятся в кадре, между ними возникает такое электричество, что искры летят во все стороны. У зрителя складывается ощущение, что как только в съёмочном павильоне прозвучит слово "Снято", герои немедленно кинутся друг другу в объятья, и начнут ебаться прямо здесь, при съёмочной группе. Признаться, когда Чез в фильме трахался с девочкой-мальчиком, я поначалу решил, что это он с Миком Джаггером зажигает (у них с девочкой похожие причёски), только по разговору о маленьких сиськах догадался, что нет. (И почему интересно? Что, у Мика Джаггера не может быть маленьких сисек? Маленьких аккуратненьких девчоночьих сисечек? Неужели у Мика Джаггера настоящее вымя?)
Концовку я не понял, потому и спойлить не буду. В общем, это выглядело для меня, как апология взросления – мол, игры закончились, начались суровые будни. И рок-н-рольщик должен понимать, что он не гангстер, а летать бабочкой вокруг огня никогда ещё не было безопасно. В этом плане, картина Гая Риччи, конечно, человечнее – в ней музыкант по умолчанию сильнее громилы. Но верю я почему-то Каммелю и Ройгу. Хотя бы потому, что в их фильме снялся риал рок-н-ролла. Кто, чёрт возьми, скажет мне, что Мик Джаггер – это не риал рок-н-ролла, пусть бросит в себя камень.
Психоделический фильм 1968 года — типичное свидетельство эпохи, бля, — вышел на экраны в 1970 году. Однозначно лучше, чем "Трип", чем-то лучше, чем-то хуже, "Беспечного ездока", но однозначно проигрывает "Космической одиссее 2001" года, напоминающей по структуре лучшие песни лучших коллективов лучшего музыкального направления всех времен и народов — психоделического рока конца 60-х.
Фильм о том, как типичный лондонский браток-дэнди (Джеймс Фокс), настоящий мужик, с хорошим вкусом, аккуратный, дисциплинированный, скрываясь, как от полиции, так и от банды, на которую пахал, вынужден скрываться в пошло расфуфыренном притоне неидентифицируемого по половому признаку наркомана-хиппаря (Мик Джаггер, загримированный под самое отвратительное существо во Вселенной, какое только можно представить — эдакий гибрид Майкла Джексона поздних лет и популярного российского пидораса Сергея Зверева). Унисексуальный наркоман-хиппарь — бывший известный певец, живущий с двумя лесбами (одна из них — красавица Анита Палленберг, подружка Кита Ричарда, гитариста "Роллинг Стоунз"). Из-за того, что он исповедует крайний гедонизм, он уже не способен на творчество. Он полная противоположность персонажа Фокса. И вот эти две противоположности, путем воздействия друг на друга, катализированного поеданием мухоморов и шаманскими танцами с лампой дневного света, разидентифицировались и... черт его знает что произошло в итоге, не понял: Джеймс Фокс завалил Мика Джаггера, внешне превратившись в него (хотя труп не изменился и лежал в шкафу, словно престиж), причем бандиты, везя Джеймса Фокса на убой, все равно видят в нем Джеймса Фокса, а не Мика Джаггера, как мы.
Такие вот тупые и вульгарные претенциозно-ученические метафорика и аллегорика в этом фильме. Как и монтаж в первой -лучшей, интереснейшей, со множеством неожиданных находок и сбоев шаблона — части фильма, кстати. Во второй — скучной, наркоманской, пошло-претенциозной — нормальный монтаж. Зато операторская работа сорежиссера Николаса Роуга — высший пилотаж.
Бэдтриповый фильм, снятый в разгар психоделической революции, насквозь пронизан декадентскими настроениями, весьма принципиальными для всего творчества Николаса Роуга. В 1970 году, когда все-таки состоялась премьера "Перфоманса", жесткий, энергичный, депрессивный фильм с дурным финалом оказался гораздо более актуальным, чем если бы он вышел в жизнерадостном 1968 году. Картина моментально приобрела статус культовой, – конечно, не в последнюю очередь за счет участия в картине Мика Джаггера. 
Что еще примечательно: фильм стал режиссерским дебютом Николаса Роуга (его соавтором стал Дональд Кэммелл, написавший сценарий). Роуг, по профессии оператор, работал оператором и на "Перфомансе". Послужной список Роуга-оператора, не слишком велик, но чрезвычайно разнообразен. Готическая "Маска красной смерти" Кормана; довольно знаковая для английского кино 60-х "Петулия" Лестера; наконец, два больших масштабных проекта сэра Дэвида Лина: "Лоуренс Аравийский" (2-й ассистент оператора) и 
В фильме имеется туманная аллюзия на бергмановскую 
