Режиссер:
Микеланджело Антониони. Сценарий: Марк Пиплоу, Питер Уоллен, Микеланджело Антониони (по рассказу Марка Пиплоу "Фатальный выход"), Оператор: Лючано Товоли, Композитор: Иван Вандор, Продюсер: Карло Понти.
В главных ролях: Джек Николсон, Мария Шнайдер. В ролях: Дженни Ранэйкр, Иэн Хендри, Стивен Беркофф, Амбруаз Биа, Хосе Мария Каффарель.
Награды: Bodil Awards — лучший иностранный фильм. Синдикат итальянских киножурналистов — лучший режиссер, лучший оператор. Sant Jordi Awards — лучший иностранный актер (Дж.Николсон)..
Интересные факты о фильме:
Видеоправа на фильм приобрел Джек Николсон, считавший картину одной из своих главных удач.Версия для печати
Бывают фильмы, которые смотреть, в общем-то, не слишком интересно, но в конце происходит что-то вроде вспышки, озаряющей картину в целом... и вот только тогда, во время финальных титров, ты понимаешь, что посмотрел действительно крутой фильм. Таким фильмом стал для меня фильм Антониони "Профессия: репортер", виденный мной и ранее — пару лет назад. Тогда, помню, я заснул где-то на середине... Помню также, что тогда меня поразило только одно. То, как мастерски Антониони передал на экране убожество дешевого африканского отеля — эти синие стены, эти жуки, ползающие по проводу настенной лампы, бухло на прикроватном столике, потная духота (это мне сильно напомнило мои визиты в Дели (Мейн Базар) и Калькутту). А потом герой поехал в Европу, стал встречаться с какими-то торговцами оружием... Всё это было настолько скучно, что я уснул. Ко счастью, фильм заказали в Разделочную, и мне пришлось на сей раз отсмотреть его от начала до конца. Чему я очень рад.
Итак, "Профессия — репортер". Триллер, превращенный с легкой руки Микеланджело Антониони в роуд-муви с поистине магическим финалом... впрочем, о финале фильма – в финале рецензии.
Начинается же картина с того, что лондонский журналист Локк, делающий в северной Африке серию репортажей о каких-то местных оппозиционерах, прячущихся в пустыне, терпит неудачу и возвращается в свой захудалый отельчик. Тут он обнаруживает, что его сосед, европеец Робертсон, с которым он познакомился накануне, – мертв. Пристально вглядевшись в лицо покойника, а затем тщательно изучив фотографию в его паспорте, Локк находит, что внешне Робертсон весьма похож на него, Локка.
Локк переклеивает фотографии в паспортах и превращается в Робертсона. Вооружившись записной книжкой Робертсона, Локк отправляется в Европу и следует по "явкам", указанным в книжке. Выясняется, что Робертсон связан с африканскими оппозиционерами: он добывал им оружие.
В фильме есть ключевой момент, после которого "Профессия: репортер" превращается в антониониевское же "Приключение" (кстати, сценаристы "Репортера" Марк Пиплоу и Питер Уоллен не скрывали, что вдохновлялись "Приключением", — получается удивительная штука: возможно, сам того не желая, Антониони пошел по своим собственным следам, которые уплотнили и утоптали специально для него другие люди). Локк едет в Барселону на вторую встречу с подельниками Робертсона и выясняет, что там его (Робертсона) уже разыскивает его (Локка) продюсер. Это известие заставляет Локка-Робертсона бежать и от подельников Робертсона, и от подельников Локка. Он начинает двигаться по обозначенному в записной книжке маршруту, но – как бы вдоль, по обочине, избегая встреч с кем бы то ни было. У него появляется случайная попутчица – безымянная молодая туристка (в титрах обозначенная как Girl), изучающая в Испании архитектуру. Фильм превращается в типичное роуд-муви, состоящее из блужданий, долгих разговоров, наблюдений за окружающей средой, воспоминаний о паскудной прошлой жизни. Секрет любого роуд-муви заключается в том, что герой-эскапист совершает бегство от привычной ему, утомительной жизни, окончательно лишившейся в его глазах смысла, в другую, прежде неведомую жизнь, занимая в этой другой жизни позицию стороннего наблюдателя. Он пытается постичь смысл жизни как таковой со своих отстраненных высот, но как только он решает принять в этой жизни непосредственное участие, то…
Однако я слегка отвлекся. Итак, в какой-то момент фильм превращается в антониониевское "Приключение", хитроумный сюжет которого основан на том, что герои, отправившиеся в приключение, где-то к середине фильма забывают о том, что отправились в приключение, после чего сюжет начинает двигаться совершенно в перпендикулярном направлении. Нечто похожее происходит в "Профессии: репортер". Поначалу зритель убежден, что амбициозный Локк, потерпевший неудачу в одном деле, впутывается в рискованную авантюру, чтобы добиться успеха в другом, причем гораздо более интересном деле. Так вроде бы и происходит: Локк ловко включается в жизнь Робертсона. Но вот он, в очередной раз следуя записям в книжке Робертсона, приезжает в Барселону. И тут оказывается, что никакой репортаж он делать на самом деле не намерен – коли уж бежит от своего продюсера как от огня. Примерно в этот же момент Локк теряет интерес и к персоне Робертсона. Ему нужен лишь его паспорт (он хочет быть Робертсоном только для того, чтобы никогда более не быть Локком). Однако подружка настойчиво призывает Локка действовать так, как действовал бы настоящий Робертсон... И Локк обреченно соглашается. Вместо амбициозного журналиста мы видим размазню. Вот какая происходит подмена. То есть, подобно второстепенным персонажам фильма, совершающим по ходу развития сюжета открытие, что Локк выдает себя за Робертсона, зритель тоже делает свои любопытные открытия.
Если неудача Локка, которую Антониони показывает в начале картины, легко можно счесть за случайность, то со временем зритель начинает укрепляться в мнении насчет того, что Локк – полная заурядность, плохой журналист и слабовольный человек, хронически обреченный на неудачу (а точнее говоря, это обычный человек. Мы на Экранке.ру сравниваем "Репортера" с "Неизвестным", и лично мне герой Николсона гораздо ближе и симпатичней непробиваемого героя голливудского боевика в исполнении Лиама Нисона). Особенно укрепляет зрителя в этом мнении жена Локка, – надо заметить, тоже крайне занятный персонаж. Она-то точно знает, что Локк из себя представляет (и она никогда не стеснялась высказывать это ему в лицо). Сейчас у жены Локка — новый любимый мужчина, прекрасная новая жизнь. Локк забыт. Но как только неудачник Локк исчезает с ее поля зрения и при странных обстоятельствах умирает в Африке, он сразу приобретает для нее гораздо большее значение. Может быть, его смерть была неслучайной? Может, она была героической? Может быть, он вовсе не такой лузер, каким она его всегда считала? Она начинает искать Робертсона, поскольку тот был последним человеком, который видел Локка...
Она бежит за Робертсоном-Локком, а Локк изо всех сил бежит от нее. Конечно, ему не убежать. Ведь он неудачник.
По мере того как Локк постепенно превращается в обыкновенного заурядного человека, детективно-триллерообразный фильм Антониони превращается в психологическую драму в форме роуд-муви. У главного героя этой драмы свои тараканы и страхи, слабо связанные со страхами, которые, вероятно, испытывал Робертсон – герой совершенно иного сюжета, совершенно иного жанра и даже как будто совершенно другого фильма.
В конце картины все линии сойдутся в одной точке: "Робертсона" найдут все, кто его искал. И в то же мгновение мир потеряет Локка. Финал сделан блестяще. Хотя сам по себе фильм довольно скучноват, финал возносит его на невероятную высоту.
Girl настаивает, чтобы Локк отметился на очередной явке, и тот, махнув на все рукой, покорно идет на заклание – подобно К. в "Процессе" Кафки. В гостинице, возле стойки, он называет свою фамилию (Робертсон) и тянется за документами. Портье сообщает, что номер уже зарезервирован на имя миссис Робертсон и что ему (портье) достаточно и одного паспорта.
Откуда у девушки паспорт на имя миссис Робертсон? (Впрочем, ответ на этот вопрос уже не имеет никакого значения).
Девушка находится в номере. Локк понимает, что девушка как-то связана либо с теми, либо с этими, и что сейчас, скорее всего, "его будут убивать". Локк заваливается на кровать и рассказывает девушке историю про слепого, который прозрел и жизнь показалась ему настолько уродливой штукой, что он покончил жизнь самоубийством. Сейчас в какой-то мере Локк подготавливает собственное самоубийство. При этом он не хочет, чтобы его смерть видела девушка. Он велит ей уйти, но не объясняет причин. Та легко соглашается и уходит.
И вот тут будет Тот Самый Гениальный Долгий План. Камера занимает позицию у стены и начинает очень медленно двигаться к окну. Локк, безвольно лежащий на кровати, поначалу попадает в поле зрения камеры, но потом остается за кадром. Зато становится лучше видно улицу (камера все время продолжает медленно двигаться вперед). Приезжает тачка, оттуда выходят два мужика, перекидываются какими-то словами с Девушкой (ага, все-таки она не ушла!). Потом один из мужиков заходит в гостиницу, заходит в номер, слышится какая-то возня. К этому времени камера приблизилась вплотную к окну, и зрителю не видно, что происходит в номере.
Примечание: шесть лет назад, перед походом в кино на "Войну миров" Спилберга, я фантазировал на тему "как надо делать правильную экранизацию данного романа Уэллса". В частности, я предположил, что если повествование ведется от первого лица, то камера должна быть субъективной. Поэтому многие чудовищные вещи должны оставаться за кадром, обозначая себя только звуком и тем самым нагнетая напряжение. Самое интересное, что в фильме Спилберга в "подвальной сцене" примерно так и происходит: на тридцать секунд гаснет свет и из разных динамиков поочередно слышится жуткий скрежет. Но оказывается, что такую штуку провернул в своем фильме еще Антониони! Очень жаль, что в ту пору не было DTS.
Потом мужик выходит из гостиницы, садится в тачку. Девушка подходит к старику, сидящему возле стены противоположного дома, о чем-то с ним говорит. Приезжают полицейские, просят разойтись. Приезжает жена Локка… Этот совершенно гипнотический план меняется. Теперь нам виден мертвый Локк в окружении полицейских и жены Локка, которая, к слову, уже давно выяснила, что Локк жив и выдает себя за Робертсона.
"Вы узнаёте его?" – спрашивает полицейский, показывая на труп. "Нет, не узнаю", — отвечает жена Локка. Конечно, она его не узнаёт. Ведь это не Робертсон. Но это и не Локк. Это Локк, каким она его никогда не знала и теперь уже никогда не узнает, никогда не сможет обнять его и поцеловать в расчете на взаимность. Это героический Локк, вдруг ввязавшийся в серьезную, рискованную авантюру на свой страх и риск и погибший на боевом посту во время подготовки суперрепортажа.
То есть, Локку действительно удалось занять чужое место. Казусный хэппи-енд. Субъективный хэппи-енд.
P.S. Похожие штуки мы находим в фильме Антониони "Фотоувеличение" (например, мимы играют в теннис воображаемыми ракетками и воображаемым мячом, но главный герой — а вместе с ним и зритель — в какой-то момент действительно начинает слышать удары мяча о корт). Но "Фотоувеличение" — это, так сказать, калейдоскоп аттракционов, сборник сцен-отпечатков изменчивой реальности. В отличие от "Фотоувеличения", "Профессия: репортер" обладает психологической глубиной, он более четок и ясен (но, по той же причине, и менее обаятелен).
Если я вам начну пересказывать сюжет этого фильма, вы, неровен час, можете подумать, что "в этом что-то есть". Именно поэтому я не буду говорить о том, на чём там всё построено: это не имеет никакого значения. Я расскажу вам о своём впечатлении от фильма, чтобы вы поняли, что он собой на самом деле представляет.
"Пассажир" является ярчайшим примером того, что Джармуш хотел (хотя, по-моему, не так чтоб очень сумел) обстебать в своих "Пределах контроля". Псевдо-экзистенциальное роуд-муви с убогой шпионско-детективной подложкой и ебанутейшими диалогами ни о чём. Большую часть фильма на экране не происходит ничего. Когда что-то вдруг начинает происходить, возникает примерно такое же ощущение, какое было у меня при просмотре третьих "Пиратов карибского моря" — как будто сценарий писало десять человек, и они даже не знали о существовании друг друга. В фильме всего две сюжетные линии, и они поданы так аляповато, с какими-то наложениями, ненужными флеш-беками, как будто кто-то уже написал первую половину сценария, и исправить там что-то было нельзя, и теперь надо было в более позднюю часть вставлять объяснения про более раннюю часть.
При всём при этом, повторюсь, сюжета в фильме толком нет. Большую часть событий, происходящих в фильме, вообще можно было бы оттуда выкинуть безо всякого ущерба для картины, потому что они в основной своей массе никак не раскрывают центральную идею: жизнь человека, который полностью вытер своё прошлое, и под новым именем пытается теперь делать всё по-другому, стать кем-то другим. Идея, мягко говоря, несколько банальна, но в шестидесятые-семидесятые многие было озабочены этим сюжетом. При этом, мне совершенно непонятно, зачем снимать ещё один фильм в ту же копилку, если до тебя это уже сделали мульён раз. Не так давно, например, с лёгкой руки Мор я прошёлся по творчеству Тэсигахары, и вот у него есть такой фильм по мотивам Кобо Абэ — "Чужое лицо". Совершенно другая фабула, но та же идея, как человек меняет личину в попытке убежать от самого себя. Полная хуйня, надо сказать, получилась у Тэсигахары, но она оказалась и то интереснее, чем этот ваш Антониони.
Это моя третья картина итальянского мэрта, и третье ощущение двух часов потерянного времени.
Фильм о растерянности перед жизнью, о кризисе среднего возраста и желании, но неумении воспользоваться предоставленным шансом. Полная беспомощность в управлении собственной жизнью у героя Николсона вызывает раздражение, но вначале скрашивается видами пустыни, затем — зданиями Гауди, а после охватывает зрителя целиком. Но, в конце концов, чтобы вызывать ненависть, можно использовать и менее мучительные способы. История о кризисе прикрыта оболочкой детектива, которая является обманкой, — Антониони больше интересует безвременное, зависшее в душном воздухе странствование не имеющего ориентиров героя. Ему все равно, что делать, все равно, куда ехать. Движение останавливается, толком не начавшись, разваливается, словно куча рыхлой земли. Репортер хотел стать кем-то еще — и позаимствовал паспорт и чужую записную книжку, он сделал шаг на чужую территорию, но новая личность была отторгнута. Со своим именем или с чужим — он остается никем.
В "Професии-репортер" есть один гениальный момент. Герой Николсона сидит в пустыне, он зол, пинает машину, как будто это может помочь, а мимо внезапно и грациозно, спокойно проплывает местный житель на верблюде. Верблюд гордо и неземно двигается мимо неуместного и жалкого белого, сидящий на животном даже не удостаивает вниманием потерявшегося репортера. Очень красиво, словно столкновение инопланетных существ. Во всем остальном "Профессия-репортер" вызвала у меня плохо контролируемое негодование. Мы с Нгоо даже задумались о том, что если Голливуд начинает снимать про то, как один человек получает паспорт другого, то выходит что-то в духе "Неизвестного", а если тот же сюжет попадает в руки маститого кинорежиссера, мы получаем "Профессию-репортер". И я не думаю, что это всегда говорит в пользу второго варианта.
Интересно, что на фоне уставшего героя Николсона особенное раздражение вызывает активность его молодящейся жены, которая усердно идет по следам сбежавшего мужа. Однако хороша рифма начала и концовки. Вначале репортер находит мертвого мужчину в номере, в конце сам оказывается на месте обнаруженного в беззвестном отеле трупа.
Если неудача Локка, которую Антониони показывает в начале картины, легко можно счесть за случайность, то со временем зритель начинает укрепляться в мнении насчет того, что Локк – полная заурядность, плохой журналист и слабовольный человек, хронически обреченный на неудачу (а точнее говоря, это обычный человек. Мы на Экранке.ру сравниваем "Репортера" с 
И вот тут будет Тот Самый Гениальный Долгий План. Камера занимает позицию у стены и начинает очень медленно двигаться к окну. Локк, безвольно лежащий на кровати, поначалу попадает в поле зрения камеры, но потом остается за кадром. Зато становится лучше видно улицу (камера все время продолжает медленно двигаться вперед). Приезжает тачка, оттуда выходят два мужика, перекидываются какими-то словами с Девушкой (ага, все-таки она не ушла!). Потом один из мужиков заходит в гостиницу, заходит в номер, слышится какая-то возня. К этому времени камера приблизилась вплотную к окну, и зрителю не видно, что происходит в номере. 
