Действие фильма происходит в течение суток. Немая девушка смотрит кинофильм. На дворе – 1916 год, так что кино – немое. Во время сеанса происходит убийство.
Немота людей в фильме – немая девушка смотрит этот фильм – зрители молчат – некому сказать, кто убийца. Всё это предпосылки, зловещие символы.
В небольшом американском городке орудует маньяк. Он убивает женщин с увечьями. Одной из потенциальных жертв может стать немая девушка. Она – служанка властной, но немощной барыни. Девушка возвращается с киносеанса.
И вот расклад: большой дом на отшибе, кухарка, сиделка, немая девушка, усталая и беспомощная старуха, ее неродной сын, ее родной сын, приехавший накануне. И ощущение того, что скоро произойдет еще одно убийство. Причем, скорее всего, будет убита немая девушка, так как она – "калека".
При этом, в фильме много и охотно болтают, как и во всех фильмах 30-40х годов, – ведь кинопроизводители только-только справились со страхом перед звуковым кино. "Винтовая лестница" считается классическим фильмом в стиле "нуар", но, как и "Газовый свет" Кьюкора, как и "Ребекка" Хичкока, скорее, относится к "готическому стилю". Проблема в том, что "нуар" традиционно определяется как стиль, а "готика" всегда считалась поджанром "хоррора". Но готичность немыслима без густых, глубоких теней, наводящих тоскливое подозрение и отчасти страх.
Роберт Сьодмак использует приёмы нуара, чтобы создать ощущение тьмы, сгущающейся над своей героиней. Но в то же время он идёт гораздо дальше. Его фильм – промежуточная фаза между классическими триллерами и чем-то новым. В "Винтовой лестнице" зрителя преследует сверхкрупный план глаз убийцы. Эти глаза наблюдают за жертвой. Подобные сверхпланы ломают привычную композицию триллеров, превращают обыкновенный триллер как бы в "психологический триллер", поскольку максимально пытаются сблизить душу зрителя с душой извращенного героя-убийцы.
Кстати, глаза убийцы в "Винтовой лестнице" – это глаза Сьодмака. Не правда ли, это очень напоминает "камео" Дарио Ардженто, ведь руки маньяков в его фильмах – это всегда его руки.