Мор:
Рецензия на фильм "BBC: Загадки Иеронима Босха"
Исследователь Николас Баум, словно детектив, пытается разобраться в загадочной живописи Босха, для чего посещает его родной городок Хертогенбос, плавает по каналам, ходит по почти не изменившейся с тех пор рыночной площади и изучает устав христианского братства, чьим членом являлся ван Акен (Босх). Учитывая, что завораживающая и устрашающая живопись Босха сопротивляется современным трактовкам, а ни дневников, ни заметок, ни других документальных свидетельств о замыслах работ Босх не оставил, людям остается только гадать, что же художник имел в виду. Существует гипотеза об алхимических символах, о еретическом происхождении нарисованного, о том, что Босх был сюрреалистом 15 века. На мой взгляд, все эти гипотезы не выдерживают критики. Не согласен с ними и Баум — он подчеркивает, что самые странные работы Босха создавались для церкви, кроме того он был благочестивым членом братства, обладающего дополнительно своим суровым уставом.
Мне казалось, что живопись Босха полна аллегориями, о которых писал Хейзинга. Мы их просто не считываем из-за разницы мировоззрений и отсутствия знаний о средневековье, потому и воспринимаем картины как сюрреалистические образы. На деле художники того времени были донельзя буквальны. Вот что писал о символизме и аллегориях Хейзинга в "Осени средневековья":
"Таким же образом башмаки становятся заботливостью и прилежанием, чулки — терпением, подвязки — решительностью, сорочка — беспорочностью, корсаж — целомудрием. Бесспорно, однако, что даже в своем наиболее пошлом выражении символика и аллегория обладали для средневекового восприятия более живой эмоциональной окраской, чем мы это себе представляем. Символическое уподобление и образные персонажи были настолько в ходу, что чуть ли не каждая мысль сама по себе могла стать "персонажем", обрести сценическое воплощение. Любая идея видится как некое существо, каждое свойство — как нечто самостоятельное; и в качестве таковых — в глазах людей, наделенных воображением, — они тотчас же персонифицируются. (...)
Здесь вновь вспоминаются аллегорические персонажи из Романа о розе. Мы не можем без усилий представить себе что-то определенное, читая о Bel-Accueil, Doulce-Mercy, Humble-Requeste [Радушном Приеме, Милосердии, Смиренной Просьбе]. Для современников же они были облеченной в живую форму, расцвеченной страстями действительностью, преспокойно ставившей их в один ряд с такими отвлеченными понятиями, воплотившимися в образы римских божеств, как Pavor и Pallor, Concordia [Трепет и Страх, Согласие] и т.д. "
Баум, как ни странно, придерживается той же самой версии. Подчиняясь принципу бритвы Оккама, он отрицает слишком витиеватые трактовки и к концу фильма находит большинство из нарисованного... в Библии. Практически один в один. Скажем, вот этот фрагмент картины об искушении Св.Антония слово в слово передает пассаж из Библии:
Следить за изысканиями Баума весьма интересно — дотошный старик залезает в архивы и читает Писание, уверенный в том, что разгадка проста. Не все образы ему удается истрактовать, но поверить в его теорию очень легко — она лишена романтизации и излишнего черного флера. Впрочем, отрицать буйную фантазию Босха и списывать все на библейские тексты было бы неправильно.
Вот этот фрагмент по мнению Баума — порицание полифонической музыки в церкви как сатанинского занятия, о чем было написано в уставе братства:
В общем, нормальное документальное кино. Смотрится как детектив, но без погонь, перестрелок и роковых женщин.
Ну а это вдогонку от нашего читателя, чтобы не казаться слишком серьезными:
SUFFER, BITCH. Думаю, Босх бы этого совершенно не одобрил.