Майкл Муркок — книжный бог. Мало того, что он изобрел героическое фэнтези с колдунами вместо варваров (говардовское фэнтези), которое в течение его жизни успело достигнуть пика и стало консервативным жанром, так еще он являлся редактором и рядовым автором "новой волны" фантастики, давшей таких неординарных авторов как Олдисс, Баллард, Дилэни, Прист. Постмодернистская "новая волна" тоже накатила на мир, стала модой, потом измельчала из-за недостатка читателей, но просто подумайте, каково это, — быть вдохновителем целой массы людей, создателем целых течений. Скажем, "Темная башня" Стивена Кинга — видоизменение идеи Мультиверсума Муркока, а ведь она сама по себе выглядит событием и вызывает волны подражателей.
"Финальная программа" — не яркая, но и не совсем дурная экранизация романа о Джерри Корнелиусе, самом "постмодернистском" герое Муркока, который меняет пол, с легкостью демонстрирует сексуальность и хаотический нрав. В отличие от столь же раскованных, но все же остающихся в фантастическом поле "Танцоров на краю времен" "Финальная программа" — это воплощение семидесятых с психоделикой, свободным сексом, восточной философией и т.д. Джерри Корнелиус в изощренной пародии на приключения Эльрика из Мельнибонэ хочет освободить сестру-любовь от влияния злого брата, но теряет ее. Таким образом опять зацикливается судьба Вечного Героя. Зато Джерри находит оставленную могущественным отцом "последнюю программу". Программа позволяет совершать небывалое — и Джерри сливается в сверхчеловека с холодной сучкой-программисткой Бруннер. Новое сверхсущество ходит по континентам и делает, что хочет, устраивая веселое разрушение или отсасывая пытающемуся задержать его полицейскому.
Такая концовка, конечно, кинематографу оказалась не по зубам, поэтому здесь вместо сверхчеловека получается кровожадный неандерталец. Видимо режиссер счел пир вседозволенности, завоевание мира и опьянение мощью неправильным, а создание сверхчеловека невозможным, поэтому то ли пошутил, то ли вывел некий урок. Забавно, что демонстрация секса всегда оказывается для моралистов страшнее показа убийства. Подумайте над этим.
Неудивительно, что Муркоку фильм не понравился, однако с точки зрения "психоделических фильмов семидесятых" кино доставляет, особенно холодный, немного манерный и упертый Джерри. Миру нужны экранизации Муркока, даже такие.
Эта рецензия будет очень короткой. Потому что мне приходится с грустью признать, что я посмотрел фильм и ни черта не понял. Понял только, что фильм про сына некоего профессора, который помер и оставил на сынка масштабный и очень важный научно-исследовательский проект, в котором занято множество людей. Открыта какая-то крутая технология. Сын решает отдать секретную разработку иностранным шпиёнам. Почему, я так и не понял. Ну и, в конце концов, отдает. А свои, значит, их преследуют. Тогда эти решают воспользоваться разработкой и превращаются в питекантропов.
В общем, сюжет для меня остался загадкой. Признаюсь, впрочем, что большую часть фильма я проспал.
Но для меня сюжет не имеет особого значения.
Снят фильм вычурно, — настоящее дитя своей эпохи, эпохи глэм-рока. Все эти забавные костюмчики с рюшами и оборочками... Многие визуальные решения спижжены с "Перфоманса"Николаса Роуга и, конечно, "Заводного апельсина". Кстати, в "Финальную программу" пытались затащить на главную роль Мика Джаггера, сыгравшего как раз таки в "Перфомансе", но Джаггер отмазался, сказав, что, по его мнению, сценарий "слишком заумный" (как я его понимаю!).
А вот Финч, сыгравший в "Макбете" Поланского не был настолько разборчив.
Скажу честно, барочный визуальный ряд меня изрядно взбесил своей жалкой вторичностью, причем режиссер даже не соображал, что это веяние — преходящее явление, причем счет идет на секунды.
И вообще я бы нипочем не стал смотреть этот фильм, кабы не был он единственной покамест экранизацией Муркока и его не заказали в разделочную.
Весьма мутная и невразумительная, но не скучная картина, похожая на какую-то жалкую попытку создать в кадре фантастическую феерию, но сильно недотягивающая до лучших образцов жанра. Вообще, чем дальше в лес, тем больше я убеждаюсь, что сюрреализм должен был кондовым, не отягощённым какими-либо попытками объяснить происходящее в кадре. Например, в моём личном топе навеки обосновалась "Голова-ластик" Линча. Вот так надо снимать кино! Как там? Фильм должен был коротким, чёрно-белым, и по возможности немым (а если без диалогов совсем никак, то они должны быть максмально бессмысленными).
Но мы не про голову-ластик, мы про Окончательную программу. Фильм строится на двух сюжетных линиях. Одна вращается вокруг классического макгаффина: микрофильма, на котором гениальный учёный перед своей смертью записал гениальную идею, которую теперь хочет получить банда полярных программистов, для того, чтобы на самом мощном компьютере в мире запустить окончательную программу. Вторая строится вокруг сына этого учёного, который хочет убить своего брата, чтобы освободить свою сестру. Как-то эта вторая сюжетная линия постепенно сходит на нет, оставляя в кадре только первую. А первая в итоге заканчивается феерически, но при этом невразумительно.
Но главное в фильме, конечно, не это, а, типо, сюрреализм. Война идёт, америнкацы разбомбили Амстердам. Наёмные убийцы играют на игровых автоматах. Люди обедают в ресторане с видом на бои в грязи, и пьют синтетическую хуйню из реки. Ну и так далее. Всё это как раз и создаёт то самое "нескучно", о котором я написал в первом предложении этой рецензии, но всё это так же создаёт и то самое "невразумительно", о котором я писал в том же предложении. Авторы вроде бы пытаются нарисовать такую яркую, нестандартную и сюрреалистическую картину, но во-первых, им не хватает безумия, а во-вторых, попытки сделать происходящее хоть насколько-то осмысленным – всё портят. Да, это не голова-ластик.
Особенно меня поразила аляповатость какого-то брамина (если я правильно понял, это и был отец главного героя – хотя, может и нет, может это я просто невнимательно смотрел, я один раз заснул на просмотре, сильно спать хотел). И брамин этот – в самом начале фильма ещё – рассказывал про Кали-югу, и когда она началась. Я помню, как Бил Мар издевался над саентологами – как там описан какой-то воин Зену, который сто тыщ бульонов лет назад чё-то там делал. И Мар такой говорит "блять, какой надо обладать наглостью, чтоб утверждать, что ты знаешь имя чувака, который что-то делал сто тыщ бульонов лет назад". Так вот брамин тоже говорит, что Кали-юга наступила 23 января 3102-го года до нашей эры. Во второй половине дня, говорит брамин. Блять, хотелось ответить мне, какой же сцуко надо обладать ниибической наглостью, чтоб утверждать, что ты знаешь, когда наступила Кали-юга с точностью до часа.
Впрочем, в этом есть и позитивная сторона, давно подмеченная интернет-карикатуристами. Если Кали-юга – время падения нравственности, значит пора ебаться.
