Даррен Аронофски приглашал Кристиана Бэйла на роль Ноя, но Бэйл отказался, так как был занят в других проектах.
Кинокомпания "ХХ век — Фокс" не смогла получить права на название "Исход", поскольку студия "МГМ" имеет фильм 1960-го года с аналогичным названием, — так появилась приставка "Цари и боги". Интересно, что в планах Спилберга был проект фильма про Моисея под таким же названием — "Цари и боги".
Чтобы подготовиться к роли, Бэйл прошел основы воскресной школы, прочел Пятикнижие, а также несколько научных трудов.
В интервью Esquire Ридли Скотт назвал религию крупнейшим источником зла. "Люди рвут друг друга на части во имя своего бога. Но по иронии судьбы они, вероятно, поклоняются одному и тому же богу", — сказал он.
Ридли Скотт посвятил фильм своему брату Тони Скотту, покончившему жизнь самоубийством в 2012 году.Версия для печати
Владимир Гордеев:
Новое возвращение Ветхого завета на все экраны кинотеатров
Первыми были итальянцы с "Адом Данте" (1911) и "Кабирией" (1914, вымышленный сюжет из древнеримской жизни). Но эстафетную палочку быстро перехватил Голливуд. Гигантские массовки, спецэффекты, эпические события "Кабирии" нашли продолжение в голливудских фильмах на темы Ветхого завета.
Гриффит, де Милль… Потом наступила Великая депрессия, а потом Вторая мировая, где и так хватало зрелищ. А потом все началось по новой. Ветхий завет вернулся на большой экран. Тем более, что у кино возникла конкуренция с телевидением. Поэтому моментально появилось стереокино, широкий экран, стереозвук, 3D. Широкое распространение получил цвет.
Больше всего денег вкладывали в эпические блокбастеры. Особенным размахом отличались фильмы на библейские темы: "10 заповедей" — Сесиль де Милль снял, можно сказать, римейк своего старого немого фильма, Николас Рэй снял за границей "Царя царей"… Апофеозом стал фильм Уильяма Уайлера "Бен Гур" (тоже римейк), завоевавший 11 "Оскаров". Всё это было пафосное эпичное кино. В нем было больше театра, чем жизни.
А потом пришла французская "новая волна". Кинематограф стал стремительно меняться.
Пьер Паоло Пазолини снимает в Италии "Евангелие от Матфея" в стиле неореализма – то есть, с "актерами", набранными с улицы, зато в большом количестве. Иисус Христос – убедителен, но выглядит совсем не так, как на многочисленных рекламных проспектах, иконах и евробуклетах. Он действительно похож на парня, вышедшего с пыльных улиц, окраин, пустырей, где и собирает свою паству. Но фильм снят поэтом. Эта история трогает, запоминается. В нее веришь… Даже если за кадром звучит трогательнейшая, но казалось бы – совершенно неуместная для эпохи – песня в стиле соул (в сцене, когда Мария держит младенца на руках)…
Конечно, в то же время под патронажем Ватикана постоянно снимаются эпические фильмы про Христа в стиле де Милля, но не имеют широкого проката. Самым утонченным, эффектным – и поэтому получившим всемирную известность – является телефильм "классика экранизаций классиков" Франко Дзеффирелли "Иисус из Назарета".
Проходят годы. В 2004 году Мел Гибсон снимает невероятно жестокий и натуралистичный фильм – "Страсти Христовы". Зритель чуть ли не физически претерпевает страдания Христа, полностью погружаясь в его "последний день", размеченный режиссером по минутам и кадрам.
И ты внезапо понимаешь, что кинематограф, которому всего-то – чуть более 100 лет – является точным отражением истории.
Старый завет – он действительно старый, а Новый Завет – действительно новый.
Фильмы на тему Старого завета – архаичны и скучны, предсказуемы по форме. Лучшие из этих фильмов никогда не дотягивают до лучших фильмов на тему Нового завета, которые оригинальны и свежи. Еврейский Голливуд невзлюбил "Страсти Христовы", но этот фильм – который не пожелал прокатывать ни один крупный дистрибьютор – имел невероятный для независимого кино коммерческий успех.
Два года назад я пошутил, что Голливуд теряет огромные бабки, поскольку не пользуется потенциалом, который имеется в Старом завете. Ведь в Библии столько эпичных семейных драм, столько сражений и потасовок, столько чудес, которые так и просятся на 3D экран.
Теперь Ридли Скотт, на рубеже 00-х возродивший жанр "пеплум", снял угрюмый "Исход", посвященный своему брату-самоубийце, Тони Скотту.
"Ветхозаветное" кино возрождается, и пусть даже "Исход" не имел суперкассы, я уверен, что в этом или следующем году на экраны выйдет еще один библейский блокбастер.
Если Аронофски – режиссер, который не способен сделать эпическое зрелище, то Ридли Скотт на этом собаку съел. Ридли Скотт может снять вообще любое кино, кроме камерной психологической драмы. А тут он бросает вызов легендарному де Миллю (в первую очередь, я имею в виду знаменитую сцену, в которой Красное море расходится, чтобы пропустить евреев, а потом затапливает египтян).
Если рассматривать фильм в целом, то Скотт снял довольно медленный (в своем стиле), визуально впечатляющий ("Исход" останется на долгие годы эталоном – как нужно снимать древний Египет), предельно реалистичный – насколько это позволяет формат – блокбастер.
После визуально скучного "Советника" Ридли Скотт возвращается с невероятно пышным зрелищем, которое поражает масштабом и интересно поставленными сценами.
Кое-где Скотт даже перебарщивает: жуткая, неприятная и долгая сцена с умерщвленным "египетской тьмой" царским младенцем. Душераздирающая сцена, когда эту крохотную мумию с замотанными ручками Рамзес показывает Моисею.
История Моисея, который вывел из Египта 400 000 евреев, сама по себе выглядит хрупкой, странной, недостоверной, но Скотт постарался рассказать эту историю максимально убедительно.
Он не оставляет своему герою выбора трижды. В первый раз – когда отправляет его в Пифон, город еврейских рабов, которые признают его своим (и втолковывают ему – что он – еврей, в чем он и убеждается, вернувшись в столицу – Мемфис). Во второй раз, когда его пытаются убить. В третий раз – когда он ударяется головой о камень, после чего "слышит и встречает бога".
Скотт не идет по следам Вольфганга Петерсена ("Троя") и других режиссеров, начисто выметающих из своих сюжетов всякую мистику. Он оставляет шанс на чудо, пусть и такое мрачное, какое являет иудейский бог Яхве.
Богу нужен настоящий боец, лидер. Таким бойцом является Моисей, воспитанный при дворе фараона. Моисей возглавлял армии Египта, но не знал, что еврей. После "трансформации в еврея", которую он так и не признал до финала фильма, он готов убивать, но ужасается тем массовым убийствам, которые готовит еврейский бог египтянам.
Ридли Скотт в 2,5 часа укладывает историю об исходе одного человека, обретении им нового места, о возвращении этого человека назад, – причем во время этого возвращения он обретает "свой народ", – и об исходе этого человека, уже героя и пророка, вместе со своим народом. Но куда, зачем? Причем исход сопровождается чудесами.
Нет, нет… это совсем не позитивное кино, тут нет ничего о благой вести…