В кинотеатры доставлялся под фильшивым именем "Сладкая месть".
"Фильм вызвал значительную по масштабам полемику кинокритиков", однако никакого подтверждения факта существования этой полемики нашим авторам найти не удалось.Версия для печати
В отрочестве я сходил в кино на "Жажду смерти" с Чарльзом Бронсоном. Теперь сходил в кино на "Отважную". За пятнадцать лет мир изменился. Маскулинность если и не исчезла, то плавно перетекла вместе со спермой из одного биологического индивида в другой. А вот такие социальные потребности, как "безопасность", "справедливость", остались неизменными. В результате, особь с членом гниет в могиле, а особь с пиздой мстит за гниение "близкого друга".
Сюжет остался прежним. Пол Керси, герой боевика "Жажда смерти", был обычным парнем, работающим на благо людей. Созидателем. Его профессиональным призванием была архитектура. Эрика Бэйн, героиня криминальной драмы Нила Джордана "Отважная", ведет шоу на нью-йоркской радиостанции. Она тоже создаёт. Создаёт настроение. В своих передачах она расписывается в любви к городу. Истории из детства, юности и настоящего Эрики Бэйн проникнуты лирической сентиментальностью. Пол Керси выгуливал свою семью, когда на них напали молодые бандиты. Убили жену, изнасиловали дочь. Он ничего не мог сделать, а впоследствии ему ничем не смог помочь закон. Эрика Бэйн со своим другом Дэвидом, только-только решившие пожениться, выгуливали вечером собаку, между прочим, овчарку. В результате мирная, как кошка, немецкая овчарка была легко схвачена и рабски приструнена (тоже немаловажная деталь), а Эрика и Дэвид жестоко избиты. Дэвид скончался от побоев, но Эрика выжила. Пол Керси приобрел пистолет и начал искать убийц, попутно расправляясь с попадающейся под руку гопотой. Эрика делает то же самое.
Конечно, фильм Джордана сделан несколько тоньше, чем прямолинейный боевик Майкла Уиннера. В нем достаточно любопытных деталей, создающих "атмосферу" фильма. Так, например, запоминается первый выход после больницы Эрики на улицу. Когда каждый проходящий мимо человек представляет для нее опасность. Нью-Йорк перестал быть для нее милым родным городом. А когда Эрика начинает валить шпану, она с удивлением отмечает, что после убийства у нее "совсем не дрожат руки". Занятен также момент, когда Эрика пользуется "административным ресурсом" — то есть, устраивает опрос общественного мнения, как мол, вам, дорогие сограждане, деятельность "неизвестного мстителя"? Но в целом, "Отважная" является калькой "Жажды смерти". И здесь, и там в полной мере оправдывается самосуд. В фильме Джордана оправдание даже более убедительно. И есть в фильме даже что-то иезуитсткое, потому что среди действующих лиц — поборники закона! :) Так, например, расследованием таинственных убийств занимаются двое детективов. Один поумнее, другой поглупее. Тот, что поумнее, находит общий язык с Эрикой, и, впоследствии, догадывается, что именно она и является тем самым мстителем, поборником справедливости. У зрителя появляется некоторое сомнение, заложит детектив Мерсер Эрику, или нет? В финале Мерсер оправдывает преступницу и помогает ей выйти сухой из воды. А если такой умный человек, как Мерсер, помог Эрике выйти сухой из воды, то, значит, она все сделала правильно. Оценить самосуд может только умный человек! А вот его напарник, скорей всего, засадил бы Эрику за решетку. Естественно, зрителю не хочется считать себя глупым человеком, и поэтому он тоже оправдывает Эрику (то есть, пользуется дополнительным бонусом в лице детектива Мерсера).
Один из удачных примеров совмещения камерной актёрской драмы и криминального триллера. Главная героиня фильма — Эрика Бейл, ведущая программы о городе на нью-йоркском радио. Она любит свой город, свою работу, свою собаку и своего жениха — Саида из сериала Лост. Судя по всему, она также любит этот сериал, только, наверное, пропустила те серии, где рассказывали, что Саид — пыточных дел мастер. И вот в один прекрасный день, гуляя по парку, она разом теряет всё. Теряет Саида, который умирает раньше, чем она выходит из комы, теряет собаку, которую просто забрали, теряет город, которого теперь боится, и практически теряет работу.
А потом она покупает пистолет. И всё, кроме Саида, постепенно возвращает себе обратно. Да и вместо Саида теперь есть крутой детектив с таким же цветом кожи, как у пыточных дел мастера, и ей совсем не обязательно с ним спать, чтобы чувствовать какие-то любовные флюиды. Вообще, Джоди Фостер — одна из немногих голливудских актрис, с которыми мужчины в фильмах почему-то "дружат", вместо того, чтоб немедленно заняться сексом. Но Нил Джордан не стал обижать Фостер, и встравил в картину хотя бы воспоминания о сексе с Саидом — раскрыл, так сказать, тему сисек, за что ему от меня (и, думаю, от вечной "девочки-мальчика" Джоди Фостер) большое человеческое спасибо.
В целом же, фильм оказался в меру затянут, зато по-настоящему сильно проникнут "клиникой острого горя" — переживаниями человека, который потерял любимого человека, и, по большому счёту, всю свою жизнь. Роль у Фостер вполне приличная, и она со своим пресловутым драматическим талантом развернулась на полную. А когда, по мнению сценариста, зрители начинали от её страданий уставать — в фильме появлялась очередная боевая сцена. Снято всё добротно, спокойно, но вроде бы нескучно. Некоторые критики, правда, стали рассказывать, что вот, мол, маловероятно, чтобы Фостер прямо-таки нарывалась каждый раз на каких-то криминалов, как только выйдет за дверь. Но они, я так думаю, либо лукавят, либо идиоты. Потому что единственный маловероятный факт — это то, что она в магазине увидела чувака, который жену убил. А дальше всё очень прозрано объясняется: она сама ходила ночью по городу, и нарывалась на неприятности, которые, если на них нарываться, не заставят себя долго ждать.
Единственное, что оставило вопросы — это концовка. Ведь если спойлер сам вложил спойлер в руки спойлер — тогда он уже не спойлер, а самый настоящий спойлер, потому что ничем не лучше спойлеров. Вообще, этот вот финальный твист — который в известном смысле переворачивает с ног на голову все этические построения картины — наделал много шуму. Потому что весь фильм вроде бы посвящён вопросу — оправдан и легитимен ли, в сущности, самосуд? Может ли хороший парень (или девушка) взять в руки ружжо, и начать валить тех, кто, с его (её) точки зрения не заслуживает жизни? И если по ходу фильма ответ вроде бы очевиден (то есть, по крайней мере, очевидны позиции героев по этому вопросу), то концовка совершенно путает все карты.
С моей точки зрения — Джордан всё же лукавит, пытаясь выдать агитку легитимности любого самосуда за объективное и беспристрастное исследование. Если уж оставаться честным до конца — надо было в картине показать родственников, мам и пап убитых героиней Фостер хулиганов. У кого-то из этих хулиганов наверняка была семья, жена, дети — и кто-то занимался воровством исключительно для того, чтоб прокормить их. И — в любом случае — у каждого из них своя история, и своя драма за плечами. Но Джордан изображает перед нами всё в чёрно-белом цвете. Есть "наши" — обычные законопослушные граждане, которые, правда, не устают радоваться тому, что человек, который отобрал у них сраный плеер, был за это застрелен. И есть "не наши" — то есть те, кто позволил себе какое-нибудь насилие по отношению к другим. А значит "наши" имеют полное право расправляться с не-нашими. Вот так вот просто: хорошие и плохие. И никого посередине.
Хотел бы я посмотреть на Нила Джордана, когда его сын попадёт в плохую компанию, и будет застрелен таким вот мстителем. Что он тогда будет говорить? Какое кино он тогда снимет? Но, думаю, пока он прячет своих детей дома от мира и ужасных комиксов, мы этого не узнаем.
Резюме — вполне добротное и непустое кинцо, хотя и ничего выдающегося. Пол-балла ещё можно накинуть за, так сказать, "общественный резонанс".
ЗЫ: забыл добавить, какие пиздатые монологи у Джоди Фостер, которые она читает на радио!!! Чувствуется, что сценарист родом из Нью-Йорка. Вообще, я сам патриот своего города, и очень неравнодушен к городскому патриотизму в кино. Правда, единственный, кто демонтрирует его регулярно — это Майкл Манн, житель поезда "Майами-Лос-Анджелес". А вот, и ещё, оказывается, есть наши люди в Голливуде.
Джоди Фостер, играя глазами, тонкими губами Гуинплена, усталым лицом и голосом, находится не на своем месте. Фильму то ли неуютно в голливудской шкурке, то ли он слишком вольготно там расположился, взяв Идею и решив ее в мелодраматическом духе. Он ровно настолько увлекателен, чтобы его не бросить, но не настолько глубок, чтобы его запомнить. Эрика Бейн, романтичный dj, склонный видеть город как орнамент из любопытных узоров (фраза про "Сид Вишез любил выпить пивка в отеле "Челси", хаха), внезапно узнает, что в живописном ковре из улиц есть дыры. Из этих дыр вылезают вонючие латиносы и проламывают людям головы. Оклемавшись после избиения, Эрика боится города и вряд ли делает это зря — если прежде ее неведение давало ей возможность вращаться в особой сфере, теперь демоны ее видят — и один придурок за другим оказываются перед женщиной, взявшей в руки пистолет. В одночасье вместо одной героини появляется другая.
Что имеем в активе? Фостер — отличная актриса, но глубина образа в "Отважной" ей жмет. Ее глаза перебивают мишуру сценария и попытку психологической дуэли-дружбы между детективом и подозреваемым. По сути, ее игра делает фильм безнадежно примитивным, потому что декорации происходящему не соответствуют. По сравнению с тем, что скрывается внутри женщины, остальное выглядит натянутым и несерьезным. Все вокруг — ненастоящим. Кукольные домики из радиопрограмм, не-пришей-п..е-рукав романтическое настроение из беседы с детективом, попытка достичь напряжения за счет близкого сведения убийцы и следователя, — все это как-то не к месту, слишком уж предсказуемо и просто. А вот глаза Джоди Фостер не таковы, ее краткие реплики, ее поза. Одетая в балахон и крадущаяся по улицам Эрика получила новую осанку. Одни, чтобы занять время после утраты, пьют, ударяются в религию или работу, а Эрика Бейн открывает новый, реальный Нью-Йорк. Она нашла, чем заглушить боль, — натянутыми нервами, сканированием города, провоцированием на насилие. Джордан вполне мог бы крамольно подать радость жителей города при появлении преступника-мстителя, но ни одного прямого удара мы не получаем.
Сильное впечатление производят мелкие внешние изменения, выдающие перелом в душе Эрики. Случайно снова оказавшись рядом с негодяем, она смогла взять реванш, спустить курок, но это, как и избиение, послужило новой ступенью, опять полностью изменило мир. Ее "взросление" произошло слишком быстро, начертив пропасть между Эрики из прошлого и той, что появилась теперь. Она могла бы бродить очень долго в поисках убийцы, хрипло рассказывая о новых изгибах города. Но это не жизнь, это кино, а потому получите доброту из рук черного детектива.
Первый факт, который каждый совок узнавал о Нью-Йорке. Если ты хочешь получить в Нью-Йорке в ебало, то сходи разок в ночной Центральный парк, и ты в него обязательно получишь. Когда мы узнаем о том, что главная героиня фильма “Отважная” Эрика Бэйн любит гулять по ночному Центральному парку, то мы начинаем подозревать в ее отношении две вещи. Она или дура, или подсознательно стремится к самоубийству. Слово “отважная” точно не приходит к нам в голову. Особенно когда мы узнаем, что гулять по Центральному героиня предпочитает в компании своего жениха-абрека. Человека национальности, при виде которой руки даже самых честных нью-йоркских ментов тянутся к монтировкам и пистолетам.
Одним словом, героиня и абрек гуляли ночью по Центральному парку и повстречали толпу черномазыхъ гопников. Спустя три месяца после этого героиня вышла из комы и узнала, что эта встреча закончилась тогда довольно хреново, а ее абрека уже давно закопали на местном кладбище. Понятно, что героиня после этого долго страдала, не понимая смысла совершенной ошибки. Потом все же собралась с мыслями, купила пистолет и начала жизнь простого городского вигиланте. Стала ходить по улице и мочить гопников, а потом и не только их. Как известно, дерьма на нью-йоркских улицах хватает и по сей день.
Фильмы про народных мстителей — моя слабость. Даже если они тонут в водах политкорректного сиропа, а мстителей играют женщины непонятной ориентации. Вот чего я и в самом деле терпеть не могу, так это фильмы про современных нью-йоркеров. Они все одинаковы. Будь ты рэппер из “Ву Тана”, лихой пожарник или менеджер среднего звена, режиссер обязательно попытается трогательно рассказать о твоей “сентябрьской” травме и о том, как ты от нее отходишь. Это бесит. Приятно, что это бесит не только меня, но даже Вуди Алена и Мартина Скорсезе. Иначе просто не объяснишь почему эти перцы сбежали из Штатов и готовы теперь снимать любой Бобруйск, но только не город своего буйного детства.
