Мор: "У нас тут одно занятие — ждать Орсона Уэллса": Этот фильм мог бы быть фантасмогорией, драмой, шуткой, мощным артхаусом в духе недавно увиденного "Отеля" Фиггиса, суровой пафосной биографией или чем-нибудь еще, а оказался незамысловатой, легкой, хотя местами милой мелодрамой с участием "Орсона Уэллса". Фильм из категории тех, что одни называют совершенно очаровательными, а другие — пустыми. Линклейтер снимает не про Уэллса, а про молодого парня, который оказывается в театре "Меркурий", где под руководством Уэллса ставят спектакль. Он влюбляется в девушку, начинает карьеру, но все это исчезает по щелчку пальцев самовлюбленного Орсона. Фишка фильма в том, что крупная личность в нем — всего лишь эпизод жизни молодого парня, который ненадолго сталкивается с чужим авторитетом, терпит поражение (сохраняя достоинство), а затем продолжает свой путь дальше.
Владимир Гордеев: Рецензия на фильм "Поп": Неплохой, но несколько "плакатный" кинофильм о попытке выжить в годы Великой Отечественной войны. Сюжет необычен: в центре этой "сюрвайвл" и отчасти производственной драмы – православный священник отец Александр, призванный возрождать церковь на Псковщине. Формально епархия сотрудничает с нацистами, но попы то и дело преступают нацистский "земной" закон, руководствуясь законом божьим: навыки лавирования среди булыжников Страны Советов пригодятся и в условиях немецкой оккупации. Мне примерещилось, что в некоторых сценах Хотиненко вдохновлялся "Иди и смотри" Элема Климова. Пример: безумный заключенный лагеря держит самодельное знамя с древнегерманской руной (сразу вспоминается сцена из "Иди и смотри" на болоте – стонущие призывы к древним богам, оплевывание фашисткого чучела, зарывание Флеры в мох – он уходит лицом в мать-землю).
Владимир Гордеев: Китч о великой войне: Не помню, сравнивал ли кто-нибудь военный блокбастер Никиты Михалкова с "Бесславными ублюдками" Тарантино, но "Утомленные солнцем 2" схожи в тарантиновской картиной в большей степени, чем со "Спасением рядового Райана" (я читал – или случайно услышал по телевизору, что Михалков именно под впечатлением от "Райана" решил создать отечественный суперфильм о Второй Мировой войне). И Михалков снял китч! Но в то же время получилось достаточно авторское кино. С опусом Тарантино фильм Михалкова объединяет некоторое смакование жестоких подробностей (например, лейтенант в исполнении Миронова поливает из чашки свои вывалившиеся кишки), попытки "мрачно шутить и ужасно кривляться" (например, кошмарный сон Котова в начале фильма.
А. Ботев (и Сладкая N): При подлете к черной дыре: Например: космический корабль с абсолютно жесткими неразрушимыми космонавтами падает в черную дыру. Для стороннего наблюдателя все просто: черная дыра поглощает корабль, был корабль — и нету, приблизился к горизонту событий и исчез, а что происходит за горизонтом событий — ну, непонятно. Все к этому давно привыкли. Однако представьте себе, что чувствуют неразрушимые космонавты, как для них тянется время, как меняется пространство. В относительной удаленности от горизонта событий все более или менее понятно, внутри черной дыры — тоже (хотя в этом и нет уверенности). А что происходит, когда они приближаются к горизонту? А вот фиг знает, чувак, фиг знает... И вот фильм примерно об этом, и твист тоже примерно об этом, а поскольку у меня есть некоторое понимание того, как все произойдет, твист этот меня особо и не удивляет уже сколько лет жизни.
Владимир Гордеев: Шмаль Стоуна: Блокбастер-байопик в форме двухчасового и очень зрелищного видеоклипа. В юности я дважды пытался посмотреть "Дорз". Дважды пытался открыть двери сознания, чтобы впустить фильм Стоуна внутрь, и оба раза сознание не выдерживало – вылетали нахрен пробки, и в кромешной темноте захлопывалась дверь. Фильм Стоуна сделан так, как сейчас стараются делать любое многобюджетное кино: зритель должен быть оглушен и ослеплен. Но современные блокбастеры действуют грубо, подобно спиртному. Поэтому, к примеру, скучноватый "Аватар" хорошо идет под коньяк. Другое дело – "Дорз". Текучий, узорчатый, гипнотический фильм Стоуна вводит в легкий наркотический транс. Если же перед просмотром выпил – конфликт систем обеспечен.
Владимир Гордеев: Рецензия на фильм "Страх": "Angst" — так называется первый номерной альбом моей любимой группы "Lacrimosa". Это обстоятельство побудило меня качнуть одноименный австрийский фильм, числящийся среди любимых кинолент известного французского киносадиста Гаспара Ноэ. Я, конечно, не ожидал найти в фильме патетической поэтики Тило Вульфа, но оказалось, что в нем нет вообще ничего, кроме закадровых откровений маньяка-психопата, выпущенного из тюрьмы для того лишь, чтобы расправиться в тот же день с тремя людьми и загреметь обратно. Фильм сделан по-немецки грубо и прямолинейно. Он не вызывает у зрителя страх. Такую задачу – вызвать страх у других людей — ставит перед собой главный герой, но поскольку он неудачник и у него было трудное детство, ему не удается осуществить свой план в полной мере: жертвы гибнут слишком быстро.
А. Ботев (и Сладкая N): если б было море кальвадоса стал бы я красивым альбатросом: Самые главные пьяницы в мире — не русские, как бы им (нам) ни хотелось быть здесь впереди всех. Самые главные пьяницы в мире — это кельты. Шотландцы и ирландцы славятся своим пьянством, оно у них не порок, а в худшем случае милый недостаток. Над пьяными подшучивают, но не осуждают их. В традиции же умение хорошо напиваться возведено в достоинство (у кавказских народов, например, возведено в достоинство не умение хорошо напиваться, а умение хорошо пить). Я считаю пьянство очень хорошим кандидатом в национальную идею кельтов, по крайней мере, кельты — лучшие кандидаты на то, чтобы иметь такую национальную идею. Рассматриваемый фильм является иллюстрацией этого тезиса. Аборигенам острова Барра совершенно нечем заняться долгими зимними вечерами.
