А. Ботев (и Сладкая N): Полусаспенс недомелодрама: Фильм четко делится на две части.Первая часть — чистый саспенс. Одно перечисление событий будет спойлером, я умолкаю, но, в общем, там последовательность сцен попеременно то с нарастанием напряжения, то попускает, то потом снова нарастает, как на американских горках. Цвета — чистый Хулио Медем, аллюзии на "Дьяволиц", "Баффало-66", классический обобщенный французский нуар, я даже говорить не буду, на что; много, много. Более страшную первую часть сложно себе представить; прием известен — никогда не понятно, когда главный герой врет, а когда говорит правду — но безотказен. Главный герой — трикстер, с трикстерской внешностью, ближе к концу фильма вырастающий в полноценного трагического бога, а потом возвращая себе свою трикстерскую натуру.Во второй части вовсю эксплуатируются сюжетный осколки из первой; там все, образно говоря, рушится, ну конечно, спойлер в середине фильма, и на осколках вырастает уже такой классический детектив с убийством, который потом тоже разрушается, и на осколках уже снова растет мелодрама, с поцелуем в камеру, все как полагается.
Феликс Зилич: Рецензия на фильм "Цель": Новый фильм ужасов от режиссера “Ведьмы из Блейр”. Уже третий за последний год. После десяти лет блужданий в голливудском тумане Дэниел Майрик наконец нашел студию, которая готова давать ему деньги на каждый безумный проект. Теперь мы с вами просто обречены. Отныне год за годом Майрик будет снимать свои флики и жестоко мстить за то, что после “Ведьмы” человечество не признало в нем истинного гения.Если вы уже смотрели “Cолнцестояние” и “Фанатиков”, то прекрасно представляете почерк этого режиссера. Очень тяжеловесный, излишне претенциозный и чересчур занудный. В формате 40-минутных серий для “Мастеров хоррора” подобный стиль смотрелся бы даже сносно, но только “Цель” — это вовсе не телефильм, а два часа сурового полудокументального хэппенинга.2001 год.
Мор: I want moar: На редкость энергичный, штормовой и достаточно несерьезный фильм, мощное начало новой серии (Миике уже начал снимать продолжение) боевиков про парней из сумасшедшей школы Судзуран, где хулиганы настолько дики, что никто не может захватить в ней верх над другими, объединить всех. Судзуран — легенда даже среди якудза, многие из лидеров которых вспоминают, как и им в свое время не удалось взять власть. Такой привкус городского мифа и крайняя простота целей вместе с дружескими нотками и великолепными побоищами делают из "Воронов" долгожданное кино 2008-го. Стильный, полный жизни, этот ультимативный фильм не только насыщен колоритными и нереальными потасовками, но еще и нешуточно задевает — хочется немедленно окунуться в побоище между бандами и одиночками за титул царя горы.
Дмитрий Савочкин: Адаптация адаптации к адаптации: Чарли Кауфман написал идеальное пост-модернистское произведение. Это текст, и одновременно текст о тексте, то есть сам о себе. Это и история, и история создания истории, которая и является этой историей, то есть рассказывает сама о себе. Все это приводит к многочисленным контаминациям, и словесным играм, вроде Чарли Куафмана, присутствующего на семинаре по сценарному ремеслу, переживания которого рассказываются за кадром, и в момент, когда он хочет уходить, закадровый голос замолкает, и преподаватель произносит фразу “Боже вас упаси, если вы используете закадровый голос!” Или лысеющего потного Чарли Кауфмана, который говорит на диктофон “Лысеющий потный Чарли Кауфман говорит на диктофон...”История создания фильма — и есть сам фильм.
Владимир Гордеев: Лирическая фантасмагория: Очень живая и, как говорится, искрометная комедия Рене Клера повествует о молодом композиторе Клоде, влачащем жалкое существование в одном из бедных кварталов захолустного городка. Он подрабатывает учителем пения в школе, — над ним смеются ученики. Кроме того, над ним постоянно подшучивают друзья детства, обладатели более земных профессий, а сосед, владелец автослесарной мастерской, мешает сочинять ему музыку, заглушая звуки пианино (которое вот-вот заберут за неуплату аренды) ревом моторов. Утонченный Клод убегает от удручающей реальности в сны. Там он — известный оперный композитор, офицер французской армии, сражающийся в Африке образца 19-го века, а еще он светский хлыщ и одновременно революционер, живущий в конце 18-го века.Все сны окрашены в романтический колер.
Дмитрий Савочкин: Мария Каллас и некто Богароцци: За шесть лет до того, как я написал рассказ “Оборотень”, где, среди прочего, озвучивал мысль о “психотерапевте Христа”, немецкий писатель Гельмут Клауссер написал роман “Великий Богороцци”, где стырил мою идею, и извратил её практически до неузнаваемости. Ну, я шучу, конечно: во-первых, Клауссер, естественно, написал оригинальный текст (мамой клянусь, я не знал о его существовании, когда писал рассказ, так что мы наткнулись на эту жилу независимо друг от друга), а во-вторых, у него в тексте речь идёт не о пихотерапевте Христа, и идее самопожертвования, а о психиатре Дьявола — и аллегории падения.Через два года известный продюссер Бернд Айхингер, славный тем, что построил мост, по которому голливудские студии снимают кино под немецкой “крышей” и не платят положенных налогов, снял по этому роману фильм.
Мор: Рецензия на фильм "Красный гаолян": "Красный гаолян" — дебютный фильм Чжана Имоу, и это заметно. Живой, льющийся цвет, ярко-алый как воплощение страсти и непокорности, превращает историю про винокурню в разговор о неконтролируемых желаниях, а затем и о крови, выплескивающейся на поле, но единственная, кто здесь обещает будущую мощь, — это молодая Гон Ли. Смелость Имоу заключалась во властном распоряжении цветом, которое в дальнейшем стало почерком режиссера, однако сюжетная основа безнадежно провинциальна и не может потягаться с тем, за что Имоу брался позже. Молодую девушку ее родственники выдают замуж за прокаженного хозяина винокурни. По обычаю паланкин с невестой несет отряд молодых мужчин, которые потряхивают его, но молчание девушки, отданной живому мертвецу, раззадоривает носильщиков — и они начинают петь дразнящую песню, доводя ее до слез.
