В главных ролях: Клаудиа Кардинале, Жан Сорель, Майкл Крэйг. В ролях: Ренцо Риччи, Фред Уильямс, Мари Бэль и др.
Награды: Венецианский кинофестиваль — Золотой лев (1965) Итальянский синдикат киножурналистов — лучший оператор (1966).
Интересные факты о фильме:
— название фильма взято из стихотворения Джакомо Леопарди "Воспоминания": Мерцанье звезд блуждающей Медведицы Не думал я вновь созерцать, как прежде, Из сада позади отцова дома Иль из окна беседовать с созвездьем О годах детства, шалостях невинных, Которым вскоре наступил конец. Версия для печати
Мор:
Рецензия на фильм "Туманные звезды Большой Медведицы"
Сандра и ее муж Эндрю отправляются в старое поместье в разрушающемся городе, полном руин этрусков и старых монастырей, чтобы разрешить вопросы с завещанием, больной матерью Сандры и другие семейные дела. Иностранец Эндрю с любопытством входит в опустелый гигантский дом, заглядывает в комнаты, любуется энергичной, статной, крупной женой и заражается желанием узнать, что же происходило здесь раньше. "Боюсь тебя огорчить, но призраков здесь нет", — говорит Сандра, заходя в сад. Но, конечно, она обманывает — здесь полно призраков, и первым из них появляется брат Сандры Джанни, чье лицо сестра жадно гладит дрожащими пальцами. Висконти великолепно передает ощущение упадка, разложения аристократических династий, но свести "Туманное сияние" к этой теме, равно как и к теме инцеста, было бы слишком просто. В детстве у Сандры и Джанни был герметичный, полный соблазна и взаимозависимости мир, в котором их связывали травмы, секреты, чужое внимание, а теперь, будучи взрослыми и не находя чего-то важного, они пытаются обнаружить это внутри воспоминаний, которые обманчивы, зыбки, которые дрожат и расплываются в темноте, словно неверные звезды.
В момент встречи у Джанни, кажется, вообще нет мира. Привлекательный, умный, самовлюбленный мужчина ничего не достиг, все его "я" заключено в книге, где он описывает утехи с сестрой, а его артистизм оказывается позой, которую мгновенно смывает столкновение с разъяренным мужем Сандры. Образ, сыгранной ставшей для меня открытием Клаудией Кардинале, выглядит более многогранным. Для нее встреча с Джанни — лишь часть того наваждения прошлого, которое ее охватывает. Висконти в начале фильма дает мастерский кадр, который сразу настраивает на нужный лад, — на небольшой остановке по пути в поместье женщина покупает печенье, и оператор фиксирует, как она подносит его ко рту. Ты тут же понимаешь, что никакого печенья она не хочет, а в напускной энергичности присутствует опасение. Рука, скользящая по перилам, подтверждает первое впечатление, — Сандра что-то страстно ищет, чего-то опасается. Противоречие ее поведения подчеркивается игрой Кардинале.
Честно говоря, я смотрела на нее, не отрываясь. Во-первых, Клаудиа Кардинале из того типа женщин, которые не кажутся лично мне красивыми, в ее внешности отсутствует таинственность, какой-то притягательный дефект. Кажется, что ее можно пронзить взглядом насквозь — эти тяжелые бедра, выдающуюся вперед грудь, густо подведенные глаза под шляпой. Но при всем этом в ней начинает просвечивать дерзкая молодая девушка, которая помогла брату притвориться мертвым. Особенно ясно это видно в сцене, когда Сандра рассказывает мужу об эпизоде из детства. Она сдвигает брови, ее мимика становится подвижна и неуместна, а в словах появляется театральность и бравада от того, что она не договаривает. Во-вторых, демонстрация режиссером ее тела обременяет. Чем больше тела мы видим, тем сильнее становится ощущение, что за этими валиками мяса есть что-то, что не способен передать ни режиссер, ни оператор, ни текст. Она ведет себя очень хаотично, то по-детски нападая там, где ей хочется сдаться, то демонстрируя тело, вызывая желание у мужа, чтобы его оттолкнуть. Для общего впечатления от фильма это важно. Сандра, распахивающая двери давно закрытых комнат, ищет воспоминания — и боится их обнаружить, порочный круг затягивает ее, предлагает свой театр. Здесь и бывшая любовь, и загадка смерти отца, и сумасшедшая мать, и скрывающий грехи адвокат. Здесь у нее есть история, тягостная и тяжелая, но дающая ей что-то, чего ей не хватало. Джанни говорил о провинциальных страстях, которые со стороны кажутся нелепыми, но, когда человек погружается в них, те захватывают его целиком. Это и происходит с Сандрой, которая способна противиться обаянию собственного брата, но не может противостоять прошлому. Огромное поместье предлагает возможность снова испытать головокружительно сильные чувства, найти себя в образе, который казался забытым и ненужным. Здесь она — отверженная, находящаяся среди интриг и опасностей, покинутая женщина, которая никому не может верить. Эти эмоции дешевы, они действуют лишь среди осколков античных ваз, но вырваться из паутины непросто.
Кардинале прекрасна своей несдержанностью и несовершенством того, как она себя ведет. Кажется, кто-то должен дать ей пощечину и остановить, но ее окружают былые поклонники, похожие на роботов, ненавидящие ее люди из другой жизни, безумно влюбленный муж, эгоистичный и полый игрок-брат, которому на руку ее возвращение к призракам. Она великолепно сердится. Очень ненатурально — и замечательно в то же время. Такой воинственный маленький барабанщик в теле взрослой, крупной женщины. Ее слабости хочется простить, хотя ты их ясно видишь. Свое настроение она так по-женски передает с помощью одежды, надевая широкополую шляпу на бой, а античные шелка во время поиска отгадок. Джанни же слишком смазлив и предсказуем, чтобы им можно было заинтересоваться. Наверное, от этого дисбаланса, хотя сюжетно он объясним, фильм и не вызывает сильной реакции, хотя он очень умело снят. Висконти постоянно пользуется символами, которые легко прочитать и которые обогащают ткань фильма. Например, аналогия между опасным положением героев и оползнем или между античными страстями героев и старинным убранством залов. Финальная сцена ужина отчасти напомнила мне о "Торжестве" Винтерберга. Очевидно, и идея с записками в тайниках не нова. "Ты просто мещанка", — усмехается Джанни в ответ на испуг сестры после того, как она прочла его откровенную книгу. Возможно и так, но трудно сказать, кто тут больший мещанин — желающая спрятать страницы былого Сандра или возбужденно переносящий запретную связь на страницы книги Джанни. Разница между ними очень ярко иллюстрируется моментом, когда Джанни сидит у ее ног и рассказывает, как хочет перенести чувства мальчика, ощущающего себя взрослым, а затем чувства взрослого, скучающего по единству с сестрой, на бумагу. Сандра тут же вспоминает какой-то сентиментальный, глупый момент с детским письмом брата, а потом убегает за Эндрю.
Фильмы Висконти часто кажутся лишенными цветов, хотя он берет вызывающий, неординарный материал. На мой взгляд, он живописует страсти так, что они теряют вкус. Например, в "Гибели богов" сцена с матерью не выглядит такой фатальной, падением дамоклова меча, как должна бы, ведь это просто жестокая победа сына над тем, что символизировало для него зависимость, но зато финальная церемония, в которой место похоти занимает демонстрация власти, смотрится, что надо, — мощным погребальным маршем, после которого декорации падают в бездну. Но в большинстве случаев напыщенность Висконти почему-то не вызывает у меня реакции. "Туманное сияние..." не настолько легко прочитать, хотя в нем есть описанные недостатки. Это фильм о том, как людям хочется попасть во власть былых наваждений, которые давно умерли, причем наваждения эти бесконечно разные, хотя вызывают один эффект — сладкое возбуждение, а затем сожаление и уныние. Если бы Сандра и Джанни любили друг друга, было бы гораздо проще, но они просто стоят на оползне, который, как и разрушенные замки города, вот-вот рухнет в бездну.