Режиссер:
Сэм Пекинпа. Сценарий: Дэвид Зелаг Гудман и Сэм Пекинпа по роману Гордона Уильямса "Осада фермы Тренчера".
В главных ролях: Дастин Хоффман. В ролях: Дэвид Уорнер, Сьюзан Джордж, Питер Воган, Ти Пи МакКенна, Дэл Хенни, Джим Нортон.
Награды: 1972 — лучший режиссёр — Сэм Пекинпа (Kansas City Film Critics Circle Award).
Интересные факты о фильме:
Тайна названия фильма так и осталась нераскрытой. Существует множество гипотез на этот счёт, самая сильная из которых — что это отслы к Лао-Цзы, писавшего, что ни небу, ни земле не свойственна гуманность или жестокость: все люди для них — лишь соломенные псы.
На главную мужскую роль пробовались Дональд Сазерленд, Джек Николсон и Сидней Пуатье. На главную женскую — Дана Ригг, Шарлотта Ремплинг и Хелен Миррен. Выбранный на роль Дастин Хоффман вообще-то ненавидит насилие в кино, и как-то признался, что согласился на эту роль только из-за денег.
Перед началом съёмок Пэкинпа заставил Дастина Хоффмана и Сьюзан Джордж пожить пару недель вместе, а сценарист Дэвид Зелаг Гудман наблюдал за ними. Некоторые реальные диалоги пары вошли в сценарий.
В сценарии была целая куча эпизодов, которые то ли не были сняты, то ли были вырезаны из фильма.
В сцене, где Дастин Хоффман забивает палкой до смерти лежащего на полу человека, чтобы войти во вкус, Хоффман попросил положить на пол перед ним что-то мягкое, что он сможет разбить, и ему положили кокосовые орехи. В одном из кадров видно, как отлетает кусочек кокосового ореха — Пэкинпа оставил его в фильме, решив, что зрители примут кусочек ореха за кусочек черепа.
Во время съёмок сцены, когда Дастин Хоффман впервые входит в паб, Пекинпа остался недоволен реакцией местных на вторжение в их мир чужака. В итоге он заставил Хоффмана войти в паб без штанов, и снял реакцию актёров. Именно эту реакцию мы и видим в фильме.
Пекинпа не хотел рассказывать Сьюзан Джордж о том, как он планирует снимать сцену изнасилования, и только её настойчивые расспросы заставили его сказать, что он планировал сначала обычное изнасилование, а потом содомию (то есть еблю в жёппу). Она сказала, что она так не играет, и не будет сниматься в фильме вообще. Тогда Пекинпа решил снимать сцену, показывая трагедию Эми через выражение её лица, а не страдания тела.
Во время съёмок Пекинпа забухал с Кеном Хатчинсоном и подхватил пневмонию. После выздоровления он пообещал более собрано подходить к работе.
По крайней мере двое актёров в этом фильме имеют реальные (а не запланированные в сценарии) увечья. Дэвид Уорнер (исполняющий роль Генри Найла) хромает потому, что сломал ногу незадолго до съёмок, а Ти Пи МакКенна (роль Джона Скотта) носит руку на перевязи, потому что сломал её во время бурной гулянки с двумя проститутками, устроенной Сэмом Пекинпа.
Постер фильма стал 12 в списке "25 величайших постеров кино" по версии журнала "Premiere".
Из-за сцен насилия фильм был забанен в Англии для выхода на видео аж до 2002 года.Версия для печати
"Соломенные псы" — один из самых сильных и самых пронзительных фильмов о том, "что такое хорошо и что такое плохо". Несмотря на то, что фильму уже более тридцати пяти лет, и, конечно, манера повествования и режиссёрские находки Сэма Пекинпа безнадёжно устарели, картина до сих пор смотрится достаточно напряжённо, и производит неизменно сильное впечатление, особенно на неподготовленного зрителя. Так что, если Вас интересует "жесть, как она есть" — лучше сначала посмотрите фильм перед тем, как что-то о нём читать. (Последнюю фразу следует рассматривать, как предупреждение о том, что в тексте рецензии будут спойлеры. Собственно, я вообще весь фильм вам дальше расскажу).
В основе романа Уильямса — и сценария Гудмана и Пекинпа — лежит старое как мир столкновение параллельных миров, существующих в любом обществе на любом этапе его развития — мира Элоев и мира Морлоков. В Советском Союзе на эту тему как-то не принято было говорить, ибо у нас были "все равны", а на Западе... да как-то тоже не принято было. Считалось, что раз каждый захудалый шахтёр или кровельщик может себе позволить купить дом в пригороде, и каждый день есть жареного цыплёнка на обед, значит классовое неравенство, о котором писал Карл Маркс, наконец-то преодолено, и все могут вздохнуть спокойно. Помню, меня в своё время очень впечатлил, кажется, "Коктейль" с Томом Крузом, в котором он влюбляется в девушку, но они не могут быть вместе, ибо принадлежат к разным социальным слоям: он — бармен, а она — дочь какого-то мегамагната. Я тогда думал: "господи, какая глупость, мы же не в средние века живём...". На самом же деле, как я понял потом — отнюдь не глупость, хотя между молодыми людьми встанет скорее не стена предрассудков (действительно, средние века давно прошли), а как минимум стена образования, круга знакомых и сферы интересов. Есть высший мир, в котором существуют университеты, музеи с театрами, высокие заработки и чувство стиля, а есть низший — в котором тяжёлый физический труд, надежда на халяву, и наш президент Янукович. И сколько бы государство ни усиливало средний класс, разрыв между этими мирами будет всегда. Разрыв даже не в уровне доходов, или манере одеваться — разрыв морально-этический. И непреодолимый.
Пекинпа начинает с места в карьер, без предисловий, но если рассказывать историю последовательно, то начинается она, очевидно, с того, как девочка из маленького городка на севере Англии мечтала вырваться в "большой мир". Всё это за кадром, но, похоже, что она вырвалась, получила образование, познакомилась с хорошим парнем из Америки, и создала "счастье домохозяйки" — типичную семью из среднего класса. Не всё в её семейной жизни складывается гладко: она — озорная и весёлая девчёнка, у которой, кроме как потрахаться, других интересов замечено не было, а он — узколобый ботан, изучающий какую-то феноменально элитарную науку (математическую астрономию, или что-то в этом духе). В итоге, когда умирает её отец, и оставляет ей в наследство ферму, она уговаривает мужа переехать, говоря ему, что в деревенской глуши ему будет лучше работаться, а их семья найдёт там счастье. На деле же, возможно, надеясь на какие-то приключения со старыми знакомыми, их было у неё в городке.
Вот с этого места начинается кино. Хоффман изображает персонажа совершенно не от мира сего. Он пытается жить по правилам, пытается как-то вписываться в окружающий ландшафт, но получается это у него совершенно неказисто. Он — мыслитель полёта насколько высокого, что никто из окружающих не может даже приблизительно понять, насколько он умён (не говоря уже о каком-то конкретном понимании того, чем он занимается). Деревня же, в которую переезжают персонажи — эдакое английское Енакиево: тут из белых воротничков — судья и пастор местной церкви, человек ценен умением забить гвоздь, а каждый второй судим за хулиганку. Хоффман чужак здесь, откровенно и явно чужеродный элемент. Он не понимает, почему рабочие так медленно кроют его крышу, не может привыкнуть к дракам в местном пабе, и даже местная интеллигенция не понимает его шуток. Единственная его связь с миром — это жена, которая видит, как нелепо выглядит её муж в этой обстановке, и постоянно капает ему на мозги. От всего этого он пытается уйти в свою науку, в то время, как жена начинает флиртовать с каким-то старым знакомым, местным разнорабочим (местные — все разнорабочие) с самым интеллигентным лицом (назовём его "интеллигент"). Но тоже, если я правильно понял, судимым по молодости за какую-то хуйню.
Всю первую половину фильма нет и намёка на какое-то экстремальное насилие. Фильм смотрится, скорее, как очень добротная мелодрама, в которой изображают разлом в семье оторванного от реальности ботана и приземлённой девушки "из местных". Он просто закрывает глаза на всё происходящее вокруг, а она окончательно запуталась: понимая, насколько её муж всё же выше по положение и образованию всех этих грузчиков/плотников/водителей-камазов, она страдает от хронического недоёба, и заигрывает с "интеллигентом" на грани фола. Здесь отчаянно видно тот самый "морально-этический" разрыв между мирами Хоффмана и местной пиздобратии: они живут по каким-то своим понятиям, откровенно давят на него, стебутся, он же старается "поступать правильно" — то есть, вроде бы вести себя, как мужик, но при этом подчёркнуто вежливо и терпеливо. О том, что его вежливость и терпение воспринимаются ими, как слабость и лошаристость, он, кажется, не догадывается.
Естественно, всё это рано или поздно приводит к взрыву. Сначала кто-то повесил в шкафу в спальне Хоффмана и его жены кошку. Эми сразу кричит, что всё это бляцкие рабочие, кроющие крышу гаража, и надо их всех нахуй выгнать и забанить, а Дастин Хоффман говорит, что не может голословно обвинять людей, и, в итоге, спускает всё на тормозах. Потом рабочие приглашают Дастина Хоффмана на охоту, дают ему ружбайку, и говорять стоять на месте, ждать дичь, пока они будут её загонять. Честно говоря, я был уверен, что они его просто шлёпнут, и дело с концом, но оказалось ещё интереснее. Пока Хоффман буквально ловил ворон, они сели в свою тачанку, прикатили к нему домой, и выебли его жену во все дыры. Причём получилось замысловато: сначала жену ебал "интеллигент", и было явственно видно, что ей, не смотря на сопротивление, и хочется и колется. То есть она, как бы, становится соучастницей события. И уже после этого её выебал ещё кто-то из рабочих, и тогда уже явно видно, что всё, пиздец, это ей уже нихуя не нравится — но сказать теперь об этом мужу она едва ли решится.
И, в конце концов, Хоффман подбирает на дороге слегка тронутого умом пассажира, за которым вся эта гопота начала охоту. Тут надо сделать отступление: был там, по ходу, такой персонаж, умственно отсталый дрочер, брат одного из здешних разнорабочих. Его естественно гнобят всей деревней, хотя он, вроде как, ничего такого уж предосудительного и не делал весь фильм. А ещё в деревне была местная малолетняя блядь (собственно, она, наверное, вообще неёбаная, я её блядью обозвал за общие поведеческие паттерны), дочь самого крутого и самого судимого здоровенного вечно пьяного бородатого "зэкана", которая весь фильм заигрывала с Дастином Хоффманом. Хоффман в конце концов, кажется, вообще не понял, что с ним заигрывали, а она, расстроенная в лучших чувствах, решает доказать себе, что она привлекательна, и мужики её хотят, аж слюной исходят. В итоге она выбирает самый беспроигрышный вариант: хватает за руку слабоумного дрочера и лезет с ним на какой-то чердак обжиматься. Там она расспрашивает его, целовался ли он когда-нибудь, и прочую подобную херь, пока её не начинают искать, их не пугают, и он, в итоге, не душит её к ебене матери.
Здесь настолько явный отсыл к стейнбековским "О мышах и людях", что даже странно: то ли это Уильямс в своём романе решил спеть оду Стейнбеку, то ли это Пекинпа решил провести параллели, которых в романе не было. Так или иначе, теперь слабоумному, кажется, пришёл пиздец, ибо разъярённая гопота в количестве пяти человек мужиков ищет его по всей деревне, в то время, как Дастин Хоффман сбивает его на машине, и, как всякий порядочный человек, подбирает и привозит домой. Он даже пытается вызвать скорую, но, похоже, в этой глуши такой штуки, как "скорая" в природе нет, и надо везти пострадавшего в больницу самому.
И тут к Хоффману приходят.
К нему в дверь стучатся гопы, и говорят "А не у тебя ли случайно наш мальчик?". Ну и дальше в том же духе. Хоффман с одной стороны понимает, что надо бы отдать его от греха подальше, чем более, что держать в доме явного психа, который по ходу начинает кидаться на хоффманову жену, вообще-то опасно. Тем более, что в процессе гопы нечаянно валят с копыт местного судью, и дело явно начинает пахнуть керосином. С другой стороны — если он отдаст этого чувака, его линчуют прямо на лужайке у Хоффмана перед домом, без суда и следствия. И тут Хоффман, припоминая все предыдущие дни унижений и конфликтов с самим собой, принимает ПРАВИЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ — он не отдаёт психа, и начинает оборонять свой дом от ватаги пьяных разнорабочих.
Эпизод обороны дома длится минут двадцать — может быть, пятую часть от всего метража фильма, но он стОит того, чтобы посмотреть картину, а потом пересмотреть её ещё раз. Совершенно феерически играет Дастин Хоффман. Вроде бы, вот он, тот же самый, с такой же нескладной улыбкой несущий такуж же хуйню — типа "не бойся, дорогая, двери выдержат" — и в то же время совершенно другой, решительный, мощный. С момента, когда становится ясно, что никаких компромиссов больше быть не может — всё, проскочили тот момент, когда могли быть компромиссы, теперь либо ты их, либо они тебя, либо ананас — Хоффман словно забывает обо всех своих интеллигентских заёбах, и просто жжот. Помню, в детстве меня очень впечатлил момент, где Хоффман, у которого нет дома оружия, ставит на плиту две кастрюли с водой, доводит до кипения, а потом выливает их в рожу атакующим. Но это далеко не единственный впечатляющий момент.
В то же время Пекинпа внёс свою лепту в мифологию слова "местные", которым меня пугали всё детство, когда мы ездили на отдых, или в трудовые лагеря. (Есть даже такой фильм "Местные" — наверное, ужасы, не знаю, не смотрел — но сам факт существования фильма с таким названием здорово отражает то, что я хочу сказать). Пекинпа нашёл совершенно диковатую манеру в изображении атакующих — они выглядят, словно зомби из классических зомби-фильмов: безмозглые, агрессивные, с ними бесполезно вести переговоры, и бесполезно пытаться от них сбежать или спрятаться. Их можно только перебить.
В итоге, с божьей помощью, герой валит всех гопов, и увозит психа на машине. "Я не знаю дороги домой" — говорит псих. "Я тоже" — отвечает Хоффман, и улыбается.
Пёс его знает, что Пекинпа хотел этим сказать. Соломенный пёс его знает. Но фильм — однозначно краснознамённая классика из серии "маст си".