В главных ролях: Канг-Хо Сонг, Ха-Кьюн Шин, Ду-На Баэ. В ролях: Джи Юм-Лим, Бо-Бае Хан, Се-Донг Ким, Дае-Юнг Ли.
Награды: 2003 — Приз Жюри за лучший фильм — Чхан-ук Пак (Philadelphia Film Festival)
2003 — Лучший азиатский фильм — Чхан-Ук Пак (Fant-Asia Film Festival) .
Интересные факты о фильме:
После невероятного успеха "Объединённой зоны безопасности" Чхан-Ук Паку дали карт-бланш на съёмки любого фильма, который ему хочется, и он решил снять кино о мести, которую считает самой интересной темой на Земле. Он долго искал сценарий, а потом решил вернуться к своей старой идее, и написать сценарий самому.
Сценарий картины был написан за 20 часов непрерывной работы.
Оригинальное корейское название означает "Мстить буду я", но для международного проката название поменяли, чтобы фильм не путали с другой, японской картиной с аналогичным названием.
Поначалу Чхан-Ук Пак хотел сделать, чтобы цвета в картине постепенно пропадали, и фильм превращался в чёрно-белый к финальной сцене. Потом решил не выёбываться, но на специальном издании ДВД в третьей зоне есть "режиссёрская версия", где цвета всё-таки пропадают.
Фильм стал первым фильмом "трилогии мести" Чхан-Ук Пака, в которую также вошли фильмы "Олдбой" и "Сочувствие госпоже Месть".Версия для печати
Когда-то, когда я был ещё маленьким зелёным юнцом, и ходил пешком под стол за любимой куклой барби кеном (впрочем, было это не так уж давно), я купил себе на книжном рынке дивиди с фильмом "Олдбой". Корейское кино — это вообще что-то особенное. Если всё азиатское кино отличается от западного визуалистичностью, размеренностью и экстремальным насилием, то корейское кино — это азиатское кино в азиатском кино. Нигде больше вы не увидите такого визуалистичного и размеренного кровавого мяса. Даже какие-нибудь хвилософские мелодрамы типа "Острова" неизбежно содержат вычурные эстетические элементы вроде рыболовных крючков во влагалище, и прочих мясных натюрмортов. А "Олдбой", в свою очередь, — это король корейского кино. Самый знаменитый и титулованный корейский фильм, чуть ли не единственная корейская картина с полным международным прокатом, за которую, говорят, голосовал сам Владимир Владимирович ПутинКвентин Тарантино (те, кто это говорит, правда, обычно затрудняются сказать, на каком именно голосовании) — куда уж круче. Фильм, помню, порвал меня и прибил к стене — так мне понравилось. Я смаковал отдельные моменты, отдельные идеи, визуальные решения, и всю картину целиком.
А потом я посмотрел "Сочувствие господину Месть". И знаете что? Я всё понял. "Олдбой" — это типичный кондовый лубок, сродни тех, что уже пятнадцать лет снимает Никита Михалков. Это такая "Корея на экспорт", популярно о сложном для попкорножующих. Причём всё это — с эдаким налётом псевдоинтеллектуальности. Якобы прочная литературная основа (кто вообще сказал, что фильм основан на "Графе Монте-Кристо"?), самая больная для психически здорового человека в любой точке мира тематика (я, разумеется, имею в виду инцест), и много-много псевдокорейской псевдошокирующей экзотики, типа поедания живых осьминогов, вырывания зубов гвоздодёром или отрезания самому себе языка офисными ножницами. И если бы я в 2004 был председателем каннского жюри, я бы тоже проголосовал за то, чтоб дать этому фильму "гран-при". Тарантино ведь у нас до сих пор остаётся самым главным проводником "искусства в массы". И правильно! Пусть любой Вася с водокачки ощутит вкус Кореи. Даёшь "Олдбоя"!
Но только это, как любой лубок — не всамделишное. А вот всамделишная Корея, снятая корейцами для корейцев — это "Сочувствие господину Месть". И, честно вам скажу, с моей неискушённой точки зрения, за пределами Кореи такое кино нельзя показывать. И смотреть нельзя. Пусть уж "Корея для корейцев" остаётся для корейцев. "Сочувствие господину Месть" (или "Мстить буду я", как назывался фильм изначально) — это неторопливая, едва ли не примитивистская, абсолютно безыскусная и безвыебонская картина. В картине неимоверно долгие планы, создающие впечатление, что оператору было лень даже лишний раз поднять задницу, чтоб показать нам мизансцену с нескольких сторон. За весь фильм между персонажами происходит, может быть, десяток диалогов, за которые едва ли было сказано хотя бы сто слов (один из главных героев вообще глухо-немой). Любой западный режиссёр либо нахренячил бы диалогов, либо решил, что это отличный повод повыёбываться — и сделал бы картину немой, вообще без единого слова, тем более, что слова там особенно и не нужны, и так всё понятно. Но не Чан-Вук Пак. Он даже от изменения цвета по ходу отказался — то ли ломало его, то ли ещё что. Короче "как было, так и снял". В итоге всё, происходящее в картине (а происходит там много такого, на что глядеть было местами вообще невозможно), нам показывают так буднично, как будто в Корее это вообще обычное дело — встать, например, с утра, и вспороть себе живот скальпелем четыре раза. При чём персонажи фильма ведут себя, с одной стороны, явно не понимая, что делать — а с другой, ни секунды не удивляясь, и не шокируясь происходящим. Как будто они лично никогда ничего подобного не видели, но всегда ожидали, что что-то подобное может произойти. Пересказывать сюжет фильма бессмысленно — во-первых, он в пересказе не проймёт, а во-вторых, он сложноват для бумаги — если разбираться во всех перипетиях, но суть потеряется моментально. Зато на экране всё это выглядит, во-первых, чрезвычайно просто, а, во-вторых, невероятно богато с эмоциональной точки зрения. Вообще, смотря Чан-Вук Пака, я вспомнил, как однажды ездил на какой-то тим-билдинг, где нам надо было протащить всю команду через ячейки верёвочной паутины, не коснувшись их. И мы три часа не могли справиться с этим заданием, спорили, ругались, снова пробовали, и опять спорили и ругались. А потом договорились, что будем какое-то время работать молча, не произнося ни одного слова. И сделали с первой попытки. Вот так и Чан-Вук Пак — вместо долгих рассусоливаний и объяснений он молча показывает тебе всю историю, и отлично справляется с задачей. Достойный, так сказать, наследник Хитч-Кока.
При этом уровень ужаса в картине зашкаливает за все доступные мне шкалы. Здесь обман доверия, разрушение самых последних надежд, клиника острого горя — причём острого до такой степени, что зрители вставали, и выходили из зала, и, наконец, насилие, настолько будничное и какое-то "мясное", низводящее святая святых — человеческое тело — просто до уровня набора костей, плоти и различных жидкостей, что с какого-то момента ты начинаешь смеяться. Но это просто защитная реакция, даже если тебе и кажется, что на экране происходит что-то смешное. Концовки фильма ждёшь уже, как избавления — хотя и кажется, что последним мстителям — положившим конец непрерывной череде чан-вук-паковских мстей — тоже сейчас кто-нибудь отомстит, и покромсает их при этом в капусту. Специально для Жанны Поярковой: один из главных героев фильма — девушка-революционерка, представляющая какой-то революционно-террористический фронт, состоящий из одного человека. Она раздаёт листовки на улицах, призывая граждан к борьбе. Хотя фильм, в общем, совершенно не об этом — это просто такой декоративно-художественный элемент. А мораль: ну её нахуй, эту "настоящую Корею". Одно расстройство от неё. У меня вот на днях плеер "Самсунг" поломался. Вот допишу рецензию, и пойду, отнесу его в ремонт. Или выкину, я ещё не решил.
