Режиссер:
Тимур Бекмамбетов. Сценарий — Алексей Слаповский, Тимур Бекмамбетов, Константин Эрнст, оператор — Сергей Трофимов, композиторы — Микаэл Таривердиев, Юрий Потеенко.
В главных ролях: Елизавета Боярская, Константин Хабенский, Сергей Безруков. В ролях: Андрей Мягков, Барбара Брыльска, Валентина Талызина, Виктор Вержбицкий, Юрий Яковлев, Михаил Ефремов.
Юлия Ульяновская:
Рецензия на фильм "Ирония судьбы. Продолжение", или пусть у папы всё будет хорошо, а у меня — как у папы
Давайте посмотрим правде в глаза: Ширвиндт и Брыльска — горцы, либо открыли средство Макропулоса. Их неподвластность времени и есть тот мостик, по которому не составляет труда перебежать отсюда на тридцать лет назад, и отрезок этот не покажется вечностью. Ширвиндт — словно Дионис, он так же свеж и в тех же термах, и так же играючи вершит судьбу Лукашина-младшего, как некогда надломил жизнь его папаши. Дионис ради своего развлечения опаивает героя зельем, выбрасывающим того в параллельный мир, где, не прозревая вторжения, заняты своими делами вполне симпатичные, но совершенно чужие люди. Особенность его игры лишь в том, что первый герой был отправлен в полную неизвестность, а нынешний по ходу подготовки к переброске снабжается ценными сведеньями о том, кто кем кому приходится и как всё это называется. Одурманенный Костя Лукашин (Хабенский) просыпается в городе-герое Немоскве, приходит в чувство и обнаруживает перед собой в роли Нади-младшей рассерженную Лизу Боярскую с неисправным газовым баллончиком в руках. Лиза выглядела так великолепно в кудрях и с нарисованным лицом, что я, хоть и испугалась поначалу, быстро привыкла к ее неуместному тусклому басу. И в давно знакомой нам квартире начинается давно знакомая игра в непонятки, выгонялки и ожидание жениха.
Жениха на этот раз зовут Ираклием, и в его роли мы обнаруживаем любимца публики, нового Меньшикова, главного великомученика всея российской киноиндустрии — Сережу Безрукова. В смазливости ему не отказать, да и роли у него сплошь способствующие на себя полюбоваться, вот и здесь наш Ираклий эффектно мчится к красавице-невесте на серебряной тойоте по залитому характерными оранжевыми огнями снежному Невскому, храня за пазухой заветное кольцо, а за ухом — беспроводную гарнитуру. Гарнитура — деталь немаловажная, она ведь, как штрих-код на затылке Хитмена, отличает Ираклия от простых смертных, и позволяет в любой момент отвечать голосам, появляющимся в его голове посредством мобильного оператора билайн. Окружающие путаются, не отсекая момента, в который Ираклий вдруг начинает говорить не с ними, а с голосами, и на этом строится 20% шуток фильма. Корпоративная верность Ираклия обыгрывается появлением полосатых предметов — то чайной чашки ("Ну налей ты в нормальную, а то как на работе…"), то фирменного шарфика, надеваемого на шею прежде чем вступить в общение с потенциальными абонентами. Скажу вам честно — уравновешенный, деловой и социально адаптированный Ираклий вызывает во мне большую симпатию, нежели хитрожопое трепло Константин. В тот время, когда выманенный фальшивым звонком на снежную крышу дома №5 в Перспективном переулке Ираклий пытается одновременно а) понять, каким образом установленная здесь билайновская станция создает помехи телевизионной антенне, б) не дать свалиться вниз пьяному пограничнику, повисшему на этой антенне над мостовой, в) отбиться от орущей делегации жильцов дома, г) вызвать ремонтную бригаду для восстановления антенны… фу, устала… так вот, в это самое время Костя с Надей, снюхавшись в предновогоднем тепле, преспокойно взращивают свои чувствишки со страдальческими минами на лицах, долженствующими означать повышенный градус романтичности. Тьху. Тут я склонна воскликнуть, как министр-администратор: "Когда контрабандист ползет через пропасть по жердочке или купец плывет в маленьком суденышке по Великому океану — это почтенно, это понятно. Люди деньги зарабатывают. А во имя чего, извините, мне голову терять?" И верно — через осознание тщетности своих попыток сделать для любимой красиво, Ираклия в финале ждет счастливое избавление.
Поговорим о старшем поколении. Надя-старшая действительно ничуть не изменилась с возрастом, лишь надела очки, сильно увеличивающие глаза и научилась говорить по-русски своим голосом. Муж ее бывший, Ипполит, давно и категорично имеет в виду и жену с ее неизжитой любовью к нерешительному московскому гостю, и дочь — как продукт равнодушного согласия двух одиночеств, однако приезжает к ним отметить новый год. Когда в известную квартиру №12 прибывает Евгений Лукашин, чтобы забрать сына (тридцатилетнего малютку), а заодно поковыряться в старой ране, Ипполит клеймит его неудачником. В ответ на что Евгений, сперва вроде бы уныло капитулировавший в лифт, разражается претенциозным монологом о том, что мимолетность счастья обманчива, потому что тот, кто это счастье пережил, носит его в себе всю жизнь, а Ипполит — лох, потому что ничего такого с ним наверняка не случалось (дети в этом не участвуют, разве что подслушивающий Костя, прослезившись, корчит мину со смыслом "Так их, батя, вот ты жжош!"). Сыграна сцена крайне неубедительно, допускаю, это произошло от нежелания Мягкова и Яковлева принять предложенное развитие событий. Кстати, в этом меня убеждает и сцена в самолете, что должен унести Костю прочь из Ленинграда. Сидящий с ним рядом Эльдар Рязанов, не в силах больше выносить соседа-пьянчужку, с недовольным видом встает и забирает вещи, чтобы переместиться. Вследствие этих его действий Хабенский испытывает серию болезненных взаимодействий со средой: сначала валится на сидение, лишившись опоры, затем на него грохается какой-то багаж, а потом он сам, пытаясь встать, бьется головой о потолок. Скорее всего, таким образом было передано отношение Рязанова к этой постановке, ведь участвовать в качестве режиссера в проекте он категорически отказался. Отказалась играть и Лия Ахеджакова. Обошлись одной подругой и без песни про состав, отправившийся на Тихорецкую, героиня же Ахеджаковой присутствовала условно — в виде телефонного звонка из Израиля.
Я согласна с мнением, что получить удовольствие от просмотра этой комедии можно лишь максимально абстрагировавшись от присутствия старой линии. Новая история увлекательна сама по себе. Надо отдать должное создателям сценария, избежавшим пошлого клонирования хрестоматийных реплик об открывании двери своим ключом и заливной рыбе — таким образом они на сколько было возможно снизили вероятность ежекадрового обращения зрителя к первому фильму. Ираклий, Надя и Костя получились живыми, изменяющимися и современными, в них больше движения и больше агрессии, чем в предшественниках, их образы собирательны и в какой-то мере приземлённы, за их эволюциями было интересно наблюдать. Не скажу, конечно, что мы имеем дело с шедевром, достойным тридцати лет обязательной новогодней демонстрации, но это было местами смешно и трогательно сыграно, симпатично и в меру спецэффектно снято, и оставило по себе приятное и быстро проходящее ощущение легкой грусти.
Фильм, кстати, смешной. Смешнее той тоски зеленой, снятой под цвет йолко, бутылко шампанского и оливье, которой нас потчевали по ТВ десятилетиями на новый год. Но смех от этой очередной эрнстовой "новой песни о старых" возникает такой, типа: "гы-гы-гы", или даже: "гыыыыы, дебилы" — петросянистый такой смех, гаденький, нездоровый. На всех этих мягковых, яковлевых, талызиных, ширвиндтов просто жалко смотреть. И не потому — что, а потому — как. Как будто их позвали "играть самих себя" — такое ощущение. Ну, как на "Голубой огонек" позвали или киноконцерт какой-то, где они, малоузнаваемые экс-небожители, скованно себя ведут.
А что касается новых "актеров"... Ну, этот, не помню как звать, теперь, после этого кина, будет зваться в народе не Саша Белый, а Саша Билайн.
А деревянная девушка, которая весь фильм моргала глазками, а иногда их закатывала, говорят, дочка Дартаньяна. Папа ее пристроил не в тот шоу-бизнес. Надо было ее куда-то помаду рекламировать или трусики, но никак не в кино. Хотя, с другой стороны, чем нынешнее кино российское отличается от рекламных роликов, кроме продолжительности? Да ничем!
В общем, если после бесчетного числа просмотров первого фильма, вспоминаются лишь следы ног на спине Ипполита и как он в пальто влез под душ, то после этого фильма вспоминается лишь явление бухого пограничника, его стишок и претензии. Да и то, наверное, лишь мне вспоминается, потому что сам был погранцом и шутка про "сколько дней пограничника в году" в Украине не шутка — их два: советский, который все празднуют и официальный, украинский. Да и в любой бывшей совреспублике наверняка так. Но люди с типично русскими фамилиями Эрнст и Бекмамбетов таких тонкостей не знали и, типа, решили всех насмешить инсайдерской шуткой про "дозор" Деда Мороза. И ладно б еще погранец втолковывал про "дозор" Хабенскому, который в двух "дозорах" отбекмамбетился, была бы какая-то заметная пародийность, а то этому Билайну...
А еще показали продакт-плейсмент товара "Президент Путин". Рязанов в свое время не опустился настолько, чтобы показать Брежнева. Зато тут старенький режиссер приквела зарисовался в камео-роли пассажира самолета. Не удивлюсь, если за это унижение ему заплатили больше, чем он заработал за всю свою режиссерскую деятельность.
В общем, слово "киноискусство" к этому фильмецу никак не лепится. Кинопродукция. Голимая кинопродукция, которую варганит и агрессивно впаривает какое-то кодло менеджеров. Их не то что "работниками культуры", их и людьми-то назвать язык не поворачивается. А уж тех, кто такое говно, причмокивая, хавает...
Первая часть "Иронии" появилась во времена намеков. Она вся была — узнавание. Вся родная советская действительность предстала перед людьми в отчетливом новогоднем, слегка приукрашенном и романтизированном виде. И покорила сердца.
Я не очень люблю комедии. Советские в том числе. Поэтому первая Ирония не тронула мое сердце. Умом я, конечно, приняла ее стопроцентное попадание в яблочко действительности, но сердце простой советской женщины никак не могло согласиться с тем, что можно за пару часов полюбить пьяного, вонючего, наглого мужика, валяющего дурака, если перед этом не знать, что это Андрей Мягков.
Поэтому я с превеликим недоверием стала смотреть продолжение фильма, а он меня даже порадовал. Тем, что сохранил узнаваемость, добавив приметы нынешних времен.
Некоторая беспорядочность и невнятность, свойственная режиссеру, поначалу несколько подпортила ощущение от фильма. То ли конница Чингизхана мельтешит на экране, то ли светлые с мутными воют, треск, шум, гам, драгс энд рокнролл. И все это приправлено гнусным плоским звуком, которое очень полюбило российское кино.
Но отличный (в рамках своего жанра) сюжет берет свое. И опять можно разносить фильм на цитаты. И опять можно смотреть бесконечно на новый год, пока жизнь как-нибудь уж совсем радикально не переменится. 30-го — Мягков с друзьями ходит в баню, 31-го, предположим, Хабенский. Потом еще кто-нибудь прибавится.
В фильме есть несколько отличных моментов, например, разговор менеджера, плавно перетекающий в разговор по телефону. Наверное, эти можено было бы и перечислить, но пусть это сделает народ, разнося на цитаты. В целом фильм можно оценить, как... не хуже, чем первая часть, а уж оценку первой части каждый для себя поставил 30 лет назад.