В главных ролях: Виктор Шёстрем, Биби Андерссон. В ролях: Макс фон Зюдов, Ингрид Тулин, Гуннар Бьорнстадт, Юллан Киндал, Фольке Сёндквист.
Награды: Международый кинофестиваль в Берлине — "Золотой медведь" за лучший фильм, премия ФИПРЕССИ Виктору Шёстрему как лучшему актеру. "Золотой глобус" — лучший иностранный фильм. Международный кинофестиваль в Венеции — специальный приз. Bodil Awards — лучший иностранный фильм. Итальянский синдикат киножурналистов — лучший иностранный фильм. Kinema Junpo Awards — лучший иностранный фильм. Mar del Plata Film Festival — лучший фильм, лучший актер (Виктор Шёстрем). National Board of Review, USA — лучший фильм, лучший актер (Виктор Шёстрем)..
Интересные факты о фильме:
Сценарий к фильму Бергман написал, когда лежал в больнице. Версия для печати
Как-то раз мы сидели втроем и выпивали под "Город бога" Мейреллеша. Я смотрел его в третий раз и было мне не слишком интересно. Остальные грузанулись социальными проблемами "страны, где много диких обезьян". А потом мы зарядили в двд-проигрыватель "Земляничную поляну" Бергмана... И, о чудо! В наших рядах произошло заметное оживление, лица посветлели, разум прояснился. Преображение, как оно есть.
Вкратце о сюжете. 78-летний врач отправляется в город, находящийся не так уж и далеко, примерно как Москва от Питера, на автомобиле, хотя уже куплены билеты на самолет. В одном из университетов того города ему должны вручить почетную награду, какую-то степень за достижения в науке. С ним едет его невестка. В пути попадаются несколько попутчиков; старику снятся сны о прошлом, а кроме того, он заезжает в место, где жил давным-давно, — и на экране воскресают те далекие моменты его жизни (снятые просто фантастически, через призму восприятия старого человека, а следовательно сильно отличающиеся от "объективных" моментов — тех, что показывает экран в "реальном" времени, и "субъективных", тех, что показываются на том же самом экране, но в "нереальном" времени. Удивительный монтаж!).
Потрясает позитивность каждого кадра и совокупности кадров. Сплошной яркий, сияющий свет, что удивительно для Бергмана, к которому, в его творческих фантазиях, образ смерти чаще всего является в виде черного забвения.
В роли профессора-путешественника Исака Борга снялся престарелый режиссер Виктор Шёстрем. Ему с поразительной уверенностью и блеском удалось воплотить на экране то, чего мы все ждем от счастливой старости: светлой печали, спокойствия, смирения и в то же время исключительной надежды. Исак Борг вежливо и интеллигентно прощается с жизнью и с теми, с кем жил, иллюстрируя классический тезис "надо прожить так, чтобы потом не было стыдно за прожитые годы".
Все сомнения главного героя, его видения, демонстрирующие незаслуженность той научной премии, которая его ожидает в конце путешествия, мнение его невестки о нем, как о крайне эгоистичном человеке, растворяются в милосердии некоей невидимой, но ощущаемой "эфирной оболочки", которая окружает человеческую жизнь как в целом, так и в частности, и сообщает человеку веру в себя и в других людей, одухотворяет его, наделяя терпимостью и тонкой восприимчивостью, почти граничащей с равнодушием — но не являясь им! Точно так же, как эта восприимчивость не является и признаком приходящей со временем слабоумной сентиментальности.
"Земляничная поляна" — такой фильм, что многого о нем не скажешь. Из него не торчат во все стороны оборванные сюжетные нити, недоговоренные слова, смутные невнятные мысли, за которые можно было бы уцепиться и растянуть рецензию на тысячи знаков. Это цельный и очень плотный фильм, но притом человечный, легкий и оптимистический... Подлинный шедевр! Фильм, который служит прекрасным подтверждением тому, что кино — это всё же не только развлечение, не только средство незамысловатой разгрузки после рабочего дня, но и, в первую очередь, сильный и могучий вид искусства. А искусство предназначено утешать и вдохновлять человека, как бы переселяя его на короткий отрезок времени в иной чудесный мир, где собрано лишь самое лучшее. Тот мир имеет свои границы — будь то границы холста, а будь то хронометраж кинофильма. И ведь эти границы не человека отделяют от внешнего, суетливого, неприятного мира, а мир отделяют от человека, который спрятался, утомленный от тщетной суеты, за стенами святилища высокого искусства и смотрит теперь спокойно через бойницы вниз, придумывая новую тактику и стратегию боя на полях жизненных сражений, так или иначе ведущих к смерти... Ведущих к смерти, но совсем не к духовному или моральному поражению.