Режиссер:
Арт Линсон. Сценарий: Джон Кайе по рассказам Хантера С. Томпсона.
В главных ролях: Билл Мюррей, Питер Бойл. В ролях: Бруно Кёрби, Рене Ауберйонус, Марк Меткалф, Крейг Нельсон.
Интересные факты о фильме:
Формально фильм основан на 4 рассказах Томпсона, хотя фактически материал черпался не только из них, но также из его романов, многочисленных статей, и просто его жизни.
Сам Хантер Томпсон написан несколько альтернативных начал и концовок для фильма, ни одна из которых не вошла в картину.
Чтобы хорошо сыграть Томпсона, Билл Мэррей провёл длительное время в ним на его ранчо, в основном, выпивая и стреляя во всё, во что можно. Далее он ещё на протяжении года продолжал вести себя, изображая "гонзо", к ужасу и недоумению окружающих.
Приблизительно на пятнадцатой минуте фильма полицейский останавливает молодых ребят и ставит их носом к стенке, на которой написано "Fear and Loathing". Это фирменное словосочетание Томпсона.
Титры к фильму нарисовал Ральф Стедман, знаменитый иллюстратор книг Томпсона.Версия для печати
Интересный, и добряче подзабытый в наше время фильм, зачастую поражающий фанатов Томпсона и "Страха и отвращения", не подозревавших о его существовании (меня, например, здорово удивил). Разумеется, сегодня фильм в основном интересен возможностью сопоставить его с гиллиамовским "Страхом и отвращением в Лас-Вегасе".
Не смотря на то, что картина основана на эдакой "солянке сборной": 4 рассказа плюс незнамо сколько статей и публицистических материалов, которые сгодились при подготовке сценария, в действительности действие в картине чем-то напоминает "лас-вегас". Главные герои картины — Томпсон, в крайне интересном исполнении Билла Мюррея, и его адвокат. Они куда-то едут, за что-то борятся, закидываются всякими не полезными для здоровья препаратами, и вообще ведут себя странно. Заканчивается фильм ничем, так же, как и "лас-вегас". Многие моменты совпадают практически один в один: например, сцена с попутчиком, которого они подобрали на дороге, и, начав рассказывать, что они его друзья, запугали в конце концов до такой степени, что он выскочил из машины, и убежал в неизвестном направлении.
В целом, сравнивая, говоря мудрёно, модусы картин (не знаю, что это значит, но звучит красиво), я бы сказал, что "Страх и отвращение" — это фильм о ебанутых парнях, живущих в ебанутом мире, в котором все, в том числе и они, притворяются нормальными, а "Где бродит буйвол" — это фильм о нормальных людях, которые живут в нормальном мире, но отчаянно стараются их него выбраться. В этой картине нет сюрреализма: напротив, тебе показывают обычные, довольно бытовые сцены. Скажем, Томпсону надоедает пищащий факсовый аппарат у него дома, и он расстреливает его из пистолета. Если бы такое сделал ваш друг, вы бы сказали — "ого! фигасе! расстрелял!", но видя такое в кино, вы только пожмёте плечами: "придурок какой-то". В кино такие вещи не шокируют, это не выглядит сюрреалистичным, или фантасмагоричным. И в то же время, вам просто рассказывают историю довольно необычных людей, живущих в этом обычном пошлом мире.
Забавным оказывается и сравнение актёров на главных ролях: оно полностью вторит модусам картин (я всё ещё не знаю, что значит это слово). Если Депп оторвался просто на полную катушку, создав один из самых запоминающихся кино-образов девяностых годов, то Мюррей играет, в общем-то самого себя, может, немного более эпатажного. (Вот здесь надо сделать важную ремарку, касающуюся и Томпсона, и Мюррея, и Джонни Деппа: дело в том, что Мюррей, по его собственному выражению, "застрял в роли", продолжая изображать из себя Томпсона ещё долго после того, как он перестал играть его в кино; возможно, то, что мы сегодня подразумеваем под "Биллом Мюрреем" — это в действительности образ Хантера Томпсона, ведь я, например, не могу припомнить, смотрел ли я хоть один фильм с Мюрреем датированный ранее, чем 1980 годом — а с этого момента все его роли так или иначе были вариациями на тему Томпсона, произведшего на него столь сильное впечатление). При этом, персонаж Деппа смотрится очень харизматичным и ярким придурком, в то время, как Мюррей выглядит эпатажным, даже пожалуй выёбывающимся, интеллектуалом. То есть, Депп, конечно, интересней, но при этом он явно одноклеточный, в то время, как Мюррей, при всей его простоте и невзрачности, явно имеет двойное дно. И довольно необычным оказывается персонаж адвоката (я ниже о нём подробно напишу). Дель Торо сыграл его ярко, как и Депп своего персонажа, но так же одноклеточно: Доктор Гонзо у него получился ёбнутым ебанатиком. В то же время Питер Бойл, играющий на разряд хуже, выглядит солиднее просто потому, что ему есть кого играть.
Одно из главных, "несущих" отличий картин — это, в сущности, персонаж адвоката, на котором "буйвол" вообще построен. Именно фигурой адвоката, "Карла Лазло", сценарист цементирует фильм, состряпанный из ярких кусочков разрозненных томпсоновских текстов. В общем-то, не будет большой ошибкой сказать, что именно Лазло является главным героем фильма, а Томпсон — скорее второстепенным. (Здесь надо сделать ремарку номер два, и сказать, что персонажи адвокатов из обеих картин — и Доктор Гонзо, и Карл Лазло, эсквайр — базируются на одном и том же реально жившем человеке, который и в самом деле был адвокатом Томпсона. Это Оскар Зета Акоста, американский юрист мексиканского происхождения, который действительно боролся за утверждение в американском обществе либеральных ценностей, действительно занимался одно время политикой, затем действительно был связан с революционерами, и действительно пропал без вести в 1974 году. Предположительно, утонул). Я бы сказал, что зрители весь фильм наблюдают трансформацию и жизненный путь персонажа адвоката, поданный сквозь призму восприятия персонажа Томпсона.
И здесь на первый план выходит очень важный момент — ключевой для правильного понимания картины. Каким бы не был Томпсон фриком (особенно если представлять его себе по "Страху и ненависти"), он всё же разумный и цивилизованный человек, который, когда его начинают втягивать во всевозможные революционные ячейки, делает свой выбор. Он — часть этого мира, этого общества и этой цивилизации. Он войдёт в историю, как реформатор английской словесности, и создатель гонзо-журналистики (которому, в том числе, все авторы "Экранки" должны и за "гонзо-рецензирование"). Не ему придётся удирать от полиции, слушая, как пули свястят у виска, и умереть в полной безвестности в безымянном болоте, будучи съеденным пиявками.
В сущности, Томпсон здесь выступает разоблачителем любых революционных поползновений. Может быть, не идей самих по себе — потому что идея и в основе революции, и в основе новых всенародных выборов лежит одна и та же: лучшая жизнь — но разоблачителем революционеров, которые суть не наигравшиеся в своё время в "казаков-разбойников" дети. В современном демократическом обществе любая революционность есть признак незрелости, а революция, как таковая — абстрактный миф. Нет такой цели, которую можно было бы в этом обществе достичь революцией, но нельзя было бы эволюцией, при этом обратное утверждение верно: эволюцией можно достичь много, что революция дать не в состоянии. Этот печальный вывод заставляет Томпсона в конце картины жалеть своего друга — но не того, чем этот друг мог бы быть полезен обществу. И продолжать писать свои писульки, надеясь, что они изменят мир.
Я знаю людей, которые считают эту работу незаслуженно забытой классикой, а один мой приятель говорит, что "Где бродит буйвол" — это личная жизнь, это настоящий Томпсон, а "Страх и ненависть" — это его работы. Отчасти соглашусь — из статей Томпсона следует, что тот веселый угар, который мы принимаем за настоящую жизнь, был лишь результатом его цепкого пера, воображения, владения словом. Если денек твой не задался, а твою сумку украли, — это просто унылый день. Если же Томпсон пишет "мой багаж растерзали дикие собаки", тебе представляется крайне живая картина. И так со всем — Томпсон настолько удачно подмечает абсурдность жизни и так ловко ее упаковывает в свои гонзо-отступления, что читать это — сплошное непрекращающееся удовольствие. Так что частично я с мнением своего приятеля соглашусь, только нужно добавить, что "Где бродит буйвол" еще и чертовски скучен. Жизнь же Томпсона можно назвать какой угодно, только не скучной.
То, что Диас называет "вот придурок", продолжается на протяжение всего фильма, причем ни одна проделка не кажется достойной внимания. Все это рутина, пьяное брожение, бессмысленное броуновское копошение,старческие посиделки. "Где бродит буйвол" — типичное кино восьмидесятых. Размытое изображение, идиотские прически, полная безыдейность и тоска. Во многом это результат неудачного сценария, потому что и адвокат, и Мюррей в роли Томпсона вполне могли бы задать жару. Но в мире убогих происшествий им негде развернуться.
В фильме есть лишь одна интересная вещь — открывающая песня. Ее грустная интонация полностью определяет последующие события.