Этот довольно предсказуемый и однообразный триллер все же имеет для зрителя немалую, если можно так выразиться, привлекательность. Брутальный немец Марк Шолерманн знает, как приковать взгляд зрителя к экрану и заставить нервно вздрагивать: он широко и разнообразно демонстрирует анатомические вскрытия, всяческую расчлененку. В отличие от большинства режиссеров, он стремится раскрыть перед зрителем внутренний мир своих персонажей в буквальном смысле.
Молодой, очень перспективный патологоанатом Тед Грэй устраивается в престижную больницу. Сначала местная клика из таких же молодых, как и он сам, патологоанатомов относятся к новичку с недоверием. Но это лишь проверка. Ключевым становится вечер в баре, где Тед Грэй излагает свои мысли насчет убийства человеком другого человека. Мысли, причем, достаточно бредовые. Человек, дескать, это тот же зверь, а каждый зверь хочет убить другого зверя. "О, это наш парень", – смекают коллеги и вскоре принимают в свою игру, которая заключается в том, что игроки по очереди изощренно валят людей, а остальные пытаются угадать при вскрытии, каким образом было осуществлено убийство. Перед Тэдом открывается новый, запретный, привлекательный мир. Однако, у него есть невеста, живущая в другом конце города, есть планы на будущее. Он пытается решить для себя, к какой своей половине стоит прислушаться: к темной, хайдовской, или светлой, джекиловской. В это время игра становится еще более азартной. Если раньше организованная банда патологоанатомов убивала только всякое отребье, то теперь они принялись друг за друга. Режиссер доказывает, что циничнее патологоанатома нет никого на свете. Даже задрот с композиторской фамилией, Бен Стравински, которого вся банда презирала, в конце концов заявит о себе. Черт возьми, после этой картины хочется, чтобы все патологоанатомы мира переубивали друг друга.
Кино, в общем, бессмысленное и вряд ли имеющее хоть какую-то ценность. Зато тенденции, обозначенные в "Ганнибале" Ридли Скотта претворяются в реальность. Теперь к закрученному сюжету и финальному твисту всё в бОльших пропорциях добавляется натурализм.