В главных ролях: Герман Джарамилло, Андерсон Баллестерос. В ролях: Хуан Давид Рестрепо, Вилмар Акудело, Мануэль Баскетс, Хосе Луис Бедойя и др.
Награды: Венецианский кинофестиваль — спецнаграда (2000) кинофестиваль в Гаване — приз режиссеру, не являющемуся латиноамериканцем, за фильм на тему Латинской Америки (2000).
Философия о круговороте жизни и социальная драма, хитро раскрытая средствами гей-кинематографа. В самом начале фильма педераст-писатель Фернандо заходит в колумбийский притон и снимает там самого красивого парня, которого зовут Алексис. Без лишних слов и сантиментов Алексис раздевается и забирается в постель, а затем переселяется в полупустую квартиру писателя. Мрачноватый зануда-писатель, идеально воплощающий массовый портрет стареющего гомосека, постоянно рассуждает о том, что сраная рашка катится в сраное говно Колумбия уже не та, что раньше, и он приехал сюда умирать, потому что ничто его не радует. Для гибели Колумбия предоставляет массу возможностей — отправившись в аптеку за аспирином, писатель становится свидетелем хладнокровного убийства таксиста. Труп падает прямо перед его глазами, убийца убегает, и никому нет до этого никакого дела. Члены банд сидят перед церковью, ожидая налета среди бела дня, внутри церкви торгуют крэком, а новый дружок Алексис под ангельской внешностью скрывает быструю реакцию, а в штанах носит пистолет. На него тоже объявлена охота, так что горячий любовный роман, разгоревшийся между вечно ноющим старым хрычом-писателем и убивающим без сожалений молодым бандитом, будет недолог.
Фильм отличный, одновременно топорный и изящный, взрослый и свежий. Сразу мне не удалось полностью ухватить его мощь, но сейчас, сидя с адской бессонницей посреди ночи, я понимаю, чем именно он хорош. Пока писатель изнемогает от возрастной рефлексии и воннегутовской проблемы больших мозгов, Алексис остается с ним рядом, слушая неоригинальные, но кажущиеся парню из трущоб странными и интересными истории. Однако чем больше углубляется в свои затянутые переживания Фернандо, тем ярче становится видно его бессилие — жизнь и впрямь ушла из него, вытекла вместе со словами, зато Алексис, убивающий за то, что кто-то неправильно посмотрел или вовремя не выключил музыку, полностью лишенный рефлексии и забывающий убитых на следующий же день, полон жизненной энергии. Алексис не слишком умен, но он привлекателен, свеж, буен, дик, прост, искренен. Кажется, что классическая тяга великовозрастных потасканных мудрецов к юнцам обманчива, что вот уже парень должен встать и уйти, устав слушать причитания писателя, но Алексис все не уходит, находя в этом нечто забавное. Фернандо ноет и ноет, глядя на нищих, которых бродят целые толпы, на наркоманов, шлюх, на трупы и раздолбанную Колумбию, которую он когда-то любил, а Алексис подчищает для него улицы. Просто потому, что для него это нетрудно.
Особенное впечатление производит момент, связанный с играющим напротив квартиры Фернандо панком. Фернандо не может заснуть, у него разболелась голова, ах, эта молодежь, елки-палки, так бы и убил его. "Ладно, завтра так и сделаю", — бормочет Алексис. Через пару дней пара шагает по улицам, Алексис замечает панка, достает пушку, стреляет и убегает, чтобы через несколько минут вернуться домой. Полиция бездействует, убийства происходят ежечасно, людей грабят посреди улицы. Портрет Колумбии как страны полного беспредела, проклятого уголка мира, наводненного жертвами и молодыми парнями с убитой заранее жизнью, получился на фоне вечного недовольства Фернандо очень выпукло. Но Фернандо опять недоволен. Теперь его мучает совесть и тишина. Алексиса не мучает ничего, он спит, как может спать только праведник. Еще совершенно чумовой момент с таксистом, который в ответ на просьбу сделать музыку потише напрыгивает на пассажиров с мачете.
В фильме очень удачно показано сосуществование католической религии и гомосексуализма, которое очень часто педалируется в текстах гомосексуальной направленности. Алексис очень набожен, члены банды освящают пули, тянется к церкви и Фернандо, его привлекают святые, альковы, распятия. Посмеиваясь, они рассуждают о своих святых-покровителях. Это как у Хейзинги: "В поисках знакомств заходят в церковь гулящие женщины. (...) Так же как привычные посещения церкви, паломничества служили поводом для всевозможных развлечений, и прежде всего были очень удобны влюбленным".
"Богоматерь убийц", в общем-то, не про гомосексуализм, а про жестокий круговорот жизни, в котором все взаимозаменяемо, в котором причинно-следственные связи жестоки и часто бессмысленны, а круг сансары вращается, как чокнутая белка. Алексис погибает от руки такого же парня, потому что застрелил его брата, затем новый парень погибает от руки следующего убийцы, меняются только цвета мотоциклов и футболок стрелявших. Больше не меняется ничего. И только старый пидор Фернандо, приехавший умереть, переживет всех этих диких мальчиков, продолжая свое нытье.
