Владимир Гордеев:
Шовинистическое надругательство тайцев над замбийским кинематографом
Смесь документального кино с игровым. Первая часть фильма – документальная, вторая – игровая.
Начало фильма: субтитр на фоне экзотического wallpaper’a сообщает о том, что Европа колонизировала и Африку и Таиланд, но Таиланд освободился от европейского владычества (голландского, кстати) гораздо раньше африканских стран.
Каков итог? Таиландский режиссер (Джакравал Нилматронг) на деньги, которые ему выдал Роттердамский фестиваль (Голландия), едет в отсталую Замбию, чтобы снять там фильм. Причем Нилматронг не собирается снимать кино сам. Он находит замбийских любителей кино (в Замбии профессиональное кино отсутствует). Тамошние чуваки за круглым столом рассуждают о кинопроцессе, на что-то сетуют, рассказывают о своих пристрастиях. Кто-то говорит: "мое любимое кино – Титаник. Джеймс Камерон".
Ну тут уж полный респект! Как раз этому мужику Джакравал Нилматронг и доверяет снять в качестве режиссера среднеметражный фильм, который станет второй частью проекта "Волшебный лес".
"У тебя два дня!" — предупреждает Нилматронг.
Замбийский поклонник "Титаника" вместе со своей доморощенной съемочной группой (однако же при помощи тайского оператора – им, кстати, является Чатчаи Шайон, художник-постановщик пальмоносного фильма Вирасетакуна "Дядюшка Бунми"), понабрав из своей родной деревни "актеров" и помолившись Христу, внезапно вместо жанрового титаника снимает предельно унылое этнографическое говно: шаман приезжает в какую-то деревню, чтобы вылечить сына местного мужика, долго пляшет, громко бурча, но сын не вылечивается, а, напротив, умирает. Шаман и отец отправляют труп мальца в водопад Виктория, чтобы паренек вернулся к отцу в следующей жизни.
Потом пять минут показывают, как умеет изливаться водопад. Еще три минуты под звуки тусклого эмбиента показываются человеческие кости, полузасыпанные песком (останки африканских первожителей, с которых пошла человеческая цивилизация)...
Есть ли в художественном воплощении этого сюжетного примитива хоть какая-то поэтика? — Нет! Ее нет и в помине!
Нилматронг дал новичкам два дня на препродакшн и съемки, тогда как сам, небось, два года вынашивал идею фильма об убожестве захолустных африканских кинематографий. Он же, кстати, и монтировал материал, отсекая, вероятно, всякие там левые поползновения в сторону искусства.
На премьере в "Кристал-Паласе", выступая перед залом, Нилматронг, в частности, сказал следующее:
– Спасибо Роттердамскому фестивалю. Они дали мне денег, чтобы я поехал в Замбию и снял фильм про Таиланд.