В главных ролях: Энди Макдауэлл, Джеймс Спейдер, Питер Галлахер, Лаура Сан Джакомо. В ролях: Рон Воутер, Стивен Брилл, Александра Рут, Эрл Т.Тейлор.
Награды: МКФ в Каннах — "Золотая пальмовая ветвь", премия ФИПРЕССИ, лучший актер (Дж.Спейдер). Independent Spirit Awards — лучший фильм, режиссер, актриса (Э.Макдоуэлл), актриса второго плана (Л.Сан Джакомо). Chicago Film Critics Association Awards — лучшая актриса второго плана и самый многообещающий дебют (Л.Сан Джакомо). Los Angeles Film Critics Association Awards — лучшая актриса (Э.Макдоуэлл). Sundance Film Festival — лучший драматический фильм (приз зрительских симпатий). .
Интересные факты о фильме:
Изначально планировалось, что роль Энн исполнит Элизабет Макговерн.
На роли Грэма и Джона претендовали Дэвид Духовны и Дэвид Хайд Пирс.
Как правило, ежели речь заходит об артхаусе, мнения собеседников расходятся. Вернее, мнения собеседников сходятся в частном: "артхаусные фильмы скучно смотреть"; но расходятся в общем: "что такое артхаус"? Кто-то заявляет, что статус артхаусного кино –ничто иное, как видоизмененный в соответствии с влиянием заграничной фонетики, эстетики и зажравшейся в тамошних кинофондах умственной кинетики статус авторского кино, то бишь "кина для не всех" или "кина не для всех" или вовсе "не кина для не всех", а то и, бывает, дело доходит до пограничных случаев вроде "не кина не для не всех". Грубо говоря, "что означает термин — непонятно, но звучит красиво". Кое-кто пытается уместить жанр, стиль или направление артхауса (с этим тоже не все ясно — за "что" считать артхаус, ведь в любом случае, по разумению современных критиков, древнегреческое понятие жанра давно выскочило из своих детских штанишек, сшитых в пифагоровом двухклетчатом минимализме: комедии и трагедии) в рамках дешевого, низкобюджетного кинофильма, внезапно сорвавшего банк. Другие мыслители называют артхаусом каждый фильм, снятый на дешевую, доступную многим цифровую камеру. А есть и такие, кто называют артхаусом всяк фильм, полёгший своей киноформой и своим киносодержанием в непонятные полужанровые лекала дешевых, но умствующих (или наоборот) кинокартин, отобранных подозрительными кинопрокатчиками и еще более странными владельцами кинотеатров-артхаусов, то бишь тех людей, что испокон новозаветных кинематографических времен двигали искусство в "интеллигентно-интеллектуальные массы".
Стивен Содеберг своим дебютным фильмом "Секс, ложь и видео" дал новое определение артхаусу: невнятное, внежанровое кино, которое срывает не только банк, но и золотую пальмовую ветвь.
Первая аннотация, через которую я поверхностно ознакомился с фильмом, — было представление фильма на оскаровской церемонии 1990 года: он номинировался на "Оскар" за лучший оригинальный сценарий. Впечатленный игрой слов, я, будучи тогда весьма ненасмотренным юнцом, ошеломленно подумал: Стивен Спилберг исказил фамилию, чтобы потренироваться в драматургии нежанрового кино. Спилберг сошел с ума!
Ах, какая наивность! Стивен Спилберг, конечно, с ума не сошел, а продолжал пребывать в феноменально кружевном ажуре, запустив в том же 1989 году очередную серию мегакассового "Индианы Джонса", но Стивен Содеберг продемонстрировал особый талант. Его фильм и не смешон и не трагичен, не ранит душу и даже не щекочет её, его фильм наполнен пустой житейской болтовней в духе Эрика Ромера или Вуди Аллена, да он, попросту говоря, никчемен! Но его так же интересно смотреть, как Индиану Джонса! Вот ключевое слово — "интересно".
Дурацкая история семейной пары. Молодой 26-летний муж изменяет жене с её сестрой. Молодая 26-летняя жена ничего не знает про банальное коварство мужа. Она ходит к психиатру и на приемах стыдливо полухвастается, что её не интересует секс. В гости приезжает старый друг — причем не семьи, а именно супруга. Может, и не друг уже даже, а всего лишь старый знакомый. Вот его-то как раз интересует секс, хотя он, по его словам, почти импотент. В приватных беседах с ним жена показывает зрителю, что и ее реально интересует секс (ну или отсутствие оного — что, в общем-то, без разницы). С какой радости она так раскрывается перед необязательным посторонним человеком? Да дело вот в чем. Обезоруживая каждую новую знакомую известием, что он импотент, "друг" разводит женщин на сексуальные откровения, которые записывает на видеопленки. Ведь это такое странное, интригующее женщин хобби… Женщины не знают, что впоследствии коллекционер на эти "говорящие изображения" скучно дрочит. В это время оказывается, что сестра жены, строящая из себя похуистичную натуру, всё же обламывается: как-то не к лицу быть любовницей чувака, женатого на её сестре, тем более такой, блядь, приличной, нетрахабельной. Хотя, с другой стороны, даже если потрахаться в настоящей семейной постели, то это тоже ровным счетом ничего не изменит. Секс — он и в Африке секс. Тогда сестра пытается узнать, где, в конце концов, поселился этот самый друг-насери-вокруг — уж очень ей хочется потревожить ровное, устаканенное настроение своего любовнечга. Жена скрывает адрес по неизвестной для самой себя причине, но поскольку фильм не детектив и не мелодрама, через минуту адрес выясняется… И так перессказывать сюжет, сочинять сюжет, фотографировать сюжет на videotapes можно бесконечно, — чем, в общем-то, Стивен Содеберг и занимается, не бросаясь, притом, в социальную критику, пародию, трагикомедию, психологическую драму, да вообще не привязываясь к какому-либо жанру.
Удивительность этого фильма, перекликающегося своим равнодушием со "Слоном" Гаса Ван Сента, заключается в том, что Содерберг в равной степени демонстрирует как режиссерский талант, так и отсутствие оного. Он снимает как бы взрослое, но в то же время несерьёзное кино. Или он намеренно дискредитирует себя, пытаясь "оставаться независимым", точнее говоря, некоммерческим режиссером, притом лукаво соблюдая правила большой кинематографической игры. А еще вернее, он мастерски играет в кино, перекладывая кадры как кубики и вызывая неизменное удовлетворение кинокритика: ишь как ловко сложил пирамидку (то, что пирамидка является стандартной, фабричной пирамидкой — никто не задумывается). Учитывая же вдохновленную игру актеров "по-станиславскому", о Содеберге и вовсе складывается впечатление как о чуваке, привыкшем загребать жар чужими руками. Но при этом не складывается и ощущения, что ему было неинтересно снимать картину — как это было у меня при просмотре, например, "Хорошего немца" (тогда мне показалось, что весь запал Содеберга истощился при работе с художником-декоратором). Содеберг — это не только чувак-себе-на-уме, но и гениальный лентяй, каким-то образом пролезший в высшую голливудскую обойму, — вот что я думаю о нём. Мудацкий сериал про "друзей Оуэшена" лишь подтверждает мою мысль. Пришел Стивен на площадку, че-то гавкнул в безразмерный микрофон, закурил папиросу, а высокооплачиваемые клоуны давай кривляться, словно Содерберг тыкал их щупами с 20 000-вольтным разрядом.
В то же время я думаю, что когда Содеберг постареет и "станет каноничным режиссером", он снимет такой фильм (или фильмы), что критики и зрители соплями утрутся.
А если говорить серьезно, то Содерберг — режиссер сродни Тарантино. Скорей всего, не менее талантливый. Они оба работают в одной тлетворной среде — среде постмодернизма, и они оба снимают текстовое кино. Но если Тарантино выбрал своей стезей попсу, то Содеберг измывается над кинематографом интеллектуальным. Вот почему его "главные" фильмы столь тошнотворны, и вот почему ему приходится промышлять леваком вроде "Друзей Оушена" или действительно хорошо сделанным "Траффиком" (фильмом, который подтверждает его высокий профессионализм и понимание академической конъюнктуры).
