Режиссер:
Альфред Хичкок. Сценарий Чарльза Беннета и Иэна Хэя по роману Джона Бекана, оператор Бернард Ноулз, музыка Хуберта Бата, ДЖека Бивера и Чарльза Уильямса, редактор Дерек Твист, художники-постановщики Альберт Джульон, Оскар Фридрих Верндорф, продюсер Майкл Бэлкон.
В главных ролях: Роберт Донат, Мэдлин Кэрролл. В ролях: Люси Манхейм, Годфри Тирл, Джон Лори, Пегги Эшкрофт, Франк Селье, Вайли Ватсон и др..
Интересные факты о фильме:
Традиционное камео Хичкока: около седьмой минуты он идет по улице и выкидывает мусор.
Исполнители главных ролей, по сюжету прикованные друг к другу, были на самом деле прикованы друг к другу в течение нескольких часов, потому что Хичкок притворился, что потерял ключ от наручников. После этого у Мэдлин Кэрролл несколько дней не проходили следы от наручников.
По этому роману Джона Бекана было снято еще три фильма с тем же названием: Ральфом Томасом в 1959 году, Доном Шарпом в 1978 году и Джеймсом Хоуэсом в 2008 г., не считая пьесы Патрика Бэрлоу, идущей с 2005 года в Великобритании и США.
Кроме того, это название имеет кнадская рок/панк группа, известная тем, что ее сингл 'Slip into the Crowd прозвучал в фильме Вуди Аллена "Ханна и ее сестры". Главный герой фильма также канадец.
В 1935 году кинематограф был молод. Первый фильм со звуком появился всего восемь лет назад. Дамы были блондинки, джентльмены — мужественны и все — прекрасны.
Сейчас "39 ступней" — хороший детский фильм. Со шпионской организацией, приключениями, погонями, наручниками и прочими необходимыми вещами. В принципе, он может чем-то напугать ребенка — но совершенно по-другому, чем это принято делать сейчас. Нож в спине — не очень приятная вещь, но не думаю, что им можно кого-то удивить на фоне сегодняшних детективов и триллеров. Напряжение и саспенс — только в ощущении, в тенях, в скрипах окон, в нехватке времени. Как это и должно быть. Для такого фильма — про таинственную шпионскую организацию — гораздо правильнее и сложнее создать ощущение, чем утопить все в крови.
Так сейчас, а раньше — кинематограф был молод и не обременен историей. Штампов не существовало. Белокурые леди небольшого ума могли в свое удовольствие ехать в Шотландию и закатывать глаза, когда к ним врывается таинственный герой в усиках. Суровые и молчаливые мужчины, приходя домой, не снимали пальто. Злодеи хрипло обсуждали свои злодейские планы, нимало не заботясь о том, что их можно услышать. А пуля, пущенная в грудь герою, утыкалась в молитвенник. Так все и было, так все и должно быть. В 1935 году это еще не стало классикой, потому что самой классики не существовало. Также не существовало толп сценаристов и режиссеров, которые за какие-то 50-70 лет навтыкали такое количество ножей в спины авантюристок, отправили такое количество сильных молодых людей куда-то к черту на рога искать английского профессора, о котором ничего не известно, что потерялись все полутона и ощущения. Также не существовало толп кинокритиков, которые, не умея удержать в голове историю кино, которой теперь уже много, и ту тысячу фильмов, которые надо посмотреть before-you-die, планомерно объявляют вторичными все детали — кроме чего-то уж совсем эдакого. И для того, чтобы снять дютюктивный фильм теперь, нужно изогнуть сюжет в двадцати местах, закрутить его сильнее поросячего хвостика и обогатить производителей кетчупа и клюквенного сока. Тогда же еще можно было позволить себе логичный и непротиворечивый сюжет. Теперь он удивляет своей стройностью. Концы сходятся с концами, в каждом кадре что-то происходит, но не десять разных событий.
В общем, смотреть "39 ступеней", конечно, лучше всего было в детстве, когда уровень развития личности примерно соответствует уровню развития кинематографа в 30-х годах. Тогда не раздражает схематичность героев, манера съемки, флэшбэки, наплывы камер и вообще некоторая наивность. Но и потом тоже очень важно посмотреть "39 ступней" — помимо того, что это просто хороший фильм, можно заодно понять, как устроено развитие кино.
Не люблю шпионские фильмы, даже если их делает самый "авторский из коммерческих" режиссеров Хитч. Мне они кажутся одинаково скучными независимо от режиссерского почерка. Но в "39 ступенях" нашлось что-то занимательное и для меня. Это — юмористическая интонация и романтика. "К северу через северо-запад" Хитча считается базальтовой глыбой, на которой был возведен разветвистый и раскидистый монумент бондианы, вернее, ее стиля, потому что суперагент в фильме Хичкока уступал место спокойному инертному "не тому" человеку. Но все это было еще в "39 ступенях". И не только это. Метафорический монтаж в "39 ступенях" — ну чисто пудовкинщина. Например, когда домовладелица открывает ключом дверь в квартиру и видит мертвое тело Анабеллы, она раскрывает рот. Крик же изображается гудком паровоза, который вырывается из черного туннеля, — в этом поезде едет Ричард Ханней, обвиняемый в убийстве. Вырвавшись из Англии в спасительную Шотландию, он как бы рождается заново. Это самый запоминающийся для меня эпизод в фильме. Таких коротких, но ярких эпизодов там будет немало. И они обогащают фильм, делают его явно умнее и привлекательнее гламурной бондианы, где продуманность мизансцен и остроумные монтажные решения заменены внешним трюкачеством и спецэффектами. И та же тема с бесконечными инициализациями Борна: даже если режиссеру удастся выдать главгера за интеллектуала, то пространство кадра все равно останется парадоксально скудным, не поможет даже фокус с насыщенным до мельтешения в глазах видеорядом и бессмысленно-беспощадным клиповым монтажом. Наверно, вот поэтому Хитч был и остается самым "авторским из коммерческих" режиссеров, а Пол Гринграсс, не говоря уже о Теренсах Янгах и пр., навсегда останутся в истории кинематографа хорошо образованными ремесленниками.
Хичкок — один из авторов жанрового кино, как такового. И один из очень немногих режиссёров, картины которых запросто можно пересметривать даже по прошествии... это скольки же?.. это, получается, семидесяти трёх лет! Мой дедушка только-только родился, получается, когда Хичкок сделал эту свою фильму.
О самом фильме писать даже как-то странно. Конечно, используемые автором приёмы безнадёжно устарели. Но надо сказать, что устарела только реализация, но не сами сюжетные ходы, которые, приблизительно с этого времени, в жанровом кино вообще не эволюционируют. И конечно, всё изображаемое на экране с позиций двадцать первого века непроходимо банально — потому что с того момента и до сегодняшнего дня подобного наснимали тонны и тонны. Но ведь, опять же, это оно сегодня банально. А в 1935 году это было очень даже ничего, вполне себе оригинальное шпионское кино.
Кроме того, есть две вещи, которые неожиданно настраивают зрителя на доброжелательный лад. Во-первых, это вопиющая жанровость картины. Все развешанный по стенам ружья обязательно выстрелят в нужный момент. Из-за этого в фильме практически нет проволочек, и действие не провисает и не замедляется ни на секунду. А во-вторых, фильм снят в потрясающем ироническом ключе (не знаю уж, досталось ли это картине от книги, по которой она поставлена, или просто Хичкок решил снять наполовину триллер, наполовину — самопародию). Из-за отсутствия этой дурацкой серьёзности, присущей большинству шпионских картин, "39 ступеней" смотрятся легко, и заскорузлая подача материала совершенно не раздражает, наоборот, выглядит эдакой "фишкой".
В целом, отзыв человека, впервые посмотревшего этот фильм на прошедших выходных — весьма неплохо. Жаль, что Хичкок не умел размножаться почкованием, его бы надо было поставлять на киностудии разных стран, и расстреливать тех говнорежиссёров, что снимают потоки спевдоразвлекательной дряни, не имея ни малейшего представления о том, как это делается.
ЗЫ: кстати... только тссс, никому не говорите... я знаю этого человека без мизинца... это один из авторов нашей "Экранки"... его зовут... ааа... ооо.. неееет... я умираааю... это яяяд.. аа....
Юлия Ульяновская:
Рецензия на фильм "39 ступеней", или никогда не разговаривайте с незнакомцами
Я одинаково хорошо понимаю и Хичкока, и его зрителей. Хичкока, который обиделся, словно кентервильское привидение, увидав однажды, что на его фильмах не замирают от страха и напряжения, а хохочут, и перестал снимать. И зрителей, смеющихся зрителей. Его триллеры, до сих пор способные сойти именно за триллеры, а не приключенческие комедии — это "Психо" и "Веревка". Всё потому, что они замешаны на сумасшествии, одержимости — ведь именно это в настоящее время продолжает считаться страшными, в отличие от бытовых убийств, шпионских организаций и прочих глупостей, которыми пестрят новости и которые вызывают зевоту и раздражение. В фильме "39 ступеней" все персонажи клинически здоровы и патологически адекватны, поэтому если бы в нем не оказалось ничего юмористического или за счет мелких нелепостей смешного, смотреть его не было б никакого смысла — кроме собственного общего развития, естественно. Но я просто не могу не отдать должного Мастеру, научившему все последующие поколения киношников рациональному и хладнокровному подходу к запугиванию населения. Он вычислил в жизни и воплотил в своем кино множество архетипических, а нынче — хрестоматийных штучек, заставляющих даже самого пробитого зрителя вжимать голову в плечи — как цыпленка, по которому скользнула тень ворона. И, к моему великому удовольствию, "39" полон ими, как сказка избитыми метафорами. Скажем, не приводи в дом странных баб с улицы. Женщина пристает к Герою после паники в мюзик-холле и просится пойти с ним. В квартире совершает ряд на первый взгляд несовместимых с умственным здоровьем вещей — "выключите свет, отверните к стене зеркало, закройте шторы, не снимайте трубку". Герой комически (кармически) спокоен — и выполняя просьбы странной женщины, и выслушивая ее бредовое вроде бы сообщение о тайной организации, краже информации и преследователях-убийцах. Всё это время, нагнетая вялое раздражение, звонит телефон. Действительно, таинственную фосфорическую женщину ночью кто-то убивает столовым ножом в спину, после чего она успевает вручить Герою клочок карты с обведенным населенным пунктом, куда Герой и направляется, попутно избегая полиции, вполне логично полагающей его убийцей. Нормально было бы продолжить в духе "на пути его ожидает множество приключений и встреча, что изменит его судьбу". В этом продолжении чувствуется такая же мерзостная пикантность, которая встречается и в фильме — в те моменты, когда Герой уговаривает молочника отдать китель, или когда перемигивается с хозяином гостиницы. Этот миф называется "беспроигрышные знаки мужской солидарности": "Я был у замужней женщины, а на улице меня поджидают ее муж и брат. — Конечно, о чем речь, держи китель! А то шпионы какие-то, тайны". Для услады взглядов возникают рядом наручники и чулки, два сказочных фетиша. В Хичкоке есть набоковская синтетичность — он хочет красивой ветвистой схемы "стимул -> реакция", плевал на человеческий фактор и в кино играет как в шахматы. Но как бы эти шахматы затасканно не выглядели, периодически, глядя на их ловкие перемещения, люди продолжают ловить свои нервы на том, что они подергиваются в соответствии с холодным режиссерским замыслом. Разница лишь в том, что тогда это было круто и натурально, а теперь — смешно и познавательно.
